Изольда Мандельблат
Даже сегодня, в наши тревожные и непростые декабрьские дни, прогулка по готовым к встрече Нового Года центральным улицам Нью-Йорка – это особый праздник, который никого не оставляет равнодушным. Здесь царит какая-то нереальная сказочная атмосфера: яркими огнями сияет уже зажженная огромная Рождественская елка Рокфеллер-центра; светятся красочные витрины на 5-ой авеню (в том числе очень красивая инсталляция «Колесо Фортуны» Кристиана Диора с вечными силуэтами Луны, Солнца, Звезд, Знаков Зодиака , которую установили на фасаде главного здания магазина Сакс); сверкают и искрятся цветные гирлянды, такие яркие, что трудно разобрать, какое сейчас время суток, гигантские надувные животные и самодвижущиеся игрушечные щелкунчики пританцовывают, ёжатся и стучат зубами, как будто очень хотят согреться.
Вся уличная манхэттенская жизнь находится в движении – снуют нарядные экипажи, движимые велосипедными рикшами, пробирающимися между стоящими в трафике автомобилями; переливаются всеми цветами и оттенками радуги уличные огни; манят запахи свежих круассанов, жареных орешков и жидкого шоколада; красивые мелодии Рождественских песен то и дело сменяют друг друга… Нью Йорк рассказывает нам свою нескончаемую новогоднюю сказку!
Интересно, что возвратиться к реальности мне удалось лишь тогда, когда неподалеку неожиданно оказалась огромная толпа живых бородатых Санта Клаусов. Одинаково одетые в красные куртки с белой меховой опушкой, они веселой гурьбой вывалились из дверей какого-то офиса, громко переговариваясь, они пили кофе из бумажных стаканчиков и смеялись…
И сразу же стало очевидно, что эти Санта Клаусы никакие не сказочные эльфы, а такие же обычные люди, как мы.
К сожалению, сегодня вряд ли найдется восьмилетняя девочка, живущая на Западной 95-ой улице Нью Йорка, которая, подобно Вирджинии О’Хенлон, все еще верит в существование сказочного Санта Клауса. И это конечно очень плохо, потому что, как сказал когда-то замечательный американский журналист Френсис Черч, «печальным и унылым становится наш мир без сказочного Санта Клауса, таким же как мир без любви, благородства и преданности..»
Но всё же, все представления жителей Америки о Рождестве и Новом Годе так или иначе связаны с Санта Клаусом. Улыбающийся Санта и его олени традиционно ассоциируются с пушистым, только что выпавшим снегом, большой дружной семьей за праздничным столом в уютном теплом доме, нарядной елкой, запахом мандаринов и горячего шоколада. И сегодня все знают и любят этого доброго, веселого, седобородого старика в красном костюме, который приносит подарки и взрослым, и детям в ночь перед Рождеством.
Санта Клаус – покровитель и один их символов Нью Йорка. Здесь он родился и живет, не старея, уже более двух веков. Его предшественником считается греческий Святой Николай, защитник бедных, больных, обездоленных людей. Нельзя забывать, что на основании его жития, в котором рассказывается о даре святителем Николаем приданого трём дочерям разорившегося богача, появилась традиция рождественских подарков.
Но наш светский Санта Клаус совсем не похож на своего предка с посохом и митрой, одетого в тяжелые епископские наряды.
Он другой. Придумали его три выдающихся жителя Нью Йорка: знаменитый американский писатель Вашингтон Ирвинг, профессор – богослов, представитель одной из самых уважаемых нью-йоркских семей, Клемент Кларк Мур и талантливый Манхэттенский художник-карикатурист Томас Наст.
Американский Санта-Клаус считается изобретением Вашингтона Ирвинга. Он первым представил и описал его образ, отличный от образа европейского Святого Николая.
Давным давно, еще в самом начале 19-го века, этот замечательный американский писатель придумал мистификацию, которая оказалась настолько талантливой и убедительной, что ей поверили читатели даже такого недоверчивого города, как Нью -Йорк. Живет память об этом в Нью-Йорке уже пару столетий.
До сих пор в нашем городе помнят выдуманного Ирвингом чудаковатого голландского историка Дидриха Никербокера, одетого в старое черное пальто, широкие бриджи и треуголку, которому писатель, якобы, предложил рассказать в остроумной, сатирической манере пятидесятилетнюю историю голландского Нью-Йорка (Нью- Амстердама) – «История Нью-Йорка от сотворения мира до конца голландской династии». Впервые эта книга была опубликована В. Ирвингом в 1809 году.
Вашингтон Ирвинг сделал все для того, чтобы повысить доверие к выдуманному им персонажу. Он даже разместил в городской газете «Evening Post» мистификационное объявление о том, что этот Никербокер неожиданно исчез из нью-йоркской фешенебельной гостиницы, где он проживал долгое время, не заплатив за постой. И якобы этот почтенный человек оставил в своей комнате странную рукопись, которую владелец гостиницы решил издать, чтобы как-то покрыть издержки.
Мистификация Ирвингу удалась на славу – доверчивые горожане поверили газетам и даже пытались разыскать Дидриха Никербокера, приняв близко к сердцу его историю.
Knickerbocker – это прозвище потомков первых голландских поселенцев Нью-Йорка, в более широком смысле уроженцев или жителей этого города. В то время, богатых и респектабельных нью-йоркеров называли «никербокерами», а никербокер – в переводе с голландского означает «обладатель широких коротких штанишек, собранных под коленями”.
Видимо поэтому в одетого в такой наряд автора выдуманной истории по имени Никербокер жители с радостью поверили.
Именно в повествовании Никербокера и появился Первый Санта. Вымышленный автор “Истории Нью-Йорка” назвал его неудобным для американцев именем Синтерклаас. И хотя этот персонаж и считался святым, но выглядел, как светский гость. Это был невысокий, полный и весёлый голландец , который появлялся на крышах домов в старом фургоне, запряжённом летающей лошадкой. Он был одет не в тяжелые епископские одежды, а в обычный светский костюм, носил на голове шляпу с низкой тульей, обвитой черной лентой, курил длинную трубку и сбрасывал в дымоходы подарки для послушных детей.
Синтерклаас также активно участвовал в общественной жизни города. Он покровительствовал морякам, пророчествовал. В его внешнем виде было очень мало сказочного. Сказочными были только его поступки и предсказания. В выдуманной «Истории Нью Йорка» содержится не менее двадцати пяти упоминаний o Синтерклаасе. В одном из эпизодов он, появляясь во сне первому поселенцу Нью Амстердама Олофу Ван Кортлэндту, предсказывает появление на острове замечательного города.
«И приснился мудрецу Олофe вещий сон — добрый Синтерклаас проехал по верхушкам деревьев в той самой повозке, в которой он привозит детям свои ежегодные подарки, и спустился вниз. Он зажег свою трубку у огня, сел и закурил; и пока он курил, дым из его трубки поднимался в воздух и распространялся, как облако, над головой. И увидел Олоф в том дыму затенённые дворцы, купола и высокие шпили…»
Предсказание Синтерклааса сбылось, и с тех пор он считается одним из главных покровителей Нью Йорка.
Итак, в своей литературной мистификации замечательный американский писатель Вашингтон Ирвинг умело преобразовал Святого Николая в Синтерклааса, который по тем временам тоже считался святым.
Но Синтерклаас лишь отдаленно напоминает того Санту, которого мы все знаем и любим.
Современного, не святого – сказочного героя, непременного участника американских Рождественских и Новогодних праздников, через 14 лет придумал профессор – богослов, преподаватель классической литературы Нью-Йоркской теологической семинарии Клемент Кларк Мур. И очень многие детали, ставшие ныне синонимами легенды о Санта Клаусе, были впервые описаны им в стихотворении “Ночь перед Рождеством”.
Взяв за основу основные черты характера Ирвинговского героя, его щедрость, доброжелательность, весёлый нрав, Клемент Мур превратил Синтерклааса в сказочного эльфа, нью-йоркского Санту, Он назвал своего героя более благозвучным для американского уха именем, а также изменил его внешний вид: нарядил по моде того времени в праздничный коричневый плащ с золотыми звездами и островерхую шляпу эльфа. Изменился и вид транспорта, на котором Санта стал прилетать на крыши домов, появились сани, запряженные летающими оленями, каждый из которых имел собственное имя. Да и сам Санта перестал бросать в дымоход детские подарки, а медленно спускался с ними по печной трубе прямо в дом и аккуратно упаковывал их в специально приготовленные чулочки. Поэтому благодарные дети стали оставлять у камина конфеты и печенья для Санты. И это стало тоже одной из Рождественских и Новогодних традиций.
Клемент Мур писал эту красивую Рождественскую сказку для семейного чтения в подарок для своих детей, совсем не рассчитывая на ее публичность. А создал американскую культурную икону.
Его сказка о волшебнике, прилетающем к нам на праздник на чудесных санях, живет до сих пор. «Ночь перед Рождеством» читают на праздничных вечерах, учат в школах. Словом, она стала классикой. И в каждый Сочельник по всей стране многие родители отправляют своих детей спать со словами «Это произошло в ночь перед Рождеством…»
Клемент Мур был похоронен на кладбище Троицкой церкви ( 155 Street and Broadway, Washington Heights). После его смерти в Нью-Йорке сложилась еще одна Рождественская традиция. Каждый год в канун Рождества в этой церкви проходит поминальный молебен, на котором читают знаменитое стихотворение Мура, после чего следует факельное шествие и возложение венка на его могилу.
«И я услышал, как Санта Клаус воскликнул, прежде чем скрылся из виду: «Всем счастливого Рождества и спокойной ночи»! Клемент Мур.
Сегодняшний Санта Клаус выглядит совсем не так, как выглядел 200 лет назад. Его внешность и одежда множество раз изменялись. Каждый видел его по-своему. Пока, наконец, молодой американский художник- карикатурист, работавший в модном политическом журнале «Harper’s Weekly» не создал современный образ Санты. Наст продолжал рисовать Санту в течение 30 лет. Изучив внутренний мир Санты, основанный на традициях, описанных Клементом Муром, и сохранив основные характерные внешние черты этого образа, ( улыбчивость, седые волосы, особенности фигуры ), Наст сделал из него такого «среднестатистического» нью-йоркера, какого всегда можно увидеть зимой на улицах нашего города. Наст был первым, кто нарисовал Санту в красной куртке, подвязанной черным поясом с массивной пряжкой , в красном колпаке с белым помпоном и в черных сапогах. Такой наряд нравится жителям города, они и сами любят наряжаться в красно-белые одежды Санты. И это особенно заметно на улицах Нью-Йорка в зимние предпраздничные дни. И хотя на нашем пороге стоит уже 2024 год, эта старая нью-йоркская традиция никуда не исчезла.
