Лидия Калинина
Фотографии автора.
Продолжаем цикл «Первые годы в Нью-Йорке»
Впечатление №3.
Выпуск №1 см. здесь.
Выпуск №2 см. здесь.
Страшно-страшно-страшно-страшно. Ты прилетаешь, тебя встречают в аэропорту, куда-то везут, где-то селят, ведут куда-то ужинать, говорят в твою честь тосты – что ты смелая, любимая и молодец, что решилась и еще что-то. Все это – сплошным гулом в голове на фоне отчаянного джетлага (сроду не думала, что он будет у меня таким сильным) и постоянной мысли: ГДЕ Я?
Какими смешными сейчас кажутся мне мои первые американские заметки. «Ах, тут деревянные столбы! О, тут мусор стоит прямо на улицах! Огооо, здесь в многоэтажках нет балконов!» – ах и ох на каждом шагу, потому что все вокруг не похоже ни на родную Украину, ни на привычную Европу – все совсем другое. Даже воздух, воздух другой. Жаркий, пропитанный одновременно солеными океанским брызгами, выхлопными газами, запахами уличной еды и постоянно бегущих людей. Незнакомый воздух, который теперь я узнаю из тысячи.
Осознать все это невозможно. Понять, что ты не просто на другой стороне Атлантики – ты в другом мире, в другой реальности. А все, что осталось за плечами – все такое живое, что еще вчера можно было потрогать – мамины руки, собачий нос, золотистые локоны крестницы – все это теперь надолго станет плоским на экране монитора. Весь мир, в котором ты жила предыдущие тридцать с хвостиком лет, вдруг превратился в кино и вместился в 15 дюймов диагонали твоего ноутбука. Еще день назад ты была уже окрепшим молодым деревцем, с серьезной корневой системой, с тонкими, но крепкими ветками, с яркими листьями и почками цветов, и вдруг – бац, все это испарилось. И в новой реальности ты – семечка, которую принесло жарким океанским ветром – приживется ли?
Первые слова, первые шаги
Меня часто спрашивают: что было самым страшным. Страшней всего было впервые выйти на улицу. Одной. Когда тебя не ведут за ручку, не показывают и не рассказывают, что и как, не отвечают вместо тебя на вопросы продавцов и официантов, когда ты вдруг понимаешь, что за 10 часов перелета ты будто помолодела на три десятка лет и теперь все сначала.
Заново надо научиться говорить. Знаете, каково это, журналисту, кандидату филологических наук, понимать, что ты НЕ МОЖЕШЬ нормально объясниться и для всех вокруг ты – не личность, а всего лишь человечишка, который не понимает 80% сказанного и все время твердит could you speak more slowly, please. Все, что было привычным – становится подвигом. О, Боже, я сама купила продукты, о, Боже, я сама получила нужные мне справки, о, Боже, я сама заговорила с человеком на улице. Помню, днем ликования было, когда меня спросили дорогу, и я смогла объяснить – и только спустя пару минут поняла, что мы говорили на английском.
Заново надо научиться считать. Я называю Америку «миром примерных величин». Ну, потому что фунт – это «примерно полкило, но меньше», миля – это «примерно полтора километра, но больше», а есть же еще футы, галлоны, дюймы, пинты и прочее-прочее-прочее. Зачем люди так себя мучают – ума не приложу. Вот, например, если мне надо купить 200 граммов сыра, я должна просить треть фунта, и при этом понимать, что треть фунта – это все же меньше, чем 200 граммов сыра, а что же делать если я хочу именно 200 граммов. Не заморачивайтесь. Просто не покупайте меньше half a pound. Пока единственное, с чем я мысленно разобралась – это с фаренгейтами. Но и тут я живу с мире примерных величин, потому что если мне лень считать по формуле (С = (F-30):2) и поэтому я просто знаю, что все, что ниже 60 – это холодно, а выше 80 – жарко :)
Заново надо научиться себя вести. Например, улыбаться. Всем и всегда. Наших людей тут считают грубыми и хмурыми, причем даже очень вежливых наших людей. Надо привыкнуть к тому, что к тебе подойдут прямо на улице и скажут: Oh my goodness, I love your sneakers! (платье, улыбку, прическу – не важно, просто привыкнете, что вам это будут говорить, и согласитесь – это очень здорово!). Мне вот тяжело быть вежливой в общении с американцами, я все время напряжена и думаю только об одном: «медленней, медленней, елки палки, я не успеваю переваривать, что ты говоришь!». Но меня выручает моя «американская улыбка» – на все 32. Поэтому если вы пока не можете поддержать беседу на должном уровне – мой совет – улыбайтесь! шеф любит идиотов За это вам простят многое, и акцент, и ошибки в речи.
Заново надо научиться есть. Да-да, если вы обосновались в Нью-Йорке и нашли работу, вроде моей, которая вся – в разъездах – привыкайте есть на ходу. Не думайте, что на вас кто-то обратит внимание – расслабьтесь, чудо Нью-Йорка в том, что тут всем на всех наплевать. Весь Манхеттен ест в бегах – в вагоне метро, в любом из парков, на любых доступных лавочках, да что говорить – просто на ходу. Главное – не вытирайте пальцы о костюм стоящего рядом на светофоре клерка.
Заново надо научиться ориентироваться в пространстве. «Выезжаете из города и дальше вам на юго-восток» – ха-ха. Удивительное дело, но, мне кажется, американцы впитывают с молоком матери вот эту ориентацию в сторонах света. У них ведь даже на указателях в метро написано «Union square NW», «Union square SE» – и они безошибочно понимают, куда им надо выйти. А я зависаю на 10 минут перед каждой такой табличкой, мысленно в мозгах расчерчивая карту Манхеттена, вспоминая, где северо-запад и юго-восток, и примерно прикидывая, где же находится нужный мне объект. Но! Я вам скажу, за год жизни тут прогресс налицо – теперь я зависаю не на 10 минут, а на 5.
От первых слов – к первому пониманию
И вот когда ты из тодлера постепенно перешел в разряд «трехлетки» – то есть уже кое-как умеешь лепетать и держать ложку – приходится учиться уже новому, понемногу стряхивать с себя первую ошалелость и становиться «местным».
– Вдруг понимаешь, что все «ах», произнесенные американцами, надо делить на 5. Если тебе говорят, что ты гениальный фотограф, что вот прямо сейчас займутся твоим продвижением, и что буквально завтра твои фото будут на обложках журналов – выдохни, поблагодари и успокойся. Скорей всего буквально завтра о тебе забудут – это просто была дань вежливости, не более того. Не верь обещаниям.
– Да-да, не верь обещаниям. Если ты договорился купить у этого дяди подержанную кровать, и вы уже сговорились, что он привезет ее в 12 тебе домой – это вовсе не значит, что он просто не пропадет в последний момент. Без объяснений. Ну, потому что объяснения – это же лишние хлопоты. А они не любят хлопот и неприятного общения. Проще его избежать, а то, что сделка сорвалась – ты ведь и так поймешь, когда не увидишь кровати у своей двери в установленное время.
– Будь готов в любой момент собрать вещи и уехать. В другую квартиру, район, город. Американцы не привязаны к дому так, как мы. За год жизни здесь я переезжала больше, чем за все годы дома. Я умею быстро раскручивать мебель, быстро паковать чемоданы, компактно укладывать вещи, и если завтра мне скажут «собирайся, мы переезжаем», мне надо знать только – когда и что мы берем с собой?
– Привыкай, что соотечественники будут с тобой разговаривать на «рунглише». О, это прекрасный язык! Трейн, лойер, медикал суплай, аппойтмент, дейт, сейл, шримпы – я могу перечислять вечно. Я тут регулярно слушаю много версий, стоит ли от него избавляться и бороться за чистоту речи, или «поздравь, мне аппрували мой кейс, лойер сегодня назначил аппойтмент» – это ок. Я – избавляюсь, мне все же кажется, что либо крестик либо трусы либо русский либо английский – и точка. И очень люблю смотреть в глаза продавцам в русских магазинах, когда прошу «фунт лосося», а не «паунд салмона».
– Привыкаешь к расстояниям. Это в Харькове казалось, что жить «не в центре» совершенно глупо, а 40 минут на дорогу – непозволительно много. Тут если куда-то приходится ехать меньше часа – о, так это ж рядом совсем! Если в пределах 30 минут – считай, вообще в твоем районе и тебе повезло. Привыкаешь проводить много времени в метро, приучаешь себя не сидеть просто в фейсбуке, а занимать его важными делами. Например, блог свой я пишу чаще всего как раз в поездах, во время путешествия на работу или домой.
– Привыкаешь в разноцветию и разголосию. Начинаешь отличать акценты, и даже предполагать, откуда твой собеседник. Перестаешь обращать внимание на разноцветные сари, пейсы и черные шляпы, хиджабы и прочее. Из экзотики это все становится просто частью твоей жизни, и хотя ваши миры редко пересекаются, вы даже на расстоянии стараетесь просто уважать вот эту разность. Наверное, лучшее, чему я научилась в Америке – уважать индивидуальность каждого человека и считаться с нею. А отсюда, наверное, вытекает и главный вывод за год жизни тут: именно в этом и есть свобода
Моя американская свобода
Я не берусь рассуждать о том, что плохого, а что хорошего в этой стране. Не бывает идеальных стран, правительств, обществ, как не бывает в принципе ничего идеального (разве что наша собака). Но здесь я поняла, что люди могут быть свободны. В первую очередь – от своих предрассудков, от того, что сидит у них в голове. От постоянного страха быть непонятым, от ожидания окрика за спиной или насмешки. Только здесь я впервые почувствовала, что каждый человек тут может быть собой. Что американское общество позволяет ему быть таким, как ему хочется. Плати налоги и не нарушай закон – а в остальном, живи, как тебе вздумается! И я вдруг осознала, что особо никогда не задумывалась о том, чего же мне на самом деле хочется. И как, оказывается, сложно продраться через все то, что тебе навязывали много лет. Через представления о том, как должна себя вести хорошая девочка, чего она должна хотеть, а чего не хотеть (это притом, что у меня идеальные родители, которые не ломали меня, но общество все равно поломало). Так вот – тут все иначе. Америка дала мне свободу. В первую очередь – свободу от своего внутреннего критика. И я, наконец, потихоньку начинаю верить в себя – верить, что все выйдет. Стоит только решить – чего же ты на самом деле хочешь. И не отступаться от мечты. В конце концов, в моей Американской жизни я ведь еще даже не тинейджер – так что все впереди!
