Бахыт Кенжеев

 

 

 

 

Бахыт Кенжеев – один из самых известных и талантливых  русских поэтов конца ХХ – начала ХХI века. Родился 2 августа 1959 года в Чимкенте. Закончил Химический факультет МГУ. Дебютировал как поэт в коллективном сборнике «Ленинские горы: Стихи поэтов МГУ» (М., 1977). В юности публиковался в периодической печати («Комсомольская правда», «Юность», «Московский комсомолец», «Простор»), однако первая книга его стихов пролежала в архивах казахского Союза писателей 20 лет и была издана только в 1996 г. издательством “Жибек Жолы”. Один из авторов самиздатских журналов “Московское время”, “Часы”, “Обводный канал”, “37”. С 1977 года печатается в эмигрантских журналах («Континент», «Синтаксис», «Стрелец», «Эхо», «Третья волна» и др.). Сборники стихов выходили в США, России, Казахстане, Украине, Голландии.

Вместе с Алексеем Цветковым, Александром Сопровским, Сергеем Гандлевским и другими поэтами основал  поэтическую группу «Московское время». Примыкал к московскому андерграунду. С 1982 года живёт  в эмиграции  – в Канаде, а позднее Америке. Сборники стихов: «Избранная лирика 1970—1981» (1984), «Осень в Америке» (1988), «Стихотворения» (1995). Помимо стихов пишет прозу. Романы: «Плато» (1992), «Иван Безуглов. Мещанский роман» (1993), автобиографический «Портрет художника в юности» (1995). Бахыт Шкуруллаевич – лауреат нескольких литературных премий: «Антибукер» (2000), «Москва  – транзит» (2003), «Русская премия» (2008).  Постоянный участник поэтических фестивалей в России и по всему миру. Публикуется как на русском, так и в переводах  на казахский, английский, французский, немецкий и шведский языки. Член Русского ПЕН-клуба. Входил в жюри премии «Дебют» (2000) и в жюри международного конкурса переводов тюркоязычной поэзии «Ак торна» (2011).

 

 

С поэтом Бахытом Кенжеевым беседовала Рахель Гедрич

 

– Бахыт Шкуруллаевич , вы – русский поэт. Почему вам пришлось уехать из России?

За несколько лет до отьезда я женился на канадской девушке  и уговорил её перебраться в Россию. Мы жили в Москве почти четыре года, но затем меня вызвали сами знаете куда и поставили перед известным выбором – уехать или на запад, или на восток, чтобы не раздражать власти.

 

– Повторили судьбу Иосифа Бродского?

Ну, не буду навязываться в кумовья к Нобелевскому лауреату, но в общем – похоже… Кстати, я  повторил и выбор своего отца, которому «добрые люди» в 1953 году после продолжтельной беседы  предложили побыстрее исчезнуть из Чимкента, напомнив о том, что отец его (мой дед) как-никак был ишаном до революции. Южного Казахстана. Папа был мудр – быстро собрал вещи и уехал с нами в Москву, на родину мамы.

 

– На химфак  МГУ вы поступили с первой попытки?

Да. Химия – очень красивая наука. Особенно прикладная – берёшь две колбочки с мутными бесцветными жидкостями, смешиваешь и получаешь ярко-красную… Но мой отец мечтал, чтобы я поступил в МГИМО. Я отказался – не умею ни врать, ни притворяться, так что из меня успешный  советский дипломат точно не получился бы.

Через неделю-другую после приезда в Монреаль я наведался в российское консульство.  Мне оставили российское гражданство (хотя и порядком урезали в правах: – я потерял право участвовать в выборах, иметь квартиру в России и вообще должен был получать визу для посещения страны). Так что возможность вернуться оставалась чисто теоретическая. Зато до сих пор помню специфическую советскую атмосферу в консульстве – там даже стенгазета висела…

 

– Каким было ваше первое впечатление от Канады?

Это было так давно… Впрочем, первое впечатление было общим и для Канады, и для Америки. Удивило отсутствие заборов. Да, именно отсутствие заборов – ухоженные виллы в богатых пригородах, частые дома – штакетник, иной раз живая изгородь – но никак не трехметровый забор…

А еще – если в общественное здание ведет несколько дверей, то ни одна из них не заперта. Об этой открытости я бы посоветовал задуматься нашим национал-патриотам.

Один мой приятель уверяет меня, что все несчастья России от бедности. Экая чушь, прости Господи! Россия ну никак не беднее той же Бразилии. Мы прожили страшные, в общем, 70 с лишним лет. Ломать ломали, строить – строили, да все не то. Потом наступили новые времена, начали воровать и торговать нефтью, на наше счастье – а скорее несчастье – подорожавшей. И газом. И удобрениями. И оружием. А счастья все нету, знай национальную идею ищут. Сейчас вроде нашли – называется “восстановление империи”. Суета это все и глупость, по-моему.

Когда-то Солженицын говорил, что России для возрождения нужно “сто лет раскаяния и самоограничения”. Не услышали… В общественном сознании победило другое: мы лучше всех. Мы самые духовные. И у нас было бы все прекрасно, если бы не проклятый запад, который ну решительно нам жить не дает.

Теперь Украина. Я немного вылечился от горечи, преследовавшей меня в связи с этим последние полгода, потому что вспомнил, что ничего нового нет под солнцем. Вспомним войну с Афганистаном – тогда не было такого разгула информационных технологий, не было интернета наконец. Но разговаривать об этой войне было «не нужно». Почему то все были «за», как и в 1968 году при подавлении демократического движения в Праге. Все говорили – «так надо». И сейчас, когда присоединили к России Крым, говорят – «Правильно, иначе там была бы база НАТО». С этим спорить невозможно – это спор с фантазией. И «финскую войну мы тоже справедливо начали, потому что Финляндия была очень близка к Ленинграду».  Да, была. Но и Китай близок к России, давайте начнём войну с Китаем?

– Но мы же не самоубийцы. Всё же уточню – в упомянутых вами конфликтах с Чехословакией и Афганистаном не все были согласны с политикой советского правительства. Были  люди, открыто выступавшие против неё.

Ну, тогда это были единицы. Сегодня таких людей больше, но все-таки 13% от населения, а не 87%.

 

– Вы писали о своём особом отношении к Осипу Мандельштаму

Конечно. Он мой любимый поэт, кто же ещё?

 

 – Но есть у вас и стихотворения, посвященные Арсению Тарковскому, и другим поэтам

Да, хороших поэтов много. Это самое дорогое, что у нас есть. В остальном мы, кажется,  не очень отличились, разве что Октябрьской революцией. Русская литература 20-го века богата  гениальными именами.  Я считаю Мандельштама поэтом такого же масштаба, каким был Пушкин в 19-м веке.  Есть и другие очень хорошие поэты: – Ходасевич, Заболоцкий, Георгий Иванов и многие другие…

– Как вы считаете, патриотизм был им не чужд?

Ну, разумеется. Впрочем, в последние время это понятие поставлено с ног на голову, появился эдакий национал-патриотизм, вершины которого – это «Я люблю тебя Россия, дорогая моя Русь» Ножкина, и стихи «Поле,  русское поле», и «То берёзка, то рябина». По мне, патриотизм – это не песенка Исаковского со строчками “Немало стран я перевидел, шагая с винтовкой в руке, но не было больше обиды, чем жить от тебя вдалеке, а его же “Враги сожгли родную хату.” А Геoргий Иванов когда-то писал: “Россия тридцать лет живёт в тюрьме, на Соловках или на Колыме. И лишь на Колыме и в Соловках Россия та, что будет жить в веках”. Как это увязывается с нашими нынешними «ура-патриотами», я не очень понимаю. Впрочем, доводилось мне слышать и то, что человек с моим именем и фамилией, да еще проживающий за океаном, да еще и либерал, никакого права судить о любви к отечеству не имеет. Ну, пусть это останется на совести тех, кто так говорит. Кстати, в России сейчас слово либерал приобрело искаженное значение, это скорее либертарианец, как Юлия Латынина к примеру. Я уже не говорю о том, что партия Жириновского называется «либерально-демократической».

 

– Ваши книги публикуют европейские издательства. Я заметила, что многие русские поэты предпочитают публиковать свои книги на Украине, это вопрос соотношения качества и цены

Насчет предпочитают – не скажу, все-таки в Москве и Питере выходит поэтических книг гораздо больше. Но на Украине есть свой читатель, так что я тоже публиковался и в Киеве, и в Харькове, впрочем, еще до украинских событий.  Сейчас у меня наконец выходит новая книга в Москве. Ныне выход поэтической книги – уже далеко не такой праздник, как лет 30-40 назад. Книги в наш век стали куда доступней, чем раньше. Между прочим, Россия едва ли не единственная страна, где электронные книги можно скачивать из интернета бесплатно. Поэты относятся к этому «пиратству»  философски –  «читают и слава Богу». Хотя по большому счета электронная книжка все-таки не заменяет настоящую. Нет того аромата…

Вот у меня целая книжная полка –  весь Акунин, которого я обожаю. Один из главных «национал-предателей»,  с выраженной гражданской позицией – не только в жизни, но и романах, которую он озвучивает, не молчит. Когда я впервые прочел его романы о Фандорине, меня потрясла не детективная линия, а правильно воссозданная Григорием Шалвовичем дореволюционная российская действительность, включая отменно стизованный под то время словарь. В сущности, он очень убедительно воссоздает фактуру жизни в реальной стране – с многочисленными недостатками, разумеется, но цельной, замечательной, не имевшей комплексов неполноценности, разговаривавшей с другими странами на равных. Так же написан и его роман «Внеклассное чтение» о Екатериненских временах. Это чувство истории и любви к родине делает его и замечательным публицистом.

А на этой полке у меня стоит Алексей Иванов – очень русский писатель из Сибири. Он пишет большие исторические романы, не идеализируя  в них Россию. В нашей стране всё время пеняют на Америку – завоевательницу, истребившую коренные народы.  Россия-то, как известно, никого насильно не присоединяла, а покорение Сибири Ермаком или завоевание Кавказа как-то не считается…  Грустный, хороший роман. Что ж, было и такое – но лучше преодолевать свое прошлое, чем отрицать.

Я  – не американец, хотя у меня давно мог бы быть американский паспорт. Я уважаю Америку, при этом у меня много вопросов к её внешней политике. Но высокомерное, презрительное отношение к “пиндосам” (да и к “Гейропе”), бытующее у многих россиян –вещь довольно смехотворная. При этом у многих-многих наших ура-патриотов из Госдумы детки обитают за границей. И в связи с этим у меня к их красноречию нет не то что доверия, а даже и интереса. Эти ребята «не отвечают за базар». Но это не отменяет моей любви к России и веры в её, извините, светлое будущее.

– Бахыт Шкуруллаевич, есть ли действенное лекарство от этой, мягко скажем, провинциальности?

Видишь ли, в период перестройки Россия почему-то с воодушевлением перенимала самые противные черты американского образа жизни. Дикий капитализм строили. А он уже много десятилетий как преобразился до неузнаваемости. Повторю, в США достаточно дикостей. Скажем, платная медицина, или образование, или растущее (увы!) имущественное неравенство, или количество заключенных на душу населения – самое высокое в мире. (Мы на втором месте, кажется). Финансовые услуги (то есть, в значительной мере изготовление денег из воздуха) перед кризисом 2008 года занимали 40% ВВП. И тем не менее, культ доллара в нашей богоспасаемой России, думаю, если не перешибает здешний, то уж во всяком случае более очевиден. Ну нету у нас, например, клуба миллиардеров, основанного каким-нибудь российским Биллом Гейтсом, члены которого обязались бы при жизни отдать минимум половину состояния на благотворительность. Да и пресловутая политкорректность, со всеми ее издержками (я ее называю “политической вежливостью”) – тоже вещь хорошая. В этой самой проклятой Америке, в общем, невозможно представить себе газетный заголовок: «Выходец из средней Азии ограбил ларек и убил продавца.” Проходит по разряду “разжигание ненависти” – каковым, в сущности, и является.

 

– Как вы считаете, почему Россия поддерживает Иран, Северную Корею, Сирию?

Это добрая советская традиция – так Россия ищет себе союзников, причём, далеко не бескорыстных. Обидно. Лет 15 назад у нас был реальный шанс полноценно влиться в сообщество цивилизованных держав. Но мы выбрали другой путь – теперь у нас в союзниках вроде бы Китай. Страна, конечно, работящая, но верить ему я лично  не стал бы.

 

– После глотков чистого воздуха в начале 90-х, нынешний откат назад не очень понятен

Ксения Собчак недавно писала, что средний класс на постсоветском пространстве очень боится перспективы Майдана в России. Но в России Майдан вряд ли возможен. Во-первых, народ не тот – не выйдут. Во-вторых, им власть не позволит. Да и Донбасс невозможен. Представь, что Финляндия заслала в Карелию своих боевиков и провела референдум за присоединение этой автономной республики  к Финляндии. Да разбомбят  эту Карелию  в два дня, и вся недолга.

 

– Чем вы можете обьяснить проснувшийся национал-патриотизм , встречающийся сейчас в среде русских эмигрантов, живущих в Америке более 20 лет, успешных и реализовавших себя в новой стране?

Для меня основной критерий того, состоялся человек или нет – это трезвое отношение к политическим вопросам. Нормальынй человек редко впадает в крайности. Ура-патриотизм – частная крайность – когда-то называли прибежищем негодяев. Ну, это звучит слишком парадоксально, конечно. Я бы сказал, неудачников.

Я думаю, что в погоне за благополучием и социальным статусом наши соотечественники зачастую забывают, что самодостаточность человека определяется тем, достиг ли он внутренней гармонии. Там, где ее нехватает, человеку хочется присоединиться к коллективу, к социальной группе, причем чем она больше – тем лучше. Это ведь так понятно и приятно – чувствовать себя частью большой и могучей силы.  Тем более, что мы проходили эту школу семьдесят лет, и во многих воспитался некий инстинкт – поддерживать родное правительство. Как там говорилось: “единодушно осуждаем”? Так что почему бы среди эмигрантов не быть ура-патриотам?  Тем более, что старшее поколение регулярно смотрит российское телевидение…

– Бахыт Шкуруллаевич, как Вы считаете, в чём надо искать истоки сегодняшних проблем России?

В откровенном проникновении уголовной среды в структуры государственной власти. Этот пагубный процесс начался не вчера. Всё началось тогда, когда в офисы российских бизнесменов стали вламываться бойцы налоговой полиции в камуфляжных масках с автоматами наперевес. Испокон веков эти маски носили только грабители банков и палачи. Человек, надевший такую маску, перестаёт быть человеком. Не зря террористы , посягающие на жизнь мирных людей, живущих в  самых различных уголках нашей планеты, носят этот устрашающий камуфляж.

 

– Но люди, вышедшие полгода назад на киевский  Майдан, тоже были в таких масках…

Да, были. И это было неправильно, это порочило благородную идею Майдана. Кстати, справедливости ради – на Майдане в камуфляже стояло очень мало людей. Я  – за обьективность. И  никого не идеализирую.

 

 – Сейчас происходит новый и весьма серьёзный виток «холодной» войны. Что можно сделать, чтобы усмирить жутчайший апофеоз взаимной ненависти?

На этот вопрос давно ответили православные старцы: «молитвой и постом». Больше никак. Как вариант, иногда конфликтную ситуацию спасает чувство юмора. К сожалению, большинство национал-патриотов чувством юмора не обладает. Ситуация до предела усложнена изменением психологии людей, резким поправением России. Это  действительно ужасно.

Нам просто надо терпеливо пережить это, пытаясь что-то говорить собственным примером. Надо постараться сохранить человеческое достоинств

 

Поэт Бахыт Кенжеев читает свои стихи: https://www.youtube.com/watch?v=GSa-kTMvQYc