От Редакции: и снова, уже традиционно, предупреждаем, если вас настораживают или смущают тема или неформальная лексика публикаций Игоря, бросьте, не читаете дальше. Нам же кажется, что его тексты затрагивают темы, о которых редко кто пишет, но они заслуживают внимания, тем более из уст очевидца, наделенного талантом рассказчика.
Иллюстрации прямого отношения к тексту не имеют.
Предыдущие публикации см. здесь
Игорь.
Извольте получить философскую порцию баек из антисептического склепа про человеческие удобрения и похороны в канализации. Речь пойдет о «зеленых» похоронах.
Ничто не предвещало веселья: 7:00, обычное рабочее утро. Я пересматривал ворох бумаг, оставленных у меня на столе. Работа кипит: за неделю 3 убийства, и все на мои (не очень) хрупкие плечи. Сначала надо было сделать реверанс ментам, потом всех нашинковать, и в итоге я сидел по колено в усталости и бумажной волоките. Неожиданно над ухом заиграл рингтон из «Звездных войн» и из ниоткуда у лица возник картонный стакан с кремированными кофе-бобами из Старбакса. Это коронная мулька нашего судмеда. Ему явно что-то надо, потому что подношения он просто так никогда не делает. Не поворачивая головы, я насмешливо спросил: «Чего тебе надобно, старче? Я тебя внематочно шлюхаю. Опять хочешь сачковать и пойти рыться в хипстерском книжном магазе в поисках очередных ретрокомиксов? Один на вызов я не поеду. Я же не имею права давать заключения!» На простенькие или, как говорит наш судмед, «скучные» случаи его величество ездить не хочет и отправляет меня. «Меня пригласили толкнуть речь на конференции по специфике разложения, я жутко не хочу ехать. Короче, юный джедай, ты едешь со мной. Поржём вместе! Отпросил тебя у Горгоны».
Какое же, однако, странное представление о веселье. Повернув голову, я не ожидал увидеть его, разодетого в пух и прах: желтая рубашка, синие подтяжки, большая красная бабочка и всё та же лохматая рыжая борода. Не смог сдержать улыбки: он был похож на Кота Леопольда. «Мать моя патолог, ну ты и вырядился. Элегантен, как рояль!» Но, несмотря на призыв «Давайте жить дружно», я взмолился, чтобы меня спокойно оставили работать, ибо писанина растянется часов до 12 ночи полюбасу.
«Ну, как знаешь. Оставлю тебя с мыслью о спикерах: Кевин Макаби и Сюзанна Виих-Масак». В голове зазвенел колокольчик. Я же знаю, кто это: они лидеры движения «зеленых» похорон. В глазах моих заиграли чертята. «Стоп!!! Так речь будет об альтернативных похоронах??? Эхх, ботан всегда ботан. Уломал! Поехали!» «Ну, это только часть, в основном это шоукейс похоронных принадлежностей и атрибутики». Во мне всё оборвалось. Чудесно! Представьте себе шоукейс, ну, например, косметических средств, где всё красиво, разные баночки, скляночки, постеры, напомаженные люди. А теперь представьте, как бы это дело обставила семейка Аддамс. Именно так я себе и рисовал этот мрачный праздник смерти. Судмед не промах: поймал на удочку – и отказаться я уже не мог. Когда я научусь задавать вовремя умные вопросы? Ну почему я у мамы такой ебанько (простите, вырвалось)?
Я изрядно уморился в поездке на доисторическом грузовичке судмеда, где воняло так, что общение с козлами показалось бы визитом в парфюмерный бутик. Я сто раз пытался простимулировать его почистить это транспортное средство, эдакую чашку Петри с полным алфавитом микробов. Но каждый раз находился предлог, почему ничего трогать нельзя. Везде валялись обертки из МакДо, какие-то инструменты, пинцеты и даже берцовая кость и череп (надеюсь, что муляжи, но не уверен). Дышать пришлось высунувшись в окно. Грузовичок, естественно, без амортизаторов, и после пробок до самого Нью-Джерси мою пятую точку растрясло так, что я её уже не чувствовал. Этот драндулет так отлично соли отбивает! Наконец приехали к огромному амбару. Я еле вытек из авто. Воздуха, воздуха!!! Люто хотелось бокальчик вина и на моря. Но я не в сказке: как говорит Мама Галя, говна вам на лопате, а не на моря.
Мы вошли в здание, и мои опасения оправдались: здесь стояла толпа клонов. Все были одеты в черные костюмы с белым рубашками, кто в очках в роговой оправе, кто без. У всех восковые и каменные лица без улыбок. Мечта. Я был как белая ворона в розовой рубашке и синих брюках и явно выделялся на фоне сцены из фильма Ингмара Бергмана. Но, конечно, самый цимес был в продукции. Вместо баночек и прочей ерундистики живые манекены представляли всевозможные надгробия, памятники, урны и гробы. В отдельной секции группа готов представляла косметические и восстановительные средства и всевозможные инструменты для подготовки тел к похоронам. Реально каждый был раскрашен а-ля Эльвира Повелительница тьмы или Ворон. Один тип с выбеленным лицом и белыми линзами больше напоминал зомби. Меня подмывало подойти и предложить ему лечь в гроб для демонстрации. Но какая-то дама с пышной растительностью на лице схватила меня за рукав, потащила к гробам и, обильно плюясь мне в лицо, начала рассказывать о разных вариантах. Признаться, я никогда не видел гробы, полностью украшенные Девой Марией, по понятным причинам очень популярные среди латиноамериканских
Начинался экшн. На сцену вышел кругленький мужчина, похожий… да, вы угадали, опять-таки на Санта-Клауса!! Я с каждым днем все больше уверяюсь в существовании вселенского заговора. Это был Кевин Макаби, известный директор похоронного бюро в Мичигане. Он был первым, кто предложил в своем бюро опцию «зеленых» похорон с помощью сапонификации. На сцене стояло несколько контейнеров. Началась демонстрация с помощью баллистического желатина – это такой специальный желатин с муляжом костей и органов, который используют в научных опытах и баллистических тестах. Этот муляж очень похож на тело человека.
А в чём, собственно, прикол? Как и всё гениальное – всё очень просто. Используются щёлок (гидроксид натрия), вода, давление и тепло. Всё!!! Тело загружается в контейнер наподобие огромной скороварки, туда засыпается щёлок, наливается вода – всё это нагревается до 150 градусов под давлением. Сначала происходит высвобождение водорода, который разъедает органику. Идет разрушение жировых структур, натрий взаимодействует с жирными кислотами, превращаясь в мыло. А гидроксильные группы (OH) прикрепляются к молекулам глицерола, превращаясь в глицерин. Так, Остапа понесло по курсу химии! Звиняйте. Проще говоря, идет процесс сапонификации, или мыловарения! Да, тело становится инертным мыльным раствором коричневатого цвета! Это же гениально и просто. Такой раствор смело можно выливать в канализацию. На дне скороварки остаются так называемые деколлагенизированные кости. Кости на 70% процентов состоят из фосфата кальция. После процесса эти остатки очень легко крошатся. Красота всего процесса состоит еще и в том, что он убивает все патогены и даже прионы, а подобная утилизация стоит в 10 раз дешевле, чем кремирование.
А сам процесс уже несколько веков применяется на скотобойнях, ведь как-то надо утилизировать большое количество туш. Впервые на человеке этот процесс в 1897 году опробовал печально известный миллионер Адольф Леутгерт, владелец колбасной фабрики в Чикаго, убив свою жену. Его с трудом, но осудили, когда нашли человеческие кости на дне котла. К сожалению, мексиканские наркобароны тоже прибегают к этому способу, избавляясь от тел. Нет тела – нет проблемы.
Следом на сцену вышла маленькая женщина с мышиным цветом волос – Сюзанна Виих-Масак – и начала вещать с характерным скандинавским акцентом. На сцену выкатили три цистерны и принесли еще один баллистический желатин. Предложенный ею процесс был еще более сногсшибательным в своей простоте и чистоте. Она рассказала, что почти 70% шведов выбирают кремирование и примерно 10% перешли на запатентованный ею метод Человеческого Составного Удобрения. Началась демонстрация. После прощания с усопшим тело помещается в огромный дюар с жидким азотом, где в течение нескольких минут полностью замерзает и превращается в ледышку. Потом тело обрабатывается соникатором (ультразвуком и вибрациями), проще говоря, трясучкой, и оно рассыпается на миллионы малюсеньких осколков. Потом осколки лиофилизируют (мягкая сушка с помощью замораживания). После этого осколки помещают в сегрегатор, отделяя любые металлические и прочие импланты. Останки прессуются в брикет и запаковываются в пластик. Прилагается пакетик с высушенными бактериями. И потом этот брикет используется как удобрение при посадке дерева. Эдакий экологический памятник, который может простоять очень много лет.
После ее выступления обрушился шквал аплодисментов. Естественно, я был бы не я, если бы не задал парочку острых вопросов. Конечно, мы все были в трансе и экстазе от научной составляющей, но как быть с, ох, какой непростой человеческой составляющей? Как можно разрекламировать способы, которые ассоциируются с помойкой, канализацией и убийствами? И как они представляют внедрение этих простых и абсолютно гениальных процессов в общества, где очень сильны классические похоронные лобби? Оба спикера мямлили какую-то невнятную ахинею, повисла неловкая пауза. Судмед толкнул меня локтем в бок. Мои вопросы остались без ответа, а ведущая ловко проигнорировала меня и перешла к другим вопросам.
Давайте раскинем мозгами и напряжем серое вещество. Я, как вы поняли, за прогресс, инновации и науку. Но, если честно, одна мысль, что меня доведут до жидкого состояния, как корову со скотобойни, и выльют в канализацию плавать с какашками и использованными презервативами, ну вообще ни разу не возбуждает. Опция с заморозкой и деревом вместо надгробия мне понравилась намного больше. Я даже стал думать, какое бы дерево я хотел: березу или рябину. Но и удобрением я называться не хотел бы. Тут нужен конкретный ребрендинг. Я, конечно, понимаю, что, с химической точки зрения, между нами, коровами, волками и ежами разницы никакой, но лично мне бы не хотелось так завершить свой путь.
Всю дорогу назад мы с судмедом бурно обсуждали увиденное. Я твердо стоял на своем: подобные практики из экономических и экологических соображений больше подходят для бедных и перенаселенных стран с ограниченными территориями. Ну и, конечно, это прекрасная опция для западных стран, точнее, для их мегаполисов. Например, помните, я рассказывал, где и как хоронят бедных и бездомных Нью-Йорка? Их хоронят заключенные на изолированном острове в деревянных коробках. Прикинув пись к носу, мы с судмедом подсчитали, что на каждом бездомном городская казна может экономить примерно 50% отпущенных средств. Но в то же время я не думаю, что толстосум с Парк-авеню или «коренная жительница Манхэттена» в леопардовом пальто и синих туфлях придут в экстаз от мысли стать удобрением или быть смытыми в канализацию. Такие кадры обычно предпочитают стальные гробы, мавзолеи и трехметровые памятники.
