Статья посвящается годовщине героической борьбы украинцев против кровавой агрессии российских неонацистов за свободу Украины и демократического мира.
Леонид Зализняк, доктор исторических наук, профессор,
заведующий отделом Института археологии Национальной академии наук Украини,
профессор Национального университета «Киево-Могилянская академия».
Сейчас пишется новая мировая и национальная история и важно эти события фиксировать, описывать, чтобы потом осмыслить. Важно не упустить ни одно событие, ни одного героя, ни одной детали. Одной из важных страниц в новейшей истории станет документальное ессе о войне украинского археолога и историка Леонида Железняка. Публикуем первую главу «Битва за Киев»: Эти страницы написаны под впечатлением от драматических событий, которые автор этих строк наблюдал из осажденного российскими оккупантами Киева в феврале, марте, апреле 2022 г.
Часть I. Критическая неделя.
Длительные разговоры и прямые предупреждения лидеров США и Британии о неизбежном полномасштабном вторжении России в Украину не уберегли киевлян от шока, в котором большинство из нас находилось, по крайней мере, несколько дней после 24 февраля. Несмотря на многочисленные предупреждения и явные симптомы надвигавшейся на нас неизбежной катастрофы, разум отказывался верить в тот ужас, который разворачивался на наших глазах. Выражение «Я не мог даже представить себе, что доживу до такого!», – стало крылатой среди киевлян в первые дни войны.
Не придавала оптимизма киевлянам и обещанная В.Путиным загадочная денацификация украинцев. Тем более что накануне вторжения от американской разведки поступила информация о подготовке Москвой «расстрельных списков» на 40 тыс. активных украинцев, подлежащих «уничтожению или отправке в специальные лагеря» в Сибирь.
Кремль немедленно опроверг эту информацию, но давние московские традиции физического уничтожения и депортаций украинцев (вырезаный в 1708 г. Батурин, расстрел генералом Муравьевым в 1918 г. нескольких тысяч киевлян за украинский язык, массовые расстрелы и депортации галычан осенью 1941 г. и в послевоенные годы и т.д.) подсказывали, что денацификация с помощью расстрельных списков может стать печальной реальностью, особенно в случае захвата Киева россиянами. Люди потеряли всякий интерес к привычным повседневным делам и целыми днями искали в интернете успокаительные новости, что враг потерпел поражение и был остановлен.
О Ковиде, который уже несколько лет кошмарит человечество, никто даже не вспоминал. Особенно убийственной для психики жителей прифронтового Киева была фактически единодушная уверенность лидеров и экспертов стран Запада с оккупантами включительно, что Киев продержится под ударами «второй армии мира» не более 2-3 дней. Путин был настолько уверен в молниеносном захвате столицы Украины, что запланировал на третий день войны победный парад на Крещатике, завез парадные мундиры и заранее отчеканил медаль «За взятие Киева». Обреченные на оккупацию московскими орками киевляне как зачарованные прикипели к экранам телевизоров и компьютеров, с ужасом наблюдая, как со стороны белорусской границы и с востока продвигаются на Киев колонны оккупантов.
Плохие новости сменялись обнадеживающими и наоборот. Эти информационные «качели» расшатывали психику. Психическое здоровье спасали успокаивающими препаратами, снотворными и поисками отвлекающих занятий. Жена отправилась волонтерствовать. Поскольку по возрасту автор этих строк особой ценности для ВСУ не представлял пришлось заняться привычным делом – писать. Но писать не о мезолите, мамонтах или индоевропейцах, чем автор занимался в Институте археологии НАНУ последние полстолетия, а об ужасах, которые творились на глазах киевлян в столице и по всей Украине.
Уже в первые дни войны были заняты Овруч, Коростень, Иванков, Бородянка, окрестности Броваров и Чернигова. Все эти города и села северной и восточной Киевщины были мне хорошо известны со времен моей археологической молодости – с 70-х годов прошлого столетия. С 1973 по 1978 гг. я обошел пешком все речные долины Киевщины в поисках мезолитических стоянок, на материалах которых в 1978 г. защитил кандидатскую диссертацию «Мезолит Киево-Житомирского Полесья».
В первый день вторжения на городок Гостомель, в 10 км севернее Киева, из Беларуси налетела туча российских боевых вертолетов, три из которых были сбиты ВСУ. Оккупанты заранее выбрали Гостомельский аэродром, как базу для захвата столицы. Однако высаженый вертолетный десант численностью 200 оккупантов был быстро уничтожен украинскими военными. Более месяца длились ожесточенные бои за стратегический Гостомельский аэродром, в ходе которых был разрушен крупнейший самолет в истории человечества – знаменитая «Мрия». Однако росармии так и не удалось захватить Гостомель, к величайшей радости киевлян.
Гостомель, март 2022
На второй день войны киевляне узнали, что из Беларуси на Киев движется элитный полк чеченского спецназа имени Ахмета Кадырова во главе с известным генералом Магомедом Тушкаевым. Полк насчитывал около полутора тысяч спецназовцев, которые должны были первыми захватить правительственные структуры столицы Украины. Вскоре стало известно, что кадыровцев уже видели в северном пригороде Киева Святошино, откуда они двигались по Брест-Литовскому проспекту в центр города.
Действительно, несколько десятков чеченцев захватили легковые автомобили киевлян, на которых попытались прорваться в центр Киева. При проверке документов кадыровцы выявели себя, застрелив полицейского. На следующем блокпосту недалеко от станции метро «Политехнический институт» автомобили с оккупантами были расстреляны из автоматов. Коллега был на месте происшествия и видел 6 легковых автомобилей, иссеченных пулями «как решето».
На следующий день, а именно 26 февраля появилось видео улицы Вокзальная города Буча, загроможденной сожженной военной техникой. Выяснилось, что это остатки колонны упомянутого кадыровского полка, сожженного вместе с генералом М.Тушкаевым артиллерией ВСУ якобы с подачи сотрудника ФСБ из Москвы. Говорили, о скрытой жестокой вражде между Рамзаном Кадыровым и ФСБ.
Помню как в первые 3 критических дня вторжения из-за психологического напряжения и неопределенности на украинских политиках, блоггерах, ведущих телепрограмм «не было лица». Однако уже через считанные дни после начала агрессии киевляне вздохнули с облегчением и перевели дух. Появились первые обнадеживающие известия о разгроме кадыровцев, остановленные колонны захватчиков, сожженные российские танки, о массовой сдаче в плен «освободителей».
Они выглядели далеко не героическими витязями, а чумазими, испуганными голодранцами, которые слезно каялись и врали, что не собирались убивать украинцев, а только ехали «на учения». Однако в перехваченных СБУ телефонных разговорах со своими женами и матерями московиты хвастались, что «мочат хахлов всех подряд», грабят местных жителей и сельмаги, потому что из-за нехватки пищи Москва перевела их «на самообеспечение», то есть дала «добро» на мародерство.
Киев, март 2022
СБУ перехватила многочисленные телефонные разговоры окупанстов со своими женами и матерями, которые поощряли их к грабежу и заказывали себе ворованные «сувениры». Один из мародеров хвастался перед женой, что в качестве трофеев он прихватил в магазине ноутбук и смартфон и возит их с собой в БМП. На вопрос жены позволяет ли командир это делать прозвучал ответ: «Так он сам возит с собой автомобильные колеса, как сувенир из Украины». Собеседники массово возмущались, что «хохлы живут лучше нас, у них в селах асфальт, дома кирпичные, все жрут нутеллу», что якобы давало основания грабить буржуев. Поражала речь как «защитников Отечества», так и их жен и матерей, сплошь усыпанная грязными матом.
В Киевской области захватчики захватили частные дома, выгнав их хозяев в подвалы. После деоккупации выяснилось, что орки жили в страшной грязи и антисанитарии. Питались в одном углу комнаты, а испражнялись в другом. Кое-кто из окупантов никогда не видел унитаза и расспрашивал у местных о предназначении этого удивительного устройства. Дикие люди!
За месяц оккупации города и села вдоль северной окраины Киева (Ирпень, Буча, Ворзель, Гостомель) были разграблены и разрушены «освободителями» до основания. Масштабное мародерство с тотальным выламыванием дверей в квартирах многоэтажных домов сопровождалось зверствами, ограблением мирных жителей, изнасилованием женщин, детей, расстрелами гражданских мужчин со связанными руками и следами пыток. Грабилось и вывозилось в Белоруссию все: от частных автомобилей и стиральных машин до детских игрушек, б/у нижнего белья и даже собачьи будки. Почему-то особенной популярностью пользовались ковры, что похоже свидетельствовало о наличии среди мародеров восточного элемента из Поволжья, Прикаспия или юга Сибири.
EDITORS NOTE: Graphic content / Bodies lie on a street in Bucha, northwest of Kyiv, as Ukraine says Russian forces are making a “rapid retreat” from northern areas around Kyiv and the city of Chernigiv, on April 2, 2022. (Photo by RONALDO SCHEMIDT / AFP)
В конце марта армия убийц и мародеров сбежала из северних пригородов Киева в Беларусь, предварительно заминировав все, что можно: квартиры, стиральные машины, холодильники, легковые автомобили и т.д. Зачем это делалось – непонятно. «Умом Россию не понят».
Вскоре орда мародеров, штурмовала почтовые отделения Беларуси с целью отправить награбленное (как они говорили, «киевские сувениры») домой, своим женам и матерям. Массмедиа рассказывали, что в белорусских городах Наровля и Мозырь даже возникли специальные базары, где мародеры распродавали украденные «киевские сувениры». В ютубе появились многочасовые видео с камер белорусских почтовых отделений, на которых орки быстро упаковывают и отправляют домой награбленное в Киевской области бытовое имущество.
Из-за всего этого ужасного антуража диких «освободителей» с первых дней войны за ними прочно закрепилось название «орки», пришедшие к нам из дьявольского «Мордора». После обнародования «подвигов» московского воинства заявления верховного правителя Мордора В.Путина, что мы с орками – «единый народ» стали восприниматься как наглая ложь или откровенная насмешка.
Киев, март 2022
Через неделю после вторжения московской орды северо-западный фронт обороны Киева стабилизировался по реке Ирпень, впадающей в Киевское море к северу от столицы. Кстати, по Ирпеню проходила линия обороны города не только от российских, но и от немецких захватчиков в 1941 г. Немыми свидетелями событий является ряд бетонных дотов, сохранившихся по правому берегу реки между городами Ирпень и Гостомель. Долина Ирпеня в нижнем течении реки лежит ниже уровня Киевского моря, поэтому отделена от него плотиной, разрушение которой привело к затоплению поймы реки водами водохранилища. Защитники города также разрушили шоссейные мосты через реку в селениях Демидове и Гостомеле, сделав Ирпеньский рубеж неприступным для орков. Первые несколько дней вторжения россиян в конце февраля 2022 г. следует назвать критическими или прологом битвы за Киев, которое длилось до конца марта.
Киев, март 2022
Часть 2. Киев не вымер, он затаился
С первого дня вторжения оккупанты круглосуточно (особенно ночью) обстреливали ракетами «Калибр» и «Искандер» всю территорию Украины: от Львова на западе до Краматорска – на востоке, от Одессы на юге до Житомира – на севере. Стреляли из белорусского города Мозырь, акватории Черного моря и даже с Каспия как по военным, так и по гражданским объектам – заводам, аэродромам, нефтебазам, складам, торговым центрам, железнодорожным вокзалам, школам, многоэтажным жилым домам и т. д.
Регулярные ракетные удары по столице, которые сопровождались воем сирен и взрывами зенитных ракет, вынуждали киевлян искать бомбоубежища. Большинство из них на начало вторжения росармии являли собой неприспособленные для приема людей, загроможденные всяческим хламом подвалы. Нашему дому, что недалеко от Красного корпуса Киевского университета, повезло. Под ним оказалось настоящее фундаментальное бомбоубежище времен СССР, с выведенной на двор большой вентиляционной трубой. Однако несколько лет назад в подвале устроили кафе-бар. Его хозяин, сначала, не хотел пускать людей в бомбоубежище со словами: «После вас придется ремонт делать и мебель менять».
Киев, март 2002
Однако с помощью ЖЭКа, волонтеров и полиции проблема была решена. Но очень скоро мы с женой привыкли к сиренам и в бомбоубежище не ходим, а как и большинство знакомых, пересиживаем воздушную тревогу в импровизированном домашнем бомбоубежище, которым служит входной коридор в квартиру. Поскольку первые полтора месяца сирени выли 10-20 раз на сутки хронической проблемой стало нарушение сна.
С первых дней войны огромные толпы военнослужащих запаса буквально штурмовали военкоматы, чтобы попасть в ряди вооруженных сил Украины (ЗСУ). Коллега, который оказался среди таких желающих рассказал, что с крыльца военкомата к добровольцам обратился военком со словами: «Все, кому за 50 – расходятся по домам и ожидают персонального вызова».
Так что с первых дней вторжения РФ в желающих воевать недостатка не было. Страницы фейсбука полнились фото новобранцев ЗСУ и тероборони в военной форме с автоматами.
В первые дни войны окончательно сформировалась территориальная оборона, что происходило несколько сумбурно. Желающих оказалось в несколько раз больше потребности. Поэтому быстро набрали полный штат теробороны по всем районам Киева. Преимущество отдавали военным или хотя бы тем, кто проходил срочную службу в армии. Остальных записали и отправили по-домам ждать вызова. Оружия, бронежелетов, шлемов сначала на всех не хватало. При смене постовых на блокпостах боевое снаряжение оставляли новой команде. Киевляне собирали средства для закупки шлемов и броников своим знакомым и незнакомым тероборонцям.
СМИ известили, что новобранцам тероборони Киева раздали больше 20 000 автоматов Калашникова, однако временами это происходило в попыхах. Окупанты уже были под Киевом. Очевидец рассказывал как к месту сбора будущих тероборонцев приехало несколько грузовиков. Из кузова стали сбрасывать ящики с автоматами. От удара об асфальт ящики раскалывались и новобранцы разбирали оружие. Временами даже фамилии и номера паспортов тех, кому досталось оружие не фиксировали.
Автоматы только что со складов были густо смазаны солидолом и неопытные новобранцы пробовали зарядить их не сняв смазку. Со временем профессиональные военные образумили начинающих. Однако, не обошлось без несчастных случаев: по неосторожность один неофит прострелил себе ногу.
Следующей ночью в Киеве слышна была стрельба. По официальной версии якобы происходила ликвидация враждебных диверсионно- разведывательных групп (ДРГ). В действительности стрельбу, в значительной мере, подняли сами новоиспеченные тероборонцы, которые среди ночи надумали осваивать свое оружие. На одном из блокпостов даже устроили импровизированный тир, пристреливая автоматы в стену жилого дома. Понятно, что в ряде случаев все это не обоходилось без алкоголя. В первые дни войны в столице ввели «сухой закон», который отменили через месяц, когда орков выгнали из-под Киева за белорусскую границу.
На утро военная власть Киева назначила командиров на каждом блокпосту опытных военных, нацгвардейцев или полицейских, которые отправили домой неадекватов и не в меру пьющих, отобрав у них оружие. Следующая ночь пройшла спокойнее без лишней стрельбы.
Тероборона – это помощники ЗСУ. Ее функция дежурство на блокпостах для контроля транспорта, с целью освобождения солдат ВСУ для выполнения их прямых военных обязанностей. Сам блокпост представляет собой оборонную конструкцию на дороге из массивных железобетонных блоков, мешков с песком, шин и противотанковых «ежей». Рядом с блокпостом за потребностью рыли окопы, строили блиндажи. Тероборона пользовалась безграничным уважением и всевозможной поддержкой местных жителей от помощи в рабочей силе для рытья окопов и приготовления «коктейлей Молотова» до домашнего или даже ресторанного питания, которое регулярно доставлялось на блок-посты.
За первые дни войны по Украине настроили тысячи блок-постов. Они слишком усложнили движение военной техники и беженцев на дороге. Поэтому личный состав многих из них переводили в другие места, а блок-посты закрывали.
В добровольные защитники Киева записывались «от мало до велико» и даже достаточно пожилые люди. Мой давний университетский товарищ вместе с женой, невзирая на почтенный возраст (70 лет) тоже записались в тероборону. На мой вопрос не помешает ли им воевать преклонный возраст товарищ ответил, что бегать уже не может, но стоять на блокпосту еще способен. Относительно жены, отшучивался, что она будет лежать рядом с пулеметом. Однако, повоевать моим друзьям-пенсионерам не пришлось и в конце концов они выехали к своим дочерям в Германию. И нас с женой звали. Но перспектива скитаться беженцами на старости лет на чужбине показалась нам малопривлекательной и мы остались в прифронтовом Киеве. В подобных случаях говорят: «Поедешь – пожалеешь и останешься – пожалеешь. Так не стоит и пробовать».
За первый месяц войны из Киева выехало 2/3 населения. Воздушные тревоги, взрывы крылатых ракет, ожидание окружения и возможная оккупация Киева орками, гнали людей из дома на запад Украины, в Польшу, Германию, во Францию. Телевидение, интернет, демонстрировали красноречивые видео-сюжеты с железнодорожного вокзала Киева, где толпы беженцев штурмовала поезда западного направления – на Львов, Ивано-Франковск, Ужгород. На перроне около каждого вагона стоял нацгвардеец с автоматом, периодическими выстрелами вверх приводя в чуство штурмующую толпу и пытаясь пропустить к вагонам прежде всего детей и женщин. Железнодорожные билеты на эвакуационные поезда отменили и пассажиры набивались в вагоны как селедки в бочку. Сидячие места доставалися меньшинству, а подавляющее большинство много часов ехали стоя. Это грустное зрелище панического бегства производило гнетущее впечатление. Было грустно наблюдать как постепенно выезжают друзья, коллеги, соседи. В нашем подъезде из 12 квартир люди остались в 3-4-х.
Невзирая на все мои уговоры временно выехать из Киева к знакомым на Прикарпатье жена твердо заявила, что одна без меня не поедет. Так мы остались вместе с кошкой в прифронтовом Киеве, которому постоянно что-то угрожало: оккупация, окружение, крылатые «калибры», и «искандери», артобстрелы, бомбардировки, применение химического, биологического и даже тактического ядерного оружия. Жена днями волонтерила на ниве обеспечения инвалидов и немощных пенсионеров лекарствами и продуктами, а я писал археологические тексты и последний раздел своих воспоминаний под названием «Битва за Киев». Так собранные нами еще в первые дни оккупации «тревожные» рюкзаки простояли на балконе больше 2-х месяцев.
Вместе с коллегами несколько дней работали с экспозицией Археологического музея Института археологии НАНУ, что на ул. Богдана Хмельницкого. Доставали из витрин и паковали самые ценные находки в ящики, которые заносили подальше от окон в подвал, чтобы уберечь их от артобстрела и бомбардировки. Что-то подобное делалось во всех киевских музеях. Самые ценные экспонаты старались уберечь от бомбардировки и подготовить к эвакуации на случай захвата города рашистами. Многочисленные памятники Киева обложили мешками с песком. А для памятника Тарасу Шевченко в одноименном парке даже изготовили специальный металлический футляр в виде огромного параллелепипеда.
За несколько дней после начала вторжения столица неузнаваемо изменилась и превратилась в прифронтовой город. Киев не вымер, а скорее притаился. В течение месяца после вторжения из города выехало большинство его обитателей, а так называемые «залышенци» (останцы) старались не выходить из дому без особой надобности. Количество пешеходов и автомобилей на улицах уменьшилось в несколько раз, даже симафоры отключили. Подавляющее большинство магазинов закрылись. Работали лишь немногочисленные продуктовые магазины, в частности супермаркеты. Около одиночных работающих аптек образовались длинные очереди.
Как грибы после дождя на улицах и у входа к госучреждениям выросли многочисленные блокпосты с вооруженными автоматами тероборонцами в военной форме. Общественный транспорт почти не работал за исключением метро, работа которого была существенно ограничена соответственно комендантскому времени, а некоторые линии не функционировали полностью или частично. Станции подземки превратились в бомбоубежища. На платформах метро киевляне обустроили индивидуальные и коллективные спальные места, принесли мебель (стулья, столы), даже небольшие палатки установили. С одной стороны платформы стоял поезд, в вагонах которого ночевали люди. С другой – курсировала одна электричка на всю линию метро. Поэтому перерывы между поездами достигали 40 минут. С 20 до 8-00 введено комендантское время, когда без пропуска находиться вне помещения запрещено. Задержанные теробороной нарушители мерзли на блокпостах до утра. В течение первого месяца вторжения рашистов Киев и киевляне-останцы, затаились в тревожном ожидании грозящего полного окружения столицы с последующим генеральным штурмом и грядущей оккупации орками, относительно гуманности которых не было иллюзий.
Большие надежды киевлян на волшебную силу многочисленных санкций, наложенных на Россию за неспровоцированную военную агрессию в Украину, не исполнились. Вместо прекращения вторжения санкции вызывали странную реакцию «Русского мира», которая свидетельствовала о неадекватности его адептов. Обиженные россияне возмущались: «Нас ненавидит весь мир потому, что все завидуют, что мы такие сильные и гордые!» А одиозная Валентина Матвиенко из ближайшего окружения В.Путина заявила о «искреннем желании России закончить начатую Киевом в Украине войну», чему мешают украинские нацисты, бандеровцы и их хозяева, из НАТО. Вот так-то! «Умом Россию не понятий».
Скрепные идеологи путинизма утверждали, что санкции даже полезны для простого русского люда, который их переживет и станет сильнее. В Москве реанимировали комичную «концепцию» известного русского шовиниста О.Проханова о глубинном народе-бурундуке. Она сводиться к тому, что под давлением жестких санкций «русский народ перебьется, он уйдет из городов в поля, в леса. Будет собирать грибы, ягоды, орехи – русский народ готов в минуту больших печалей превратиться в народ-бурундук, народ-хомяк, он будет запасать на зиму всякие корешки, всякие луковки». Однако народ-бурундук во главе со своими кремлевскими кормчими не послушал О.Проханова и направился не в леса за корешками, грибами и луковками, а на Киев мародерить, насиловать и убивать украинцев.
В интернет-сети распространился специфический военный юмор. В частности, кто-то придумал оптимистичный лозунг: «Страна с флагом, на котором изображенная курица никогда не победит страну с вилкой на флаге».
Уже в конце марта, когда угроза окружения и штурма Киева миновала, а орки позорно убегали с Киевщины в Беларусь, трагикомическая история случилась на Чернобыльской атомной станции. Оккупанты, которые заняли ЧАЭС еще в первый день вторжения, разместили свой командный пункт и батальонную группу (около 500 лиц) в наиболее зараженном месте Чернобыльской зоны, известной под названием «Рыжий лес». Рашисты мотивировали свой выбор тем, что украинская артиллерия не будет стрелять по загрязненному участку, чтобы не повысить радиационный фон на станции. Орки вырыли окопы и построили блиндажи в Рыжем лесу, где просидели около месяца, пока не стали проявляться признаки лучевой болезни. В конце марта оккупанты оставили ЧАЭС, отступив за белорусскую границу. В радиологической лаборатории г. Гомель у 250 горе-вояк были обнаружены признаки лучевой болезни разных степеней тяжести, а кое-кто даже попрощался с жизнью.
По этому поводу появился анекдот в жанре черного юмора. Предлагалось обращаться к оркам в соответствии степени их облучения. При низком уровне облучения к фамилии добавлять приставку «фон». При средней степени лучевой болезни форма обращения к пациенту «ваша светлость», а при высшей степени соответственно «ваше сиятельство». Из понятных причин страшная месть украинского Чернобыля рашистам не вызывала у киевлян сочувствия к облученным оккупантам.
За пять недель неудачных попыток окружения и штурма Киева путинские орки с позором оставили столицу, а заодно и четыре северных области Украины – Киевскую, Житомирскую, Черниговскую и Сумскую.
Апрель 2022 г.
