Павел Парфин
Миф восточных славян
Было это так давно, что даже солнце не сможет сейчас подтвердить правдивость истории, которую я вам поведаю. В одной восточнославянской деревне, затерявшейся в бескрайних дремучих лесах, жили простые и работящие люди, промышлявшие пушной охотой, рыбной ловлей в тихих таежных речках, диким медом и искусной резьбой по дереву. Покой и уют царили в домах и душах жителей этой деревни. И чья-то радость, пускай даже маленькая и неприметная, была большой радостью для всех людей. А чье-то горе воспринималось как вызов всеобщему миру и благополучию, и тогда охотники и лесорубы, рыболовы и резчики по дереву бескорыстно помогали тому, кто оказывался в беде.
Жили в этой деревне юноша и девушка. И так славно любили они друг друга, что их любви не хватало места в их юных душах, и она, как аромат цветов, расстилалась днями и ночами над таежной деревней и унеживала строгие души ее жителей. Поднимаясь с восходом солнца, люди радовались чистому синему небу и такой же светлой молодой любви и восторженно восклицали: “Гой!” А, провожая синий день и встречая серые сумерки, они прощались до следующего утра и с любовью юноши и девушки. И тогда изумленно-грустно восклицали: “Та! Ба!”
Тут наступила зима, и синюю гладь лесных речек и озер сковало молодым непрочным льдом. Как-то пошла девушка по воду, ступила неосторожно на тонкий ледок и провалилась в студеную воду. Сильно захворала после этого девушка и надолго слегла. Целебными отварами отпаивала ее вся деревня, древними заговорами отваживали болезнь мудрые старики – ничто не помогало бедняжке. И каменел от горя у постели любимой юноша, а та все таяла и таяла, как порывистая свеча.
Забрела однажды в деревню, заблудившись в дремучих лесах, дивная старушка. От долгой дороги она не притомилась вовсе, а от мороза и ветра ее старушечье лицо не застыло, а зарумянилось, словно девичье. Направилась старушка прямо к дому, в котором жила девушка, и, только глянув на нее, сказала:
– Спеши, молодец, а то потеряешь любимую!
Упал юноша старушке в ноги и просит ее:
– Научи, бабушка! Спаси мою ненаглядную! Отблагодарю тебя чем пожелаешь!
– Спасать, молодец, тебе самому придется. Дело трудное, но слушай все же… Есть в дремучих лесах речка одна, на ней никто из людей не бывал никогда. И перекинуты через речку ту три сосны. Это – мост, на котором раз в жизни встречаются друг с другом Старый и Новый год. Встретятся на мосту и разойдутся навсегда: Новый год на нашу сторону перейдет, Старый – на чужую. Не дай им, молодец, встретиться, не дай Новому году на нашу сторону перейти, иначе угаснет твоя любимая в новом году…
– А когда мне, бабушка, отправляться на поиски той речки и того моста?
– Как декабрь на убыль пойдет, а день станет совсем коротким, но таким синим, что сердечко начнет замирать, предчувствуя новую дорогу, а головушка вскружится от крылатых надежд, – тогда и иди, молодец. Но помни: на тот берег не смей переходить!
И вот дождался юноша короткого зимнего дня на дворе и волнующего синего неба над головой. Положив в дорожную сумку сытные блины, свиные ножки да кишки с гречневой кашей, он отправился в путь. Долго молодец плутал по таежному лесу, а сколько рек встретил на своем пути – не счесть. Но вот наконец, уморившись и упав почти духом, увидел он впереди речку, а через нее три сосны. Обрадовался он несказанно и от радости позабыл про старухино предостережение.
Перешел юноша по мосту на чужой берег и вздумал перекусить. Но только он присел под сосной и разложил перед собой домашнюю закуску, как сморил его крепкий сон. А тем временем из заснеженной чащи, сопровождаемый резвыми белками да зайцами, вышел к мосту Новый год. Увидел он спящего молодца, а перед ним чудо-угощения и поспешил позвать к себе с другого берега Старый год. Подивились оба на юношу и решили угоститься аппетитными блинами, копчеными свиными ножками и кишкой, фаршированной гречневой кашей. До того Новому и Старому году понравились угощения незнакомца, что они решили с ним не расставаться и отпускать от себя лишь раз в году, под самый конец декабря, чтобы юноша приносил им из деревни вкусную и аппетитную еду.
Целый год проспал юноша у моста из трех сосен, а в конце декабря его разбудил Новый год и, одев в шубу из синего инея, велел идти в деревню за блинами, свиными ножками и кишкой с гречневой кашей. Растерялся от встречи с Новым годом молодец, но не посмел его ослушаться и отправился в свою деревню. А там с его приходом поднялся сущий переполох. Люди не верили глазам своим, что юноша жив и невредим, – ведь они считали его давно утонувшим в таежной реке. Девушка же его любимая выздоровела и, не дождавшись суженого, вышла замуж за молодого охотника. Понурил голову тогда молодец, зазвенел печально синей шубой из инея, и люди, чтобы хоть как-то развеселить парня, стали угощать его новогодними яствами.
И тут юноша вспомнил о наказе Нового года, быстро наполнил дорожную сумку соблазнительными масляными блинами, янтарными свиными ножками и искусно запеченной кишкой, начиненной гречневой кашей. Простившись с родной деревней, ушел он обратно к таежной речке с мостом из трех сосен. А люди глядели ему вслед и прощались:
– До свидания, Авсень!
– Прощай, Баусень!
– Говсень, возвращайся!
– Не забывай нас, Таусень!
А когда Оусинь (что означает “Синеватый” на старорусском) растаял в синем декабрьском лесу, люди стали поздравлять друг друга с наступающим новым годом.
Август 1993 г.
