Говорите тише, вы взволнованы

Александр Осташко

Вы смотрели фильм «В джазе только девушки»? Впрочем, это риторический вопрос. Это «Терминатор» не все смотрели… А «В джазе только девушки» — официально лучшую кинокомедию всех времен и народов, — точно смотрели все. Её чудом занесло, хоть и с купюрами, в Советский Союз, и было время насладиться…

Помните, там в самом начале комиссар полиции оказывается в похоронном бюро и мимо человека, играющего на органе, его запускают в подвал, где дым-гам-ураган и танцующие канкан девочки. Позволю себе напомнить: подскочивший официант спрашивает: «Что прикажете?», а на просьбу принести выпить отвечает: «У нас подают только кофе — шотландский кофе, канадский кофе, ямайский кофе!». И приносит шотландский, гхм, кофе — как положено, в чашечке. С содовой.

Так вот. Всё вокруг, где происходят «похороны бабушки», включая верхнюю, легальную часть — якобы похоронное бюро, — это и есть «спик изи». Что в переводе означает: «Говорите тише». 

И в самом деле, какой тут шум? Похороны всё-таки…

Speakeasy — это целая эпоха в истории Америки времён Сухого закона. Хотя, как ни парадоксально, «Спикизи» намного старше Сухого закона. Да и возникли они не в Соединенных Штатах, просто именно тут они расцвели максимально буйным цветом.

Как писал журналист Дэниэл Окрент, «чтобы открыть speakeasy вам не нужно было ничего, кроме бутылки и двух стульев». Вот, собственно, они и открывались. К 1930 году, по сведениям газеты «Чикаго трибьюн», город насчитывал 10 тысяч «спик изи»; каждое из них покупало шесть бочек пива в неделю по 55 долларов за бочку плюс семь ящиков спиртного по 90 долларов. Газета «Чикаго Дэйли ньюз» даёт другую оценку — 20 тысяч «спик изи».

Что же до Нью-Йорка, в котором я живу, то тут комментаторы и историки почти не расходятся, ввиду сумасшедших чисел: в НЙ в лучшее время работало около ста тысяч этих исторических забегаловок…

Вернемся к истории. Впервые слово speakeasy в своём нынешнем значении употреблено в Британской империи, точнее, в Австралии. Газета «Сидней Геральд» рассказывает о «хитрых магазинчиках грога» в районе Боро-Крик. Первые же упоминания о «спик изи» в США — это уже в 1880-е годы, в Пенсильвании. Журналист Сэмюэл Хадсон написал в 1889 году газетную колонку «Как говорить тише» — о владелице подпольного кабачка. Кейт Хестер держала свой незаконную наливайку в МакКиспорте, возле Питсбурга. И, говорят, ‘speak easy’ — было её любимой фразой.

Первые подпольные кабачки — это, конечно, просто нежелание платить налоги и покупать лицензию на торговлю спиртным. В Америке столетием ранее даже чуть до революции не дошло из-за непомерных акцизов на спиртное — тоже в Пенсильвании, кстати.

Причем, парадокс: самым крупным производителем виски своего времени в Америке являлся не кто иной, как сам первый Президент Соединённых Штатов Джордж Вашингтон. Его вискокурня выпускала, на секундочку, 11 с половиной тысяч галлонов в год! Но акцизные деньги молодой стране были гораздо нужнее, чем Президенту его личное (так иногда бывает в Америке) — и вот против взимания этих самых акцизов сильно протестовала Западная Пенсильвания, да так, что всё тому же Вашингтону пришлось послать туда войска.

Хотя, как я уже сказал, правительство понимало значение алкоголя как никто. Вплоть до того, что лицензию №1 на промышленное производство чего-либо в молодой Америке получила вискокурня Laird&Co, основанная Робертом Лэйрдом еще в 1780 году, в самый разгар Войны за независимость.

Впрочем, мы отвлеклись. Наша тема сегодня не виски, а именно speakeasy. Как явление.

Несмотря на то, что «спик изи» существовали и до, а также существуют и поныне (уже в качестве исторического названия), главный толчок к развитию они, конечно же, получили именно во времена Prohibition — Сухого закона. Именно тогда они начали возникать буквально на каждом углу, а то и по 2-3-4 на квартал. 

Схема была несложной, но с улицы войти было нельзя. Требовалось, например, как в том же фильме «В джазе только девушки», сказать, что ты пришел на похороны любимой бабушки. Чтобы попасть в трехэтажный (!) «спик изи» Bill’s на Восточной 54-й улице требовалась личная рекомендация или поздравительная открытка с адресом и именами Билла и Генри, а где-то ещё требовали показать специальный «рецепт врача», который выглядел как настоящий, вот только выписывался он не врачом, а доставался по большому знакомству. Или специальный стук в дверь. Или секретное особое рукопожатие. Короче, ради конспирации делалось всё!

Ещё одно прозвище для «спик изи», менее укоренившееся — «Слепая свинья» или «Слепой тигр». Некоторые хитровыдуманные кабатчики свою выпивку «не продавали». Они продавали билеты, чтоб посмотреть на какое-то удивительное животное — скажем, на слепую свинью. А уже выпивка гостям предоставлялась бесплатно.

Давайте немного о самом Сухом законе, просто, чтоб войти в курс дела. Вопреки общему мнению, Восемнадцатая поправка к Конституции Соединенных Штатов, которая ввела Сухой закон в США, отнюдь не запрещала пить. Вовсе нет! Упиться можно было как за здрасьте. Вот только легально это можно было сделать сложновато: поправка запрещала «всего лишь»: производство, продажу, транспортировку «одурманивающих спиртных напитков», а также их импорт и экспорт. А пить было очень даже можно!

Сама поправка коротенькая — три коротких абзаца. И из неё, прямо скажем, ни черта не ясно. Чтобы воплотить поправку в жизнь, потребовался расшифровывающий закон, который получил название Закон Волстэда — в честь главы юридического комитета нижней палаты Конгресса Эндрю Волстэда, который был его ярым апологетом.

И вот текст этого закона содержал в себе реальные бомбы. Например, выяснилось, что «одурманивающими» являются все напитки, которые содержат в себе более чем… 0,5% алкоголя! То есть, под горячую руку ушли не только виски и джин, но и пиво и вино — чего не ожидали даже сторонники Prohibition. Президент Вудро Вильсон тут же наложил вето на этот закон, но Конгресс не менее шустро его преодолел. 

И в 00:00:01 17 января 1920 года Америка стала стремительно трезветь. Ну, как «стала»… Точнее, предполагалось, что станет.

Я не зря указал точное время начала действия Восемнадцатой поправки. Потому что первое задокументированное нарушение Закона Волстэда произошло 17 же января уже в 00:59, в Чикаго. По сообщениям полиции, шесть вооруженных людей украли на сумму 100 000 долларов «лечебный виски» из двух товарных вагонов.

И понеслась…

К дивному термину «лечебный виски» мы ещё вернёмся. А пока, чтоб долго не рассусоливать, скажу, что Закон Волстэда с каждым годом ослаблялся всё больше и больше (жить-то как-то надо?), пока отмена Сухого закона не стала пунктом выборной программы будущего 32-го Президента США Франклина Делано Рузвельта, который и похоронил её к чёртовой матери.

Суть проблемы ярко выразил Джон Д. Рокфеллер-младший в своём письме 1932 года, накануне отмены:

“Когда был введен запрет, я надеялся, что он будет широко поддержан общественным мнением, и скоро настанет день, когда пагубное воздействие алкоголя будет признано. Я медленно и неохотно пришел к выводу, что это не результат. Напротив, употребление алкоголя в целом увеличилось; салуны оказались повсеместно заменены speakeasy; появилась огромная армия нарушителей закона; многие из наших лучших граждан открыто игнорируют запреты; уважение к закону значительно уменьшилось; а преступность выросла до невиданного ранее уровня. “

Ну, в общем, добавить нечего. Разве что сказать, что сам Рокфеллер был набожным баптистом и не употреблял алкоголь вообще.

Салунов действительно не стало — в большинстве своём они были легальны и имели лицензии, которые были отменены в 1920-м. А вот speakeasy… 

Speakeasy были буквально повсюду: в похоронных бюро и аптеках, в подвалах и на чердаках, в школах и церквях…

Даже сама архитектура, например, Нью-Йорка, казалось, помогала бутлегерам и мафии. Одним из самых массовых архитектурных стилей в моём городе является так называемый «браунстоун» — узкие дома из коричневого камня, в которых жили семьи чуть выше среднего класса. Эти дома существуют и сегодня, так что можно составить примерное впечатление. В какой-то момент 20-х годов их начали массово скупать вежливые мужчины преимущественно итальянской наружности, причем особенно не торгуясь — ожидаемая прибыль всё равно многократно перекрывала затраты на обустройство.

Причин было несколько. Во-первых, браунстоуны всегда имели большие полуподвальные или подвальные помещения — там жили слуги, находились кухни, кладовки и т. д. Во-вторых, у них всегда был чёрный ход, который, если повезёт, даже выходил на другую улицу.

В Нью-Йорке, на улице Сент-Марк-плэйс есть Музей американских гангстеров. Он как раз располагается именно в доме-браунстоуне. Музей так себе, ничего особенного, зато прямо под ним действительно находится самый настоящий бывший «спик изи», куда вы можете зайти. Рядом, в том же узеньком жилома доме — бывшая часть этого «спик изи», ныне вполне респектабельный театр. И там где стояли столики и гремел джаз, позже выступали Джон Колтрейн, Фрэнк Синатра и Глория Свенсон.

Между прочим, американский джаз вообще должен быть страшно благодарен Сухому закону. Когда спала первая волна самых непритязательных «спик изи» — тех самых, которые «бутылка и два стула», — и клиентура, и владельцы начали понимать, что неплохо было бы кроме «хлеба», дать страждущим еще и «зрелищ». Но при таком количестве питейных заведений музыкантов просто элементарно не хватало — и владельцы были рады пустить уже кого угодно, лишь бы умел держать инструмент в руках. Вот и получилось, что обучение зачастую происходило уже на сцене, перед публикой.

Все же знают, что официальная родина джаза — Нью-Орлеан, да? Так вот у этого города есть официальное прозвище — «Биг изи». Работу в Нью-Орлеане 20-х годов музыканту было найти очень легко — «спик изи» в нём было настолько много, что именно тогда город начали называть «одним большим спик изи».

Но не стоит думать, что гангстеры были прям такими сказочными работодателями, хотя и платили неплохо. Существовала даже сомнительная расистская шутка 20-х годов: что джазменов, в зависимости от их манеры игры, называли горькой или сладкой шоколадкой. А что происходило, если гангстерам в «спик изи» не нравилось, как играет их музыкант? Шоколад очень быстро превращался в пористый…

Раз уж об этом зашла речь, то взрывное развитие получила не только профессия музыканта. Считается, что если не учитывать мафиози, больше всех на Сухом законе заработали… попы и раввины. Вино входит в религиозные обряды христианства и иудаизма, а значит, под Закон Волстэда не подпадало. Представляю, как были огорчены своей непредусмотрительностью имамы…

Ну и, конечно, аптекари и доктора! Вот тут мы подошли к тому самому «лечебному виски». Действительно, закон разрешал врачу прописывать своим пациентам виски, но ограничивал количество, которое можно было прописать. Но тут взбрыкнула Американская медицинская ассоциация, которая заявила, что сильно сомневается в способности законодателей судить, сколько именно виски нужно для терапии. Так по Закону Волстэда был нанесён первый ощутимый удар.

Позже появился и «лечебный джин для ванны» крепостью в 22 градуса (то еще пойло, думаю). Джин вообще в те годы стал даже популярнее виски — он не требует выдержки, что резко удешевляет процесс и оборот.

Возникли даже сухие смеси, на упаковке которых было тщательно написано: «Ни в коем случае не разводите эту смесь водой, не ставьте раствор в тёплое место и не выдерживайте 2-3 недели, чтобы у вас, не дай бог, не получилось вино!». Ну, вы поняли, да?

Комиссар Сухого закона Джон Ф. Крамер рассказывал об одном враче, который выписал 475 рецептов на виски за один день. В 1931 году 400 фармацевтов и 1000 врачей были уличены в мошенничестве — врачи продавали подписанные бланки рецептов бутлегерам. Обвинения были предъявлены только двенадцати врачам и тринадцати фармацевтам, все они получили «бешеный» одноразовый штраф в размере 50 долларов.

Сеть аптек Walgreen, принадлежавшая Чарльзу Уолгрину, за несколько лет выросла с 25 точек до 525-ти и стала национальной — сугубо на продаже лекарственного алкоголя. 

Бизнес пёр!

Роскошно шли дела и у «спик изи». Вы же понимаете, что когда ты наливаешь нелегально, то посетители рады уже любому качеству, даже если завтра будет сильно болеть голова — кто ж об этом с вечера думает, когда вокруг идёт кутёж и пьют все? О том, что выпивка увеличилась, писал не только Рокфеллер. Это был очевидный факт. В своей книге «Мой последний вздох» Луис Бунюэль признавался: «Борьба с алкоголизмом в США была нелепой затеей. Надо сказать, что американцы никогда столько не пили, как в то время. Именно тогда они и научились пить».

В эти же Ревущие Двадцатые стали безумно популярны коктейли. Как жанр. До Сухого закона они были, скорее, исключением. А в 20-х их начали подавать везде. Причины были сугубо утилитарные. Во-первых, сиропы, соки, содовые, мёд etc. отлично маскировали вкус сивухи, которая чаще всего подавалась на стол, а во-вторых, коктейль, в отличие от чистого виски или рома, было легко выпить залпом, если неожиданно нагрянет полиция.

А например коктейль с моим любимым названием — «Бренди Александр» — чаще всего делался не из бренди, а опять таки из джина. Пить его, думаю, было совершенно невозможно — равные части джина, белого крем-ликёра какао и максимально жирных сливок, — Бррр! Зато никто, пока не попробует, не догадается — что у вас там, в чашке из-под молока?..

К слову, традиция портить виски льдом — она оттуда же, из американских 20-х. Если лёд к напиткам в XVIII и XIX веках подавали, главным образом, чтобы подчеркнуть достаток хозяина — ну не было тогда холодильников, поэтому и транспортировка, и хранение льда было недешевым удовольствием, — то с наступлением Сухого закона теперь уже машинный лёд начали пихать везде — он замораживает вкусовые сосочки на языке, поэтому гораздо сложнее различить, какую дрянь вам налили.

Коктейли привели ещё к одному неожиданному последствию. До Сухого закона женщины практически не пили — так, рюмку хереса или бокал вина. О том, чтобы пить «сугубо мужские» пиво или виски, не говоря уже о «муншайне» — сиречь, самогоне, — и речи не было. 

А тут вдруг алкоголь… стал вкусным! И в speakeasy буквально массово повалили женщины, причем вовсе не только в роли танцовщиц и проституток, хотя и это забывать не стоит.

«Спик изи» породили целый новый вид девушек, которые получили название «флапперы» («хлопушки», «лоскуты»). Если совсем честно, то тут совпало всё — и смерть кучи молодых мужчин на Первой мировой, и эпидемия «испанки» — всё играло на понимание, что жить нужно здесь и сейчас, а не ждать, пока кто-то придет к тебе домой и быстро на тебе женится навсегда. Speakeasy просто дали этому желанию жить возможность выхлопа. А тут еще и алкоголь стал вкусным!..

Короче, если у вас будет свободная минутка, посмотрите, как выглядели американские матроны в своих длиннющих юбках, корсетах и высоких прическах в конце XIX — самом начале XX века, а потом вспомните, что Коко Шанель придумала своё «неприличное» для тех американских матрон маленькое чёрное платье именно в 1926 году. 

Поэт Хоги Кармайкл описал новую эру так: «Она пришла с грохотом плохой выпивки, босыми ногами флапперов, какофонической моралью и дикими выходными».

Вообще в тот момент исторически speakeasy превратились в такой себе цивилизационный аналог водопоя из «Маугли» — где все звери мирно сосуществуют друг с другом, потому что в засуху хочется пить всем. Старые социальные барьеры были сломаны, поскольку богатые и влиятельные люди начали общаться с обычными людьми. Совершенно нормальным было увидеть сидящих рядом белого фермера-южанина и афроамериканца (это за сорок лет до отмены сегрегации!), домохозяйку и белого воротничка, девочку-флаппера в хлопающих по голым ногам расстегнутых галошах и работягу с завода Форда, преступника и мэра — все они подружились друг с другом в стремлении к одним и тем же целям — выпивать и избегать закона. 

Хотя рейды стали обычным делом для федеральных властей, правоохранительные органы не успевали за владельцами и снабженцами «спик изи». Когда силовикам удавалось атаковать «джин-клуб», вступала в действие сложная система сигнализации — и к тому моменту, как они оказывались в главном помещении, барная стойка, а иногда даже сцена оказывалась развёрнутой и сидящие, хотя и явно нетрезвые люди мирно играли, например, в домино.

Да что там говорить! На том же короткой улочке, где находилось Главное полицейское управление Бостона, как позже выяснилось, спокойно существовали семь «спик изи». 

Хотя зачем ехать в Бостон? Члены аж самого Конгресса, если хотели выпить в эпоху Сухого закона, могли обратиться к главному бутлегеру Капитолийского холма Джорджу Кэссиди. Кэссиди спокойно ходил по залам Конгресса, делая до 25 поставок нелегальной выпивки в день, в то время как полиция Капитолия пропускала его в любое время. Он поставлял бутылки виски, самогона, скотча, бурбона и джина из прочного кожаного портфеля больше пяти лет, его друзья-политики даже предоставили ему комнату для работы в административном здании. 

В апреле 1925 года он был арестован, когда доставлял шесть литров виски члену Палаты представителей. Кэссиди признал себя виновным и, знаете, что он сделал дальше? Просто переключился на продажу в здании Сената…

Один из самых известных и, я бы даже сказал, элитарных «спик изи» Нью-Йорка — «Клуб 21», — в последние годы он находился недалеко от музея МоМА, на Западной 52-й улице, вообще не мелочился. По звонку охраны барная стойка просто опрокидывалась — и все бутылки грустно выливались в городскую канализацию. 

В общем, оборудовавших это устройство владельцев клуба Джека и Чарли, понять можно — публика у них была серьёзная, никакого «братания матросов», как в других speakeasy. У них даже винный погреб был оборудован в подвале не этого, а соседнего дома, куда можно было пройти только через потайную дверь. Сегодня тот винный погреб остался — там в разные годы хранили свои коллекции вин Президенты Кеннеди, Никсон и Форд, Элизабет Тейлор, Эрнест Хемингуэй, Фрэнк Синатра, Аристотель Онассис и Мэрилин Монро. А сам бар еще недавно служил местом pre-party для тех, кто идет на Международный бал дебютанток в отель Уолдорф-Астория.

Почему «служил», а не служит? Потому что великий «Клуб 21» со всей своей 98-летней историей наперевес закрылся в декабре. Навсегда. То, что не удалось всем агентам Закона Волстэда, удалось коронавирусу.

Жаль. Всё проходит. Но думаю, что банкет закрытия в этом бывшем «спик изи» был ещё тот!

Кстати о банкетах. Помните, всё в том же фильме «В джазе только девушки», только уже в самом конце, в каком-то городе с пальмами, на берегу океана, в банкетном зале собираются гангстеры со всех Соединённых Штатов?..

Так вот это не придумка авторов сценария, а вполне конкретное событие, которое произошло в Атлантик-сити 13—16 мая 1929 года. Тогда гангстеры Лакки Лучано, Мейер Лански и Аль Капоне создали Комиссию — национальный криминальный синдикат, объединивший итальянские, еврейские и ирландские банды Америки.

Но это, как говорится в плохих романах, уже совсем другая история…

.Alexander Ostashko