Выпуск 28

 1-Christmas-Lights

Рождественский выпуск Поэтики
София Юзефпольская-Цилосани

 

 

Предрождественскоеsaks

Спит метель. В утробе – снега блики,
в холоде личинки – звезд без меры…
Лишь один звоночек, слышишь? – тихо .
за шнурок раскачивает небо.
– Звездочка моя, здесь так промозгло:
мне никак в утробе ночи не проснуться.
Не открыть дверей, – колечко воска
мнут и мнут светящиеся руки.
Дверь взломали? С рождеством тебя, наследник!
С хлебным, хлевным, кровным нашим адом!
Посмотри: направо день, и сласть, и лесть есть.
А налево – ночи вор с крылом распятым.
Ну а сверху, сверху – сонмы, сонмы
ораторий и кантат под управленьем
звездного-звоночка, штурмы, штормы,
небо на петлях, и сорванные кроны
2-625e89c066b869688f389c5b3f45e5c8храмов и осин….(цена – прозренья…)

 

Прощание с осенью

Как медленно сладок  – полет у листочка.
Какая округлость в полете отважном.
Но с нами останется чистая точка:
одна геометрия в ноте опавшей.
И плача кармина  за  осени гранью
не станет, не будет – где вяжет сознанье
зима из углов ветровых  хрусталей.
И только в дыму новогодних затей,
наполненных золотом хрупкого пота,
на окнах далеких спечется та нота
листа,  – запечется в  румянец  кухарки,
в огонь кареглазых, декабрьских огарков
свечей, что и противень снега, как рыбку,
прожарят. И все мандарины, и рынки3-pedernales-oaks
вернут  нам на миг золотистую радость
oт пряничных ангелов, пряничных лакомств.

Наглей же, декабрь, в ангелочка улыбке.
И пряничных домиков строй нам засады.
Натри канифолью сосновые скрипки.
О сердце листочка не помни, не надо.

 

Лимб

Ветки древесные стали как гнезда.
В них поселились не птички, – звезды.
Пляшут, щебечут, играют в пятнашки.
В хвостиках звезд – золотые пряжки.
В горлышках – дрожь рождества и света,
что-то еще – что прольется сверху
трелью в снегах, по-вселенски чутких
к самой туманной в мире минутке
4-DSC_7025тела во времени, струнному лиху
веток и душ в оголенном – Limbo

 

Стрелочник

Тулупчик, телогреечка – животное тепло,
овчинка, чайник с печечки – я в желтое окно
пустоты мира вижу, цистерны снега, пар,
наш человечий домик – из снежных ширм и рам,

и рельсы – в разны стороны, которые куда –
неведомо. Но ходит там, как стрелочник, – звезда.
Сияют ее часики, отбрасывают тень;
метельные компостеры билетиков синей.

И там же на скамеечке , на самой откидной,
семья из трех пристроилась, и с кружкой волхв простой
бредет в своем тулупчике, –  и хрупко так тепло,
2012-12-17-799-1024x764и щелкет и щелкает названьями табло.

 

Из крови быта

Наполнившись тяжелой кровью быта
и ароматами цветенья и гниенья,
я не вскричу : Карету мне, карету! –
я изучу названия для сбыта
текучей тени жизненной, впаденье
в существование я выучу, пожалуй,
события в стихи, и в вещи – ножик
как вкладывать:
вот стол – тебе:
он видим только в сети крошек,
а вот торшер – он посох для паркета .

new-york-winterВот только  жаль, что домик-тыква – потекла…
Как ни крахмаль судьбу, но видно – чиполлиний
наш праздник: не нашедший нам угланас посетил блаженством снежных линий…

Блажен и тот, кто в дом вошел, а там угар
и тыква льет золу, как золото, и кормят
хрустальных чиполлин сквозь окна, и пернат
весь мир, как календарь, взлетев на подоконник.

И чуждый мир – летуч. И я с тобой живу, –
лохматым птенчиком, жаднющим, черным, вещим,
желающим сюжет изъять из печи –
с протекшей тыквы на сиреневом снегу.

 

Атлантика

Мы просто так гуляем в рождество
6-133949545403по брегу океанскому, впихнув
в карманы руки,
и втянув поглубже шеи.
Атлантики зеркальное гнездо
сама самодостаточность: потерей
ничто не видится,  и ни приобретением – ему.
Со звездами оно не говорит, оно жемчужно плещет.
И слабенькое сердце также веще,
прозрачный звук проник до дна, приник ко дну.

 

 

2011-holiday-christmas-lights-new-york-img_MCHRICT