Предыдущая прогулка см.: Прогулки по Нью-Йорку 38. А что там за углом?

Автор цикла Татьяна Бородина

Фотографии Татьяны Бородиной, https://tbphotoart.com

 

Продолжим наш цикл «Прогулок по Нью-Йорку с известной персоной». Как помните, гуляя по городу с таким «особенным гидом», мы имеем возможность узнать много уникального и необычного о городе через призму «личного Нью-Йорка» героя нашей Прогулки. Так сказать, заглянуть за кулисы города Большого яблока. На этот раз такая метафора, как нельзя более кстати, потому что сегодня мы отправимся в путь в сопровождении всемирно известной пианистки Ольги Керн.

Слово Ольге.

– Раз это прогулка по моему такому дорогому и личному городу, то начну я ее там, где обычно бываю, возвращаясь сюда, домой, из гастрольных поездок и концертных турне.

Мы на углу Бродвея и 57 стрит возле дома, где на нескольких этажах располагается Колумбия Артист Менеджмент (СAMI). Они здесь уже несколько лет, а раньше почти 100 лет занимали целый дом на 57 стрит между 7 и 6 авеню. Его, к сожалению, уже нет, на его месте теперь высится новый шикарный гигант из голубого стекла, известный под именем  «One 57».

Не скрою,  мне жаль, что СAMI, один из старейших менеджментов в Америке, сменил свой исторический адрес, но, что поделаешь, в Нью-Йорке всегда так было и будет – все быстротечно и переменчиво. Хотя СAMI занимается музыкантами и артистами с начала 20 столетия, а это немалый срок.  Я работаю с ними с 2004 г и еще застала старое здание. Но дело не в том, где они находятся, а в том, что СAMI стабильно остается одним из самых больших и известных менеджментов в мире.

[quote style=”boxed”]Расскажу немного о них, потому что эта организация – одна из важных частей жизни Нью-Йорка, города в равной степени музыкального и делового. Города, внесшего огромный вклад не только в развитие музыки, но и в искусство открытия  и продвижения музыкантов и артистов на самый высокий уровень мастерства и успеха. Этим как раз и занимается СAMI.

Этот менеджмент работает только с выдающимися музыкантами и певцами, самыми знаменитыми оркестрами, музыкальными и театральными шоу. К примеру – с такими оркестрами, как оркестр Нью Йоркской филармонии, Бостонский симфонический, Лондонский филармонический, оркестр Чешской филармонии, оркестр Роял Концертгебау (Нидерланды), с такими певцами, как Кетлин Бэттл, Мэрилин Хорн, Вэн Хеппнер,  Дэбора Войт, с такими музыкантами, как  Менахем Пресслер, Анна София Муттер, Пепе Ромеро, Рудольф Бухбиндер, Брендон Марсалис, с такими выдающимися дирижёрами, как Джеймс Левайн, Майкл Тилсон Томас, Леонард Слаткин, с которым  я очень много играю и музицирую. У CAMI все подопечные  -это top-high level артисты, и других у них быть не может – это стратегия деятельности, это концепция, и ей они следуют всегда.

В СAMI я работаю с замечательным менеджером Дагласом Шелдоном. Он – душевный человек и настоящий профессионал, редкое сочетание, поэтому с ним очень здорово работать. Кроме того, он сам музыкант, у него свой  хор, и он отлично понимает музыкантов. В его отделе работают только люди, понимающие музыку и имеющие музыкальное образование. Поэтому атмосфера у них особенная, чувствуешь себя, как в своей семье.

Я приехала в Штаты, выиграв международный конкурс Вана Клиберна в 2001 году, и первые три года у меня был менеджмент от конкурса Клиберна. Но после трех лет музыкант –  победитель конкурса Клиберна должен найти менеджмент сам. Но я даже не успела никого найти, как

СAMI в лице Дагласа  нашел меня сам. Я сыграла концерт в Кеннеди-центре в Вашингтоне, и вдруг сам мистер Шелдон пришел ко мне, тогда еще девчонке, в мою артистическую, открыл дверь и сказал: “Olga I’m Doug Sheldon, do you want to work with me?”  Естественно, я, не раздумывая, сказала: ”Yes”. Это было как чудо!

Но продолжим наш путь  по 57 стрит. Это моя улица, первая, по которой я ходила, приезжая в Нью-Йорк из Техаса. Потом, поселившись в Нью-Йорке, я нашла квартиру буквально за углом, и 57-я осталась моей главной улицей. Да и сейчас, перебравшись в свою новую квартиру на Riverside Boulevard, в нескольких кварталах от Линкольн центра, я продолжаю здесь очень часто бывать  – тут же расположены важнейшие для музыканта места.

Но, кроме музыки, здесь многое связано и с изобразительным искусством, театром. Несколькими улицами южнее заканчивается театральный район с его Бродвейскими театрами и мюзик-холлами, а на 57 стрит начинается музыкальный район – близость Карнеги Холла задаёт ему особый классический тон. Рядом, на Колумбус Серкл находится джазовый центр Jazz at Lincoln center, что является очень важной нью-йоркской компонентой.

Но, кроме музыки, этот район уже очень давно известен как живописный район – здесь расположена знаменитая школа живописи – Art Students League of New York. (215 W 57th St, New York, NY10019).  Здание Лиги просто невозможно не заметить – оно одно из самых красивых на 57 стрит.

Информационная справка:

Студенческая Лига искусств была основана в 1875 году «художниками для художников». С 1892 годы школа располагается в здании Общества американского изобразительного искусства. В наши дни в школе обучается более 2. 500 студентов всех возрастов. Сюда приходят студенты  как для того, чтобы получить  полное  художественное образование,  так и для того, чтобы совершенствоваться в каком-то определенном стиле или просто научиться рисовать, не ставя целью сделать это умение своей основной профессией. Школа очень известна и популярна, в ней обучались многие знаменитые художники. Здесь преподавали Джексон Поллок, Марк Ротко, Рой  Лихтенштейн, Чилде Хассан и Джорджия О’Киф. На втором этаже представлена  постоянная коллекция их работ, а также  сменяемые выставки картин. Также представлены работы студентов.

 

 

Через дорогу, в доме с таким же красивым фасадом как у здания Лиги искусств находится известный магазин Lee’s Art Shop, где продается все необходимое для художников. В него обязательно нужно заглянуть, и, даже если ты не художник, наверняка, найдешь в нем массу интересного, полезного и очень красивого. С пустыми руками не выйдете. На последнем этаже есть отдел всевозможных декоративных вещей для дизайна квартиры, так что я очень люблю, если удается, заскочить туда хоть на минутку. (Улыбается).

Теперь хочу обратить ваше внимание на здание Osborne Apartments (205 West 57 street) – угол 7 авеню и 57 стрит. В этом красивом здании, построенном в 1885 году, живет много знаменитостей музыкального и театрального мира. В нем жил великий Бернстайн, и именно здесь он написал свою “Вестсайдскую историю”.

 

 

 

Буквально рядом, на углу 7 авеню и 58 стрит стоит очень красивый дом, уникальный для Нью-Йорка своей архитектурой и роскошным декором фасада. Он не имеет прямого отношения к музыкальной теме нашей прогулки, хотя, думаю, в нем тоже живут талантливые музыканты, но подойти к нему и полюбоваться стоит. Это Alwyn Court.

 

Информационная справка: Alwyn Court, 12 этажное здание, построенное в 1907 году в стиле Французского ренессанса с богатыми терракотовым орнаментом по всему фасаду в стиле Франциска I. Внутренний двор расписан художником Ричардом Хасом ( Richard Haas). С 1979 года дому присвоен статус  Landmark  Нью-Йорка.  

 

Можно просто полюбоваться домом, а если есть время, то и зайти в ресторан Petrossian, расположенный в нем. Он знаменит своим меню с лучшей в Нью-Йорке икрой. Мне же нравится кафе от этого ресторана на первом этаже, оно уютное и в нем можно заказать очень аппетитный ланч и выпить хороший кофе с очень вкусными пирожными.

 

Но вернемся на 57 стрит. Карнеги Холл – здание, в котором мечтают играть все музыканты мира. Я помню свой дебют в Карнеги Холле в 2004 году, именно, когда CAMI взял меня под свою опеку. Это был очень значимый  для меня год. Два концерта у меня было в Карнеги Холле: сначала в зале камерной музыки и сольных концертов Zankel hall, построенном не так давно, а через 10 дней я играла в знаменитом Большом зале, который называется Исаак Стерн-аудиториум. В нем неоднократно выступали все великие музыканты:  и Рахманинов, и Горовиц, и Рубинштейн.

Я помню, когда я вошла на эту сцену впервые, мой менеджер мне сказал: “Я просто хотел видеть твое лицо, когда ты была на этой сцене в первый раз, потому что некоторые выходят и пугаются, но, когда я увидел на твоем лице блаженство, я понял, что все будет хорошо”.

В этом зале необыкновенно удобно и приятно играть и, как это ни банально звучит, когда меня спрашивают, какой зал вам больше всего нравится я, всегда говорю Карнеги Холл, потому что такой акустики я не встречала нигде. В нем совершенно независимо от места во всех его уголках слышна каждая нота исполняемого произведения.

Играя в этом зале, ты переходишь на какой-то другой уровень, в нем совершенно потрясающий звук рояля, в нем ты можешь ощутить совершенно новую, высшую категорию мастерства и, конечно, когда в таком зале выступаешь, то чувствуешь особую энергетику всех выдающихся людей, кто играл в нем за его более чем 120-летнию историю.

Когда ты сидишь в зале и смотришь на сцену, она кажется огромной, но когда ты находишься на сцене, то все оказывается очень удобным и камерным, и обстановка получается какая-то интимная, кажется, что люди, сидящие в зале, рядом с тобой – ты играешь для каждого из них персонально и чувствуешь энергию зала, энергию этих людей.

Конечно, я не вижу людей, потому что столько света вокруг на сцене, и я же играю и не смотрю в зал. Передо мной сцена и рояль – это мой дом. Но я чувствую энергию зала. Когда начинаешь играть первое произведение, то ощущаешь сразу – хорошая энергия идет из зала или нет, и надо ли завоевывать зал или он изначально расположен к тебе. Это неуловимое чувство, но оно всегда присутствует. Концерт всегда живой! И, признаюсь, в Карнеги Холле, в Большом зале, ты чувствуешь себя королевой каждый раз, когда выходишь на эту сцену.

Я люблю в Карнеги Холле все: и зал, и атмосферу, и мир за кулисами. За кулисами все очень стильное, старинное, в зеленых тонах, в бархате и хорошие инструменты для того, чтобы ты мог разыграться перед концертом. Здесь все и всегда на высоте – это лучший зал в мире, и этим все сказано.

*

Когда я разыгрываюсь перед концертом в Карнеги Холле, всегда почему-то вспоминаю историю о Рахманинове и Крейслере. Вот она. Однажды, они выступали вдвоем в Карнеги, играя сонатный вечер. Известно, что Крейслер был красавчик, любимец женщин, этакий плейбой – ему не нужно было заниматься, у него всегда все получалось легко, и он знал, что он совершенно неотразим, а Рахманинов был всегда очень серьезен, абсолютно безукоризнен на концертах и всегда хотел 100- процентного исполнения. И вот они, большие друзья, но такие разные личности, играют одну из сонат, если не ошибаюсь, Грига и, вдруг, в середине первой части Крейслер поворачивается к Рахманинову и в ужасе спрашивает: “А где мы, Сергей?” – он потерял нотную страницу, и не знает, что играть дальше! А Рахманинов, рассердившись, но не останавливаясь и продолжая играть, отвечает: «Где, где – в Карнеги Холле!».

Как ни прекрасен Карнеги Холл, но нам нужно идти дальше. Выйдя из здания, вы, конечно, обратите внимание на новый небоскреб, о котором мы уже упоминали, так вот как раз на его месте было старое здание CAMI.

Продолжая спускаться по 57 стрит по направлению к 6-й авеню, полюбуйтесь фасадами домов. В этом квартале собраны замечательные образцы нью-йоркского  арт-деко, конструктивизма и современного постмодерна. Эффектно смотрятся в лучах послеобеденного солнца отражения старых зданий в сверкающих зеркальных поверхностях суперсовременных небоскребов.

Но я спешу показать вам одно из самых мною любимых мест – Стейнвей Холл. В этом году я стала Стейнвей артистом, я играю практически только на их роялях. И у меня дома стоит мой личный потрясающий рояль Стейнвей. И я этим очень горжусь!

Я очень люблю Стейнвей холл. Когда приходишь в такое историческое место, тебя встречают настоящие профессионалы и большие любители фортепианного искусства, такие, как мой друг и менеджер Стейнвея Регина Давидофф, испытываешь настоящее счастье.

К сожалению, это историческое место скоро закроется. Рядом строится еще один небоскреб, и помещение Стейнвей холла продано. Здесь уже практически не проходят концерты, и многие комнаты закрыты. Поэтому поспешим зайти сюда и посмотреть, как здесь прекрасно.

В Здании 3 этажа, 9 специальных холлов. Первый этаж и его холл — это главный зал в котором выступали Рахманинов, Горовиц и многие другие выдающиеся пианисты. Сам зал, казалось бы маленький, но с замечательной акустикой и с потрясающей историей. И все вокруг такое необыкновенное, и все собранные здесь инструменты, и портреты великих людей, и картины, и сама атмосфера – все необыкновенно.

Здесь множество комнат, где занимаются музыканты, и где можно выбрать инструмент и купить его.  Есть комната Рахманинова на 2-м этаже, где он музицировал, где стоял его рояль.

А еще есть подвал, который я обожаю – это место, где, занимаясь, забываешь обо всем, что происходит вне этого здания и с головой погружаешься в дивный мир музыки.

У меня связано с этим местом много незабываемых моментов. Вот один из них.
Это было в 2004 году перед моим дебютом в Карнеги Холле. Я тогда еще не жила в Нью Йорке, а только приезжала из Техаса, потому что международный конкурс Вана  Клиберна был в Техасе

и, выиграв его, я осталась жить и работать там. Поэтому, когда я приезжала в Нью Йорк, то останавливалась в доме на углу 6-й и 57-й, и это был Букингем  Отель. К сожалению, сейчас этот дом переименовали и отеля в нем больше нет.

В свое время совладельцем Бакингем Отеля был и Ван Клиберн, поэтому его семья и его друзья -музыканты очень часто останавливались в этом доме. Так произошло и со мной – когда я приезжала в Нью-Йрк,  я всегда останавливалась там. Причем это были не просто гостиничные номера, а квартиры, и у меня была там такая маленькая уютная квартирка, с кухней, и стоило это очень дешево, что для Нью Йорка сейчас практически невозможно! И все это в одной минуте от Стейнвей Холла, и в 2-х минутах от Карнеги Холла.

Вот как раз тогда-то я и ходила заниматься в подвал Стейнвей Холла. И это были потрясающие часы моей жизни, потому что там не комнаты, а одно огромное помещение в котором стоят концертные рояли. И вот, я среди этих великолепных стейнвеев играла, занималась и готовилась к выступлению, к моему дебютному, и очень успешному, концерту в Карнеги Холле.

Там занимались все: и Марта Аргерих, и Микеланджели и Аррау, а также все, кто приезжал играть когда-то в Карнеги Холл – все занимались в этом подвале. Этот подвал был очень знаменит, и я провела там замечательные часы занятий. И, конечно, когда ты в таком месте занимаешься, на тебя нисходит особое вдохновение, ты просто не можешь остановиться. Я помню, что занималась часто до 3-х часов ночи, меня никто не трогал, не выгонял, там просто никого не было, и можно было играть хоть всю ночь! А когда я заканчивала занятия, я переходила  в соседний дом, в мою квартирку  в Бакингем Отеле, и это было так удобно, просто лучшего места я представить себе тогда не могла. У меня в памяти  это останется навсегда, как какое-то волшебное время.

Расскажу еще одну историю, которую часто вспоминаю, приходя в Стейнвей Холл, потому что он для меня, в первую очередь, связан с Рахманиновым.
Когда мне было 17 лет, я победила на конкурсе Рахманинова. Это был Первый Международный конкурс Рахманинова в Москве.

Первый тур – сольный, второй – также сольный, но гораздо длиннее первого, потом камерная музыка, потом еще несколько романсов с певцом, которому нужно было аккомпанировать, и в конце – концерт с оркестром, где  я играла самый сложный концерт – Третий концерт Рахманинова. Представьте себе, все это происходило в течении 2-3-х недель – это был большой и сложнейший международный конкурс. Конечно, когда я к нему готовилась, я играла исключительно музыку Рахманинова, так было принято. И я, конечно, в эту музыку вживалась. Но не только в музыку, но и в жизнь композитора – читала его письма, его мемуары, читала о нем, слушала его симфоническую музыку, хоральную, оперную, камерную, и думала только о нем и его музыке.

И вот, перед вторым туром конкурса мне снится сон, что я нахожусь в Колонном зале Дома Союзов в Москве – раньше он назывался Зал Благородного Собрания. И вот, в этом зале не было никаких кресел, а только колонны, и в конце зала рояль, за которым играл сам Рахманинов. Он увидел меня и говорит таким густым низким, очень приятным голосом: “Ольга, я тебя жду, ты опаздываешь, у нас же урок с тобой”

Я : ” Как же урок? Ах, конечно. а что же мне сыграть?”

Он говорит: “Сыграй, что хочешь”.

“Может, тогда, я сыграю что-то из второго тура – вашу пьесу, опус 10, Баркаролу» .

Я никогда не слышала, как Рахманинов играл эту пьесу, тогда записей Рахманинова еще было не так много. Мои родители имели пластинки с его записями, но этого произведения в его исполнении у них не было.

Он согласился: “Давай, сыграй Баркаролу”. Я ему ее сыграла, мы немного поговорили, а потом он предложил: «Давай я тебе сам ее сыграю, как я ее чувствую”. И он сыграл, как Рахманинов играет все – очень красивым звуком, достаточно быстро, немного педалей, экзальтированно в некоторых местах, и как-то даже иногда возбужденно, и я запомнила все это очень хорошо!

Я проснулась в то утро очень рано и сразу побежала к родителям: “Мама, папа, я только что Рахманинова видела во сне”. Ну, они, конечно, подумали, что я слишком перезанималась , – бедная девочка. (Улыбается).

Я сыграла Второй тур в тот день очень хорошо, мой сон меня очень вдохновил! Баркаролу я сыграла ,конечно, так ,как я сама ее чувствовала, не хотела ничего менять, потом отыграла камерную музыку с виолончелисткой, потом были романсы с оперной певицей, и в конце у меня был финал с оркестром, с 3-им концертом Рахманинова. Я выиграла этот сложнейший конкурс, получив первую премию и Гран-при. Мне сам внук Рахманинова, Александр Рахманинов, вручал главный приз. Это было потрясающе и незабываемо!

Но самое интересное было потом. Два года спустя я поехала в турне по Японии, и тогда как раз только выпустили все диски Рахманинова. Ну, конечно, я тут же их все купила. И вот я вижу, что одним из произведений на этих дисках была Баркарола в его исполнении. И когда я эту запись послушала, у меня просто побежали мурашки по всему телу  – потому что играл он  ее абсолютно так же, как он играл ее в моем сне. Я позвонила сразу маме и сказала: “Ты понимаешь, вот такое совпадение, как такое может быть?” Это было невероятно! Но я потом поняла только одно – то, что дух его ко мне тогда  явился во сне и сыграл для меня!

Интересно, что, когда спустя годы в одной из наших многочисленных бесед, я говорила об этом Вану Клиберну , он мне сказал: “Я тебе верю и ничего здесь нет  сверхъестественного, потому что у меня было много таких моментов, когда Рахманинов был за моей спиной, я чувствовал его дух. Такие гении как он, не оставляют нас никогда!”

Вот такие чудеса таят в себе музыка и места, в которых она живет. Одно из таких мест и есть легендарный Стейнвей Холл на 57ой улице. Я вам советую поговорить с менеджером Стейнвей Холла Региной Давыдофф, она расскажет об истории Стейнвей Холла читателям ENY так, как не сможет рассказать ни кто.

Так мы и поступили, так что в ближайшем выпуске вы узнаете о том, чем поделилась с нами Регина.

Продолжение следует: Прогулки по Нью-Йорку 40. Steinway Hall, 57 Street.

 

Интервью вела Татьяна Бородина
Фотографии Татьяны Бородиной

First Walk you can see at: https://elegantnewyork.com/new-york-walk-1/

Любая перепечатка текста или использование авторских фотографий возможны только с письменного разрешения автора проекта.

Elegantnewyork.com (Elegant New York on-line magazine)  is fully protected by copyright and nothing that appears in it may be reprinted wholly or in part without permission. For inquiries on republishing, you can contact us: editorial@elegantnewyork.com