БАЛЕТНАЯ ТРУППА ИЗ ЧИКАГО В НЬЮ-ЙОРКЕ
Нина Аловерт
Фотографии Нины Аловерт
Сцена из балета “Ромео и Джульетта”. Фото Нины Аловерт
Американская балетная труппа – JOFFREY BALLET – приехала в Нью-Йорк из Чикаго после длительного перерыва. Поскольку в программке к спектаклям я не нашла даже упоминания имени основателя труппы Роберта Джоффри, я кратко познакомлю с ним читателей.
Театр, созданный Джоффри, был, я считаю, одним из 4 самых оригинальных и выдающихся балетных трупп Америки – Американский балетный театр, труппа Баланчина, Театр Марты Грэм, Балет Роберта Джоффри.
Роберт Джоффри, сын эмигранта из Афганистана и итальянки, родился в 1930 году в городе Сиэтл, где и начал заниматься танцем, затем продолжил свое образование классическим танцем и танцем модерн в школе Джорджа Баланчина, у бывшей балерины Мариинского театра Александры Федоровой и Мерса Каннингема. Джоффри начал свою карьеру танцовщика в парижской труппе Ролана Пети. Вернувшись в Нью-Йорк, стал преподавать, основал школу Joffrey Ballet School, которая существует до сих пор. Танцовщик и хореограф, Роберт Джоффри вместе со своим другом Джеральдо Арпино (также танцовщиком и позднее – хореографом) создал в 1954 году свою небольшую труппу из 6 танцовшиков, для которой балеты и с которыми совершил в 1956 году первое турне по Америке в фургоне (пикапе). Затем труппа обосновалась в Нью-Йорке, ее «домом» стал Сити Центр, затем – Чикаго.
Джоффри поставил несколько балетов, но его главным творческим достижением была созданная им труппа, репертуарная политика. В репертуаре театра были большинство лучший балетов современных хореографов 20го века, начиная с балетов Михаила Фокина и Курта Йосса и заканчивая современными американскими модернистами. Так знаменитый теперь европейский хореограф, американец Уильям Форсайт, дебютировал в театре Джоффри. Театр стал своего рода сокровищницей классики балетов прошлого столетия. Он восстанавливал балеты, казалось бы уже «потерянные», как, например «Парад» Мясина/Пикассо. С особой любовью Джоффри восстанавливал балеты Дяилевской труппы. Кроме того, Джоффри первым в Америке стал восстанавливать хореографию Огюста Бурнонвиля, знаменитого хореографа 19 века.
С первых лет жизни в Америке я не пропускала сезонов театра Джоффри в Нью-Йорке. Арпино уже не танцевал, он был со-директором и хореографом театра.
Юрий Григорович и Роберт Джоффри, 1986 год, Нью-Йорк. Фото Нины Аловерт.
ИЗ ЛИЧНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ
Я имела счастье быть знакомой с Робертом Джоффри. С ним связаны в моей жизни и два «личных» эпизода.
Джоффри готовил со своей труппой балет М.Фокина «Петрушка» (надо сказать, что труппа была прекрасная с первоклассными премьерами), В первой картине были заняты ученики школы Джоффри, в том числе и моя дочь, которая тогда в ней училась. Я, как и многие родители, сидела в репетиционном зале, смотрела репетиции. И вдруг Джоффри ко мне обратился: «Что ты сидишь без дела? Давай я включу тебя в спектакль. Принесите метлу!». Мне принесли метлу, и я начинала балет: как только занавес поднимался, я первая выходила на сцену и подметала пол. Позднее я весело рассказывала, что «Джоффри поставил мне вариацию». Но тогда я ужасно волновалась перед выходом и ругала себя за то, что согласилась… Как только выходили первые танцовщики, я благополучно пряталась в ярмарочную будку и «продавала бублики».
Юрий Григорович, Эстелла Сомерс и Роберт Джоффри, 1986 год, Нью-Йорк. Фото Нины Аловерт.
Второй эпизод был грустным. Еще в 1986 году, когда Юрий Григорович приехал в Америку в преддверии будущих гастролей Большого театра, я снимала Григоровича и Джоффри, приветливого и жизнерадостного, их встречу в редакции журнала «Данс Мэгазин». Джоффри и Григорович тепло относились друг к другу, были со-директорами International Dance Committee.
В 1987 году, когда Большой театр был на гастролях в Нью-Йорке, мне позвонила Эстелла Сомерс (владелица балетного магазина Капиззио) и попросила подъехать в гостинницу, где останавливался Григорович: она привезла туда Джоффри на встречу с Григоровичем, я их вновь вместе сфотографировала. Джоффри был уже неизлечимо болен. Я отдала фотографию Эстелле и просила, чтобы Джоффри мне ее подписал. Но этого не произошло. В 1988 году Джоффри умер. Эстелла говорила, что моя фотография стояла у него на столе у кровати. Может быть, она хотела меня утешить. А, может быть, так и было.
Сцена из балета “Ромео и Джульетта”. Фото Нины Аловерт
ТЕАТР ДЖОФФРИ СЕГОДНЯ
После смерти Джоффри Арпино возглавил труппу, постоянным местом работы которой стал город Чикаго (Арпино умер в 2008 году)
Театр, который приехал в марте в Нью-Йорк, не имел ничего общего с труппой, созданной Джоффри, хотя новый директор Ашлей Везер в прошлом танцевал в этом театре. Театр не привез ничего из прошлого репертуара. К нам приехала обычная балетная труппа среднего уровня. Все прыгают, все вертятся, как волчки, все поднимают ногу перпендикулярно полу, тренированные тела способны выполнить любые трюки. Но у труппы нет «лица», в ней нет актерских индивидуальностей. Привезли балет С.Прокофьева «Ромео и Джульетта». При Джоффри в репертуаре театра был этот балет в постановке Джона Крэнко. Сегодня труппа танцует балет, поставленный Криштофером Пастором. Действие происходит в 1990 году, весь балет черно-белый (с небольшим вкраплением других цветов). Хореография непримечательная. И поражает глухота хореографа к музыке. Дело даже не в том, что на музыку первого появления Джульетты танцуют ее подруги. Но когда на «неземную» музыкальную тему Джульетты на балу продолжают танцевать и суетиться гости, это уже не простительно.
На площади во время драки Тибальд закалывает Меркуцио ножом. Меркуцио – безоружен. Ромео, немного подумав, хватает этот же нож и закалывает им безоружного Тибальда. Значит, Ромео – такой же бандит, как Тибальд?
Но конец- делу венец. С одной стороны на сцену выходят родители Джульетты, с другой – Ромео. Деловито, не глядя друг на друга, они разъединяют тела своих детей и уносят их в разные кулисы.
Занавес опускается.
Сцена из балета “Ромео и Джульетта”. Фото Нины Аловерт
Модернизация сюжета, которая чаще всего является насилием над произведением композитора, в данном случае еще и не имеет логического обоснования и не соответствует мощи трагической музыки Прокофьева. В сопоставлении с музыкой, кажется, что на сцене – театр марионеток.
В прошлом, когда решили создать современный мюзикл, как парафраз драмы Шекспира, музыку к нему написал другой композитор, Леонард Бернстайн. И получился великолепный спектакль.
Гала-концерт, который театр показал один раз, был предназначен для встречи со спонсорами. Перерыва не было, все три одноактных балета шли подряд, спонсоров еще надо было везти на ужин.
К удивлению, самым скучным оказался балет «Fool’s Paradise» Джоби Тэлбота, поставленный Кристофером Уилдоном, одним из ярких современных хореографов. Дуэты, па-де труа, дуэты, па-де труа… Уилдон хотел создать романтический балет, но если в труппе нет танцовщиков, которые хотя бы были способны на имитацию настроений, хореография проигрывает.
Сцена из балета “Ромео и Джульетта”. Фото Нины Аловерт
Наиболее интересным оказался балет Юрия Посохова «Колокола» Сергея Рахманинова, особенно первая часть, в которой женский ансамбль имитирует раскачивающиеся колокола. И та же проблема возникали, когда начинались дуэты… безликое исполнение снижает впечатление от балета.
Сцена из балета “Ромео и Джульетта”. Фото Нины Аловерт
Майлес Тэтчер, танцовщик труппы, хореограф, поставил комический балет “Body of your Dreams” ,(музыка Jacob Ter Veldhuis), что внесло некоторое оживление в программу, но явно этим балетом и надо было закончить концерт.
Конечно, театр, созданный хореографом по его замыслу, умирает вместе с создателем. Новые руководители таких трупп, как правило, стараются сохранить прежний репертуар, добавляя новые спектакли (театры Джорджа Баланчина, Марты Грэм, Альвина Эйли). Но если новые директора театра отказались от восстановления собранных Джоффри мировых шедевров, даже от таких балетов Арпино, как “Light Rein”, “Round of Angels” так тогда надо убрать имя Джоффри из названия театра. Балетная труппа из Чикаго – и достаточно. Но как обидно, как обидно…
