В Нью-Йорке гастролировал Санкт-Петербургский Театр балета Бориса Эйфмана. К нам привезли новый спектакль «Эффект Пигмалиона».
Пигмалион – герой греческой мифологии. Скульптор изваял статую женщины (позднее названную Галатеей) такой красоты, что влюбился и мечтал встретить в жизни такую же девушку. Афродита сжалилась над влюбленным и оживила статую.
Сюжет послужил основой для пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион», по которому позднее был создан знаменитый мюзикл «Моя прекрасная леди».
Эффект Пигмалиона – понятие скорее научное, чем художественное. Оно означает психологический феномен, когда человек, которому пророчат славу в определенной сфере деятельности, начинает добиваться успеха и часто – добивается. Балет – именно об этом феномене, но сюжет и отношения между героями во многом ассоциируются с пьесой Шоу.
Гала – Любовь Андреева, Леон – Олег Габышев. Фото: Евгений Матвеев
Вкратце для тех, кто не видел спектакля. В спектакле три главных места действия: улица, где танцуют уличные бродяги (очень «театральные» бомжи), бальная зала, где репетируют и выступают исполнители бальных танцев, а также зала (комната) в доме главного танцовщика. Герой балета, звезда бальных танцев, Леон подбирает на улице девицу по имени Гала, убеждает ее в том, что она тоже станет звездой, и начинает ее обучать. Но успехов Галы добивается скорее педагог, который репетирует с ней терпеливей и внимательней, чем Леон. Гала, поверив в свое звёздное будущее, становится танцовщицей (эффект Пигмалиона) и побеждает на конкурсе блестящую исполнительницу бальных танцев, партнершу Леона, Теу.
Холмес – Игорь Поляков, Вестник Рая – Даниель Рубин. Фото: Нина Аловерт
В середине спектакля появляется неожиданный персонаж: Ангел, или как написано в программке, – Вестник Рая. Он является во сне отцу Галы Холмесу и убеждает его бросить пить. Этот эпизод в балете выглядит комическим, но имеется продолжение лирическое и печальное. Следуя пьесе Шоу, Галатея Гала влюбляется в своего Пигмалиона – Леона. Леон несомненно увлечён Галой, но от своей свободы отказаться не хочет. В отчаянье Гала сразу после победы на конкурсе в бальном платье и в короне на голове возвращается в тот мир уличных бродяг, из которого она вышла. Но она уже не принадлежит своему прежнему миру. Ее отца и весь этот «двор бродяг» интересует не ее победа, а ее корона, которой они играют, как дети. Гала, одинаково чужая обоим «мирам», оказывается одна ночью на улице. Она садится на скамейку и засыпает. И тут во сне к ней является Леон, чей внешний облик и хореографический образ явно ассоциируется с Ангелом. На Леоне такой же белый костюм. Леон раскидывает над спящей Галой руки, слегка согнутые в локтях, как поднимал Ангел свои крылья над спящим Холмесом. Следует любовный дуэт, заканчивающийся поцелуем. И вскинув руки-крылья, Леон исчезает, оставив спящую девушку на скамейке. Грустный конец, но не безнадежный. Возможно, Гала видит вещий сон, и ангел, приняв облик Леона, подает ей надежду на счастливое продолжение за пределами данного спектакля.
Гала – Любовь Андреева, Леон – Олег Габышев. Фото: Евгений Матвеев
А теперь обратимся к балету.
Не будем искать определения места и времени действия спектакля. «В некотором царстве, в некотором государстве», современном государстве. В «Эффекте Пигмалиона» никто не танцует на пальцах, только в туфлях или в туфельках на каблуках, но буду условно называть спектакль – балет. Хореограф назвал свой балет «комедией положений». Я бы сказала, что жанр этого произведения – между бурлеском и гротеском, если определять бурлеск, как сочетание провокации, абсурда и юмора. А музыка из произведений Иоганна и Джозефа Штраусов, под которую стремительно несется танцевальное действие балета, приближает спектакль к мюзиклу. И только лирическое и печальное окончание, поставленное хореографом на вторую часть концерта 23 для фортепиано с оркестром Вольфганга Амадеуса Моцарта, возвращает все представление к определению: балетный спектакль.
Борис Эйфман на репетиции. Нью-Йорк, 2019. Фото: Нина Аловерт.
Хореография – сочетание современного танца (трансформированных классических движений), бального танца и акробатики, все вместе нисколько не удивляет, это еще один виток развития собственного хореографического языка Эйфмана. Тот же синтез, тот же гротескное, преувеличенное заострение движений. Ансамблевые танцы всегда играют важную смысловую роль в балетах Эйфмана, а в данном спектакле массовые танцы бродяг и массовые сцены танцовщиков – это основные части спектакля (сцены бродяг, к сожалению, несколько преобладают). Отдельно надо отметить очень удачный дуэт, который Леон танцует с Галой, изображающей куклу. Этот танец следует за сценами обучения девушки бальным танцам и может означать как мастерство, которого она достигла, как танцовщица, так и символ ее покорности Леону.
Теа – Алина Петровская, Леон – Сергей Волобуев. Фото: Нина Аловерт.
Такой хореографически сложный балет может танцевать только труппа Эйфмана. Не могу не повторить: в театре нет кордебалета, есть ансамбль индивидуальностей. Каждый танцовщик массовых сцен имеет свой характер. Весь балет в целом производит впечатление стремительно несущегося танцевального действия с небольшими вкраплениями пластически-игровых сцен и дуэтов.
Я видела два спектакля, где главных действующих лиц танцевали разные артисты. Я оставляю за скобками их профессиональное мастерство, все они – профессионалы высокого уровня. Меня интересует индивидуальные актерские интерпретации.
Леон – Олег Габышев и Сергей Волобуев. Габышев танцует капризного, избалованного славой очень молодого человека. В этой молодости – его обаяние. Он сам в растерянности от своих чувств и скорее всего еще не готов осознать подлинность любви. Леон Волобуева замкнут, самолюбив, он более зрелый человек, чем Леон Габышева. Он привык к своей «звездности», исключительному положению и свободе. Любовь или увлечение девушкой застало его врасплох, и он сопротивляется (таким видится его «монолог» во втором акте). Его обаяние – в мужской зрелости.
Леон – Сергей Волобуев. Фото: Нина Аловерт.
Гала– едва ли не самая удачная роль Любови Андреевой за последнее время. По ее словам, она пересмотрела все немые кино с Чарли Чаплиным и Бастер Китоном, изучая жесты, манеры, походку, которые могли бы пригодиться для ее бродяжки в брюках и башмаках. И Андреева естественна и обворожительна в этом образе. К сожалению, как я писала, сцены уличных бродяг занимают главную часть в балете. Для «перевоплощения» бродяжки в танцовщицу в спектакле отведено мало места. Но Гала Андреевой, прелестная и растерянная, хороша и в последней части балета. Гала Андреевой (самое важное) – несомненно талантлива, что и привлекает Леона (и нас, зрителей).
Гала Марианны Чебыкиной с самого начала балета не слишком похожа на девочку-сорванца. Она уже взрослая девушка, в ней сильнее лирическое начало.
Гала – Любовь Андреева, Леон – Олег Габышев. Фото: Майкл Куни.
Не менее интересны в своем различии исполнители роли Холмеса Игорь Поляков и Дмитрий Фишер. Холмес Полякова весел и беспечен, он свой в этом ярком, театрализованном уличном обществе бродяг. Холмес Фишера явно опустился на это дно из светского общества (это «прошлое» иногда сквозит даже в манере танца). У Фишера-актера всегда есть второй план, который интересно разгадывать.
Алина Петровская, элегантная, холодноватая, красивая Теа – настоящая звезда бальных танцев. Лилия Лищук – домоправительница Леона, суетливая, влюбленная в своего хозяина… не могу себе представить другого исполнителя Ангела кроме Даниеля Рубина или Педагога бальных танцев кроме Игоря Субботина. Каждый исполнитель не только главных, но и сольных ролей и массовых танцев заслуживал бы отдельной рецензии.
Грета – Лиля Лищук. Фото: Нина Аловерт.
Но есть в спектакле один большой просчет, который снижает впечатление: оформление. Все постоянные зрители этого театра, конечно, помнят оформление художника Вячеслава Окунева, которое являлось неотъемлемой частью художественного впечатления от балетов. Зиновий Марголин, сменивший Окунева, балетов Эйфмана не понимает. Уже не первый спектакль он оформляет в одном и том же стиле: задник составлен из железных трубок, это абстрактная конструкция с «балконом» на втором этаже. А в бальном зале – потолок. Тоже видели в другом спектакле. А спектакли разные… Художник не видит, что минимализм его оформления не соответствует ярким, театральным балетным спектаклям Эйфмана.
В центре – Гала – Марианна Чебыкина. Фото: Нина Аловерт.
Забудем об оформлении.
Эйфман – разносторонний хореограф, в начале своей артистической карьеры он сочинял прекрасные комедийные балеты. Но последние десятилетия хореограф ставит только драмы и трагедии, поэтому комедийный балет (редкий жанр в балетном мире) – очень удачное разнообразие в репертуаре театра.
