Глория и Герда Гриффон
Интервью с Анной Ярмолюк.
“Возвращение. Зима.” – называется одна из работ Анны Ярмолюк, написанная в начале 2022 года. В своем профиле в FB автор добавила комментарий к картине: “Можно ли вернуться домой, если больше нет дома, нет улицы, нет города? Остаются ли домом стены, не защитившие от беды? Стены, в которых больше никогда не услышать родные голоса и детский смех? Что вообще такое дом? Стены или состояние души? Как вернуться в состояние души до 24 февраля 2022? Как вернуться домой?”.
К Анне и ее близким война пришла слишком быстро, потому что художница – харьковчанка, и ее родной город – всего в 40 км от границы с Россией. Военное вторжение прочертило границу в жизни каждого украинца. На той, довоенной стороне, Анна Ярмолюк профессионально занималась изобразительным искусством, создавая почти идиллические пейзажи, которые по уровню доброты и теплоты могут конкурировать с мультфильмами, думала о будущем, имея в активе более десяти персональных выставок, ее картины покупали музеи Украины и поклонники творчества художницы по всему миру. На этой военной стороне, украинка продолжает рисовать, но ее мысли, ее чувства, ее переживания и планы привязаны только к одному событию, которого ждут все соотечественники Анны. О том, как ей работается в новой реальности, художница рассказала нашей редакции.
– Анна, большинство Ваших работ выполнено в пастельной технике. Что повлияло на выбор Вами техники живописи?
– Пастель я увидела впервые, когда мне было лет 4-5. На улице, неподалеку от моего дома, мужчина рисовал пастелью с натуры. Я рисую, сколько себя помню, поэтому разнообразие цветов меня поразило. Предпочтение именно масляной пастели отдаю потому, что рисование не требует дополнительной подготовки. Нравится само чувство, как пастель ложится на бумагу, как смешиваются цвета. Но есть желание поработать в других техниках. Хочется сделать анимационный фильм, попробовать себя в керамике. Вообще немного завидую керамистам.
– Зрители на Ваших картинах часто узнают знакомые места? Вы всегда рисуете определенный пейзаж или выдуманные тоже?
– Мои пейзажи бывают из вполне реальных мест, которые легко узнать. Но бывает, что я изображаю обобщенные, типичные, архетипические места.
– Если посмотреть Ваши альбомы разных лет, то складывается впечатление, что Вы начали чаще рисовать зиму. Это ли проекция вашего внутреннего состояния?
– Не думаю, что это проекция. Я вообще люблю рисовать зиму. Снег скрывает несовершенства, придает торжества, как белая праздничная скатерть.
– Изменилась ли роль, место искусства в Вашей жизни после начала войны?
– Думаю, да. Рисование, это теперь для меня в значительной степени терапия. Я чувствую себя живой, когда рисую.
– На Ваших картинах никогда не бывает скопления людей. Но Вы точно – не индивидуалист, потому что чувствуете чужую боль. В каком окружении вы чувствуете себя лучше всего?
– По-разному. Мне может быть хорошо, как в окружении природы, так и в центре города. Как одной, так и среди людей.
– Где Вы сейчас? Изменилось ли Ваше отношение к Харькову?
– Сейчас я в Вильнюсе. Это город, в который я приезжала в детстве к бабушке. А Харьков – самое родное в мире место, Родина, Украина, потому что я всегда воспринимала Харьков как украинский город, и еще Харьков – моя самая большая боль сейчас и самая большая любовь.
– У всех ваших рисунков положительная энергетика. Рука не поднимается рисовать разрушение?
– Я не очень представляю, как рисовать войну. Возможно, должно пройти какое-то время, чтобы отрефлексировать все свои переживания, связанные с войной. Трансформировать его в творчество. Сознательно и подсознательно это уже сейчас происходит.
Наиболее востребованный вид искусства сейчас – плакат. Это очень особенный жанр, требующий таланта, уникального таланта. И есть художники, которые создают непревзойденные плакаты, и делают это искренне. Творчество Никиты Титова и Максима Паленко вызывает у меня без преувеличения восхищение.
– Как бы вы сформулировали свою миссию в искусстве?
– “Миссия”, это очень громко, применительно к моему творчеству (улыбается). Я просто стараюсь откровенно говорить со зрителем о мире, который нас окружает. Огромном, щедром, поражающим разнообразием форм, звуков, цветов, запахов, природных явлений и живых созданий. О мире, который для нас, людей, действительно остается тайной. Мы за своей будничной рутиной часто теряем способность все это замечать. Если пытаться выразить все это словами – получается слишком пафосно. Поэтому мне проще выражаться средствами изобразительного искусства.
– Вы рисуете исключительно руками и красками. А Вам интересны художественные проекты искусственного интеллекта?
– Пока мне не понравилось ничего из того, что я видела. У произведений, созданных искусственным интеллектом, них есть кое-что общее: они, по моему ощущению, – мертвые. Неодушевленные создания в неодушевленном мире. Не знаю, почему так выходит. Но искусственный интеллект быстро развивается.
– Уверена, люди ищут и находят эмоциональную поддержку в ваших работах. Значит ли это, что Вы пытаетесь подсознательно учитывать социальный запрос?
– Я стараюсь быть собой, быть честной. Если истории, которые я рассказываю, находят отклик, значит меня поняли, почувствовали, и осознание этого помогает мне двигаться в творчестве дальше.