Виталий Орлов
Фотографии автора.
Спектакль Романа Григорьевича Виктюка «Нежность» по рассказу Анри Барбюса – это одна большая любовь и двадцать лет разлуки в пяти письмах. Героиня прощается с любимым и пишет ему несколько посланий – нежных и пронизанных всей палитрой искренних эмоций и чувств. Только спустя два десятилетия она раскрывает свою тайну. В главной роли – Сати Спивакова, супруга выдающегося музыканта Владимира Спивакова.
Афиша, возвещавшая об этом спектакле в Нью-Йорке 24 апреля года 2020-го, уходящего и уносящего очень многие жизни, была перечеркнута по диагонали надписью «POSTPONED on 2021» (Перенесено на 2021 год). Но перечеркнута не только афиша. Сегодня нельзя сказать, вернется ли спектакль в Нью-Йорк в будущем году, но совершенно точно не вернется Виктюк. Жизнь его перечеркнул пресловутый COVID-19, с которым каждый из нас, похоже, еще долго будет сражаться один-на-один. Сражаться против биологического оружия, беззастенчиво примененного против нас преступным государством.
Сцены из спектакля “Сергей и Фйседора”
Мы с Виктюком были почти однолетками и почти земляками: он говорил о себе «львiвянин», родился во Львове в 1936 году, а меня привезли в этот город из Харькова в 1939-м, в возрасте двух лет. Когда польский Львов стал советским, туда был направлен на службу мой отец – военный летчик. Но встретились мы с Романом Григорьевичем лишь спустя много лет, в Нью-Йорке, куда великий режиссер часто приезжал не только показывать свои новаторские спектакли, но и встречаться с американскими театралами, чтобы делиться своими мыслями и идеями, казавшимися неординарными, подчас даже экстравагантными, но с течением времени, когда он воплощал их в своих спектаклях, концертах и других постановках, всегда оказывалось, что мастер побеждал.
В Нью-Йорке я впервые увидел несколько поставленных им спектаклей и концерт «Эдит Пиаф» (в главной роли Нуца) – от легендарного спектакля «Служанки» Жана Жене до «Сергея и Айседоры», тоже едва не сорвавшегося из-за урагана «Сэнди», и «Мастер и Маргарита» (2014). Последний в Нью-Йорке спектакль Виктюка «Нездешний сад» (2015), посвященный Рудольфу Нуриеву, мне увидеть не удалось, а последняя встреча с Романом Григорьевичем состоялась, когда он привез свою инсценировку романа Булгакова «Мастер и Маргарита». Впрочем, когда я сказал режиссеру, что, как мне кажется, булгаковского в его спектакле мало что осталось, он, хитро прищурившись, ответил: «Булгаков помог мне высказаться по поводу современных непривлекательных политических событий в России. А от критических откликов-окриков я могу защититься Булгаковым – ему-то ничего плохого сделать уже нельзя».
Сцены из спектакля “Мастер и Маргарита”
Но самым поразительным для меня был представленный в Нью-Йорке еще в 2001 году спектакль по пьесе итальянского драматурга Ренато Майнарди «Антонио фон Эльба» при участии оперной дивы Елены Образцовой.
Если отвлечься от того, что взаимоотношения персонажей в спектакле определяются их нетрадиционной сексуальной ориентацией, то накал чувств, столкновение характеров, острые ситуации в спектакле просто захватывают, а режиссерское и актерское воплощение замысла драматурга настолько совершенно, что невольно думаешь: именно таким и должен быть его величество Театр. По ходу пьесы ее герои – а это люди, стоящие на самых разных ступенях социальной и интеллектуальной лестниц нашего (читай – любого современного) общества – стремятся донести до нас мысль, что природа создала их такими, какие они есть, никакой ее ошибки в том нет, и если они в чем-то отличаются от соседей, то это не повод для ущемления свободы их выбора вообще и сексуального – в частности. Человек должен быть свободным, и если это его стремление по какой угодно причине заблудилось в дебрях догм современной морали, тем хуже для морали, потому что может произойти катастрофа – она и происходит в спектакле Виктюка.
Сцены из спектакля “Мастер и Маргарита”
Богатый врач Фьоре и бедный молодой парень Антонио любят друг друга. Антонио, как и подобает молодому итальянцу, хочет стать певцом, но денег на обучение у него нет. Фьоре решает нанять ему учительницу пения – бывшую знаменитую оперную певицу Амалию, пожилую женщину с бурным не только артистическим, но и любовным прошлым. Антонио в качестве платы за обучение хочет предложить ей любовные услуги, но постепенно, неожиданно для себя самого, влюбляется в эту старую женщину по-настоящему. Раздираемый между любовью и другими чувствами, в том числе и чувством благодарости по отношению к Фьоре, с одной стороны, и захватившим его всепоглощающим и новым для него чувством к женщине, Тонино, не видя для себя выхода из создавшейся ситуации, в конце концов, кончает жизнь самоубийством.
Все эти нюансы чутко уловил в пьесе Роман Виктюк. Едва заметные намеки, рассыпанные в пьесе, послужили ему толчком для создания элегантных дивертисментов в виде мини-балета, эксцентрических танцев, пластических этюдов и других лирических отступлений, которые, сопровождая основное действие, превращают эту с виду бытовую драму в трагическую поэму. И прежде всего этому служит, конечно, музыка – великая Музыка Верди, Бизе, других корифеев оперы, но и зажигательный рок-н-ролл тоже.
Сцены из спектакля “Мастер и Маргарита”
Поистине уникальным этот спектакль сделало участие в нем Елены Образцовой, которая, как легко догадаться, выступала в спектакле в драматической роли Амалии. Образцовой удалось создать многоплановый, неоднозначный, гротескный и в то же время лирический, приземленный и одновременно романтический образ оперной примадонны на пенсии, как девчонка влюбившейся в молодого мальчика. Оперные арии, исполняемые ею по ходу спектакля то «вживую», то в записи «за кадром», как и вся другая звучащая в нем музыка, придают действию подлинный драматизм и цементируют его, не давая рассыпаться в серию хотя и талантливых, но интермедий.
Виктюку удалось не только придумать, но и осуществить удивительно цельное синтезированное красочное представление, в котором, как в кино, он не заботится ни о единстве места, ни о непрерывности времени, а только об адекватном замыслу монтаже.
Спектакль в Гершвин-холле Бруклин-колледжа закончился поздно, а после него вместе с группой нью-йоркских друзей Виктюка мы пошли «за кулисы», чтобы поздравить режиссера и актеров с огромным успехом.
Сцены из спектакля “Сергей и Фйседора”
Два здоровенных чернокожих охранника, которые, понятно, что «ни бэ-эл-мэ не понимэ» в том, что происходит, не пустили нас дальше сценического задника, где валялись какие -то доски, стояли разбитые ящики и почему-то огромные бочки из-под горючего. Надо отдать должное королеве мировой оперы Елене Образцовой, всемирно известному режиссеру Роману Виктюку и всем замечательным актерам его театра: они были абсолютно индиферентны к образовавшейся ситуации. Елена Васильевна забралась и, что-то подстелив, уселась на одну из бочек, актеры расположились на ящиках, а Роман Григорьевич, как радушный хозяин, остался стоять. Оказавшись у ног Елены Васильевны, я спросил ее, как она себя чувствует в этой роли и в этой ситуации.
– Превосходно! Я в восторге от Виктюка! Пьеса лежала у Романа несколько лет, он не мог найти актрису на эту роль. Он поставил эту пьесу, только встретившись со мной. Свершилось некое таинство: соединились все заранее предопределенные части, и родился замысел уникального спектакля, единственно возможное воплощение пьесы, которая, кстати сказать, была подарена ему автором.
Сцены из спектакля “Мастер и Маргарита”
Сам Роман Григорьевич о своем спектакле говорил:
– Это гимн любви, это то, что между музыкой и тишиной. Это то, что «между», что нельзя выразить словами даже приблизительно. Это та синяя птица, которую можно приручить, но если грубо дотронешься до ее перышек, она исчезает мгновенно…
Я встретился с Образцовой и Жюрайтисом давно, будучи в гостях у Наташи Макаровой, c которой я репетировал роль в пьесе «Двое на качелях». И Жюрайтис тогда мне тихо сказал: «А Лена может тоже. Скажи, когда…». И когда она пришла к нам за кулисы после «Саломеи», ее ребячество и ее в хорошем смысле сумасшествие нас покорили. Я сразу понял, что пьеса обрела, наконец, нужную мне исполнительницу. Я пробовал на эту роль нескольких известных актрис, поющих и не поющих, в том числе и Наташу Макарову, и Аллу Пугачеву и других. Но когда вошла Лена, эта «жрица любви», я понял, что драматург написал пьесу для нее. Дальше все было просто. Мы начали работу, и с тех пор наша любовь окрепла и тоже стала сумасшедшей. Это продолжается до сих пор, эмоции проникают в спектакль, и в зрительный зал через рампу переливается эта нерастраченная сексуальная и любовная энергия…
Есть приблизительно 38 стран и множество городов в мире, которые мы в течение нескольких лет объездили с нашими спектаклями. Мы полюбили разные города. Но для нас – и я нисколько не преувеличиваю – сначала есть Нью-Йорк, а уж потом все остальные города.
– А Львов вспоминаете?
– Естественно, я нахожусь там почти все время. Только позавчера Украина присвоила мне звание «Рыцаря 2000-го года».
– Вас это как-то греет?
– Меня греет то, что звание «Рыцаря» в свое время получили один из великих греко-католических священников Шептицкий и замечательный украинский композитор Колесса, который умер в возрасте 100 лет. А единственный живой «лыцарь» – перед вами.
Сцены из спектакля “Сергей и Фйседора”
Роман Виктюк поставил более 250 спектаклей по всему миру.
«Украина была в его сердце, но почему-то он остался в России и продолжал дело великих мастеров: Станиславского, Щепкина. Его учителя были в МХАТе, окончил он ГИТИС. Он продолжил метод Эфроса, ушел в небытовой, поэтический театр, до него никто этого не сделал. Только он, единственный», – сказала народная артистка РФ Валентина Талызина, которая в студенчестве к нему испытывала симпатию (а сам режиссер позже был влюблен в Людмилу Гурченко).
«Я его узнал в Вильнюсе, он работал в Театре русской драмы. Он будоражил театральную Литву, очень стал популярным, известным. В этот театр было трудно попасть на его спектакли, – рассказал худрук Театра имени Вахтангова Римас Туминас. – Меня, еще студента, пригласили играть в спектакль как актера. Спектакль ставила украинский режиссер Бабенко. Что-то не получалось у нас, и она пригласила своего земляка [Виктюка] посмотреть и подсказать что-то. Пришел он, энергичный, точно попал в ситуацию, в роль. Гонял меня несколько дней».
«Опять уходит эпоха. Нет еще одного уникального режиссера. Это трагедия. Он оставил громадный след в театральном деле, в театральном искусстве. Много интереснейших спектаклей были им поставлены в своей собственной манере, в своей форме. Он, безусловно, – яркая индивидуальность. Я лично был с ним знаком, мы были в очень добрых отношениях много лет. Всегда яркий, всегда интересный, всегда самобытный», – сказал директор театра «Ленком» Марк Варшавер.
Роман Виктюк ушел в возрасте 84 года, и таких Романов больше не будет.
Сцены из спектакля “Мастер и Маргарита”
«Возраст, – считал Виктюк – это бестактность времени, ошибка природы. Режиссеру всегда должно быть 19, потому что он всегда начинает. Потому я и кричу все время, что мне 19 – все уже выучили. И если у режиссера есть опыт и знания, то он безумно много теряет. Потому что в нем пропадает детское восприятие жизни, и в расчет входит сознание. А должно быть все первородно! Если мне всегда 19 – у меня все как в первый раз. Никакого «итого» в жизни, как в бухгалтерии, я подводить не буду – все ведь еще только впереди!»
