Фотографии автора
В 1977 году я приехала в Америку в бурном потоке “Третьей эмиграции”. Нью-Йоркская эмигрантская художественная среда переживала первые год-два период некоей эйфории: новая жизнь обещала исполнение всех творческих надежд. Поголовная нищета не пугала. Выставки, концерты, литературные чтения устраивались ещё на частных квартирах. Каждое такое собрание было многолюдным и праздничным. Мне казалось, что раз я держу в руках фотоаппарат, я должна снимать своих соотечественников, чтобы сохранить для будущего документ этого уникального явления: русская культура в эмиграции. Я думала, что когда-нибудь после нашей смерти этот материал понадобится, когда русская культура воссоединится. Никому тогда в голову не приходило, что многие вернутся в Россию не только именами. Вскоре по приезде я начала сотрудничать с балетным американским журналом и русской прессой. Снимала события нашей жизни уже для своих газетных материалов. Поэтому все портреты – документальные, я не делала художественных портретов, снимала, где приходилось: в квартирах, мастерских, на выступлениях перед публикой и т.д. Снимала знаменитых и незнаменитых.
Компания получилась довольно внушительная. Перед вами некоторые из них. Сегодня – «иных уж нет, а те – далече».
Андрей Синявский и Мария Розанова.
В 1980 году я прилетела в Париж и навещала многих иммигрантов из России. Я писала статью о них для американского журнала “Новый Американец” (главным редактором был С.Довлатов). Андрей Синявский и Мария Розанова жили в собственном доме под Парижем на станции с поэтическим названием «Фонтан роз”. Дом был окружен заросшим садом. Через забор от соседей свешивалась ветка магнолии. В водоёме бывшего фонтана плавала золотая рыбка. Я договорилась по телефону о встрече, а затем пришлось ещё раз позвонить, чтобы встречу перенести. “Ладно, – весело отозвалась Розанова, – приходите завтра.” – “Мария Васильевна, Вы – ангел!” – “Вот! И скажите это всем, кто говорит, что я – ведьма! Я, может быть, и ведьма, но на пенсии”. Я снимала Синявского в его кабинете, заставленном шкафами с книгами. Впечатление было сюрреалистическое: французский городок, цветущая магнолия, – и чисто русский кабинет профессора…
Эрнст Неизвестный.
Для меня это даже не имя и фамилия, а обозначение явления. Фотография сделана в 1980 году в студии скульптора. Меня поразило: стоит человек среди гигантских своих скульптур и не только не теряется, но даже не на равных с ними, а как властелин этого царства.
Вера Семенова.
В конце 70 – начале 80 годов всё новые и новые эмигранты, представители художественной среды, богемы, советского “андеграунда” прибывали в Нью-Йорк. Многие из них впервые выступали перед русской аудиторией на квартире милейшей Татьяны Ретивов (американка, но родители – из 1 русской эмиграции). Там впервые мы слушали бывшую москвичку – Веру Семёнову. Аккомпанируя себе на гитаре, она пела стихи Игоря Северянина на музыку собственного сочинения.
Наверно, это был самый необыкновенный концерт в “салоне” Татьяны. Вера – родственница Н.П Тамара, известной певицы русской эстрады начала века. Семёнова стилизовала свою манеру петь, под певиц того времени, стилизовала одежду…Словом, её выступления были замечательными театральными вечерами. Позднее она записала кассету: репертуар Вяльцевой, песни на стихи поэтов “серебряного века”, но затем она бросила свои ностальгические выступления, уехала в Калифорнию и …что она там делает?
Может быть, и нельзя всю жизнь петь “Ты пришла в шоколадной шаплетке…”, а всё-таки жаль…
Эдуард Лимонов.
В той же квартире-лофте Ретивовой в 1979 году выступали перед американским читателем авторы парижского журнала “Эхо” (главный редактор – В.Марамзин). На этом вечере впервые читал свои короткие расказы С.Довлатов. Среди авторов был милый, скромный юноша Эдуард Лимонов . И хотя он прочитал рассказ, где постоянно встречалось сообщение:”красивые девушки со мной не е…ся”, но вся его скандальная слава была ещё впереди, и выглядел он вполне обыденно.
Григорий Горин и Лев Шехтман.
Лев Шехтман – мужественный человек: русский режиссер, он создал в Сохо американский драматический театр (театр существовал с конца 70 годов до середины 80х). В этом театре с американскими и русскими актерамо Шехтман ставил пьесы и инсценировки русских и американских писателей (на английском языке, разумеется). Григорий Горин объявился в Нью-Йорке, как первая ласточка “перестройки”. В 1986 году Шехтман прочитал в журнале “Театр” пьесу Гр.Горина “Дом, который построил Свифт” и решил её ставить. Через своего театрального агента получил из Союза разрешение, перевод пьесы на английский язык. “Прислали” и автора пьесы. Горин пришел в театр, познакомился с Шехтманом и растерялся (“перестройка” тогда была понятием не вполне достоверным, а эмигранты ещё оставались “изменниками родины”). И позвонил в советское посольство. И не знает, как объяснить, сказал: “Знаете, тут оказывается, режиссер – бывший русский…” “Ну, и черт с ним,” – ответили из посольства. Пьеса имела успех, а Шехтман и Горин оставались друзъями до самой смерти Горина. Оба сняты в дни премьеры на фоне вывески театра Шехтмана Theatre in Action в Сохо.
Василий Аксенов.
Снимок сделан в самом начале пребывания Аксенова в Америке, в Лос-Анжелесе. 1980 год. Что в первую очередь привозили интеллигенты из России? Книги и фотографии родных и друзей…
Иосиф Бродский и Сергей Довлатов.
Место съёмки – любимый Бродским китайский ресторан в Сохо. Здесь 3 декабря 1985 года праздновали торжественное событие: в Сити Холле Бродского чествовали как представителя русскоязычной общины за его вклад в культурную жизнь Нью-Йорка и присвоили ему звание «почетного гражданина Нью-Йорка». Довлатов, как известно, был дружен с Иосифом со времён ленинградской юности.
Олег Цeлков.
Знаменитый художник жил во Франции, и я навещала его, приезжая в Париж. Он и его жена- гостеприимны, радушны, прелестные собеседники. Пили чистый спирт. Олег рассказывал: «В аптеке рядом продается чистейший спирт. Я рассказал об этом моим друзъям, и они стали приезжать за ним в нашу аптеку. Однажды владелец аптеки спросил меня озабоченно: «Месье Целков, ваши друзья покупают так много спирта. Надеюсь, они его не пьют?»
Георгий Кастаки, Зоя Лымарь-Красновская
Георгий Кастаки – знаменитый коллекционер русского авангарда, советских художников-нонконформистов. Появлялся на нашем горизонте, как полумифический персонаж. Кто привел его к очаровательной художнице Зое Лымарь-Красновской, не помню. Квартира Зои и ее мужа-тоже художника – напоминала домашнюю картинную галерею, те годы мастерских у большинства художников еще не было. С тех пор одна из картин Зои принадлежит коллекции Кастаки.
Любое использование текста или авторских фотографий из этой публикации возможны только с письменного разрешения Нины Аловерт.
Автор материала Ни́на Никола́евна Алове́рт — мастер балетной фотографии и театральный критик, автор и оформитель многочисленных книг и альбомов, посвящённых балетному искусству и деятелям балета.
Любая перепечатка текста или использование фотографий возможны только с письменного разрешения автора проекта.
