Рождественская история с привидениями
Наташа Северин
На Рождество в Нью-Йорке все меньше и меньше снега. Но если посмотреть на картины местных художников, например, 19-го века, те что хранятся в Метрополитэн музее, то тогда город утопал в сугробах, пробиться с улицы на улицу было невероятно трудно, за исключением 5-ой Авеню — артерии города. В те годы только что решили, что снег должна убирать полиция, а раньше это делали граждане — каждый у своего магазина или дома.
Снег 19-го века был качественнее нынешнего — чище, одухотвореннее, потому я решила представить себе Рождество – 2019 , перенесенным в те глубокие и трогательные времена Америки.
У меня есть еще одно соображение на этот счет: в Викторианскую эпоху на зимние праздники пели не только Кристмас Кэрол, но и травили у каминов, приглушив огонь, байки про привидения — сочиняли целые романы!
Эта смелая мода мне особенно нравится, потому что тогда в этом стиле можно представить себе, например, таких героев Нью-Йоркского Рождества, как Эдгар По и друг его Майн Рид: вот они, в поношенных черных пальто и котелках, движутся вдоль Хадсон-Ривер, наперекор ветру, снегу и страшным слухам о них, которые распускают обыватели, литературные враги и завистники.
-Ну и достается Эдгару По! Ну и слухи о нем ходят! — писал друг поэта Майн Рид, имея в виду разговоры о том, что По не только пьет, но и сидит на тяжелых наркотиках.– А ведь он совершенно нормальный парень…
Разговоры точились и о Майн Риде, который воевал на Мексиканской войне как корреспондент Нью-Йоркской газеты, за храбрость дослужился до лейтенанта, а всем хвастался, что он капитан. Более того, друг Майн Рид пустил плохой слух и о друге Эдгаре — он заявил, что ” Ворон” — это плагиат, и сюжет украден у одной малоизвестной поэтессы…
Эдгар По был старше и относился к Майн Риду снисходительно: “Он невероятный, но очень красочный лгун… потому я всегда его внимательно слушаю”.
Однако, когда великие писатели вместе пили, они говорили только о литературе, это я подтверждаю, так как однажды в баре подслушала, когда подавала им (надев белый передничек, который приходилось стирать каждый день в ледяной воде, другая ведь из кранов не текла!) любимый коньяк.
На могиле Эдгара По в Балтиморе многие годы — с 19- го века до 1947 года ! — кто-то в день рождения поэта ставил полбутылки коньяка “Хеннесси” прямо в январский снег. Может, тот загадочный и горевавший джентльмен в черном и был Майн Рид?
Эта пара писателей, конечно, подходит для нашей Кристмас призрачной истории: ведь за ними по городу движется Черный Кот, летит Ворон, тихо скачет Всадник Без Головы, да и они сами прекрасные мистики!
И вот, вся эта магическая кавалькада заваливается в старейшую таверну Нью-Йорка ” Ухо” на Хадсон Сквер. Таверну построил помощник Джорджа Вашингтона еще в 1817 году, и она стоит до сих пор!
Я там была, кухня славится своими гамбургерами ручной работы. Когда входишь в ” Ухо”, вспоминаешь фразу Бодлера: ” Здесь пахнет тленом”, да, возможно, пахнет, но в ” Ухе” до сих пор собирается выпить веселая и нетребовательная американская публика, и тени прошлых романтических пьяниц витают над ней, вкушая лишь запахи вин и коньяков — им этого хватает!
Откуда идут выпить По и Рид в этот Рождественский вечер? Они идут издалека, из маленького домика, где жил Эдгар с юной женой Вирджинией, идут после рождественского обеда, который состряпала эта бедная больная девочка: Майн Рид с жалостью писал о “румянце розы” на ее щеках –“я знал этот цвет чахотки…” По и умирающая Вирджиния жили очень бедно, хотя она не жаловалась и за все всегда была ему благодарна.
Готовясь к Рождеству, я нашла в интернете старинную книгу кулинарных рецептов рождественского обеда Викторианской же эры, одним из них был — праздничный пудинг на мясной воде, специально для бедных, у которых не хватало средств купить нужное количество мяса: они отваривали один кусок на все блюда, а в мясной воде разводили тесто для пудинга. Думаю, Вирджиния преуспела в готовке таких пудингов, а гость их, мечтатель Майн Рид, так был занят своими мыслями о мустанге-иноходце и белом бизоне, что ему было все равно, что есть — он искренне считал, что это — мясо!
Путь себе пьют в таверне “Ухо” великие писатели, не зная своего печального будущего, (один погибнет при странных обстоятельствах чуть ли не в канаве в Балтиморе, другому, хромому и гибнущему от старой военной раны, будут собирать деньги в Нью-Йорке для отправки домой в Лондон, где он вскоре и умрёт в бедности, так как растранжирил свои деньги за популярные романы на разные поэтические капризы). Пусть они весело следят, как падает белый снег за маленьким окном старого кирпичного дома, собака играет среди сугробов, джентльмены и наряженные дамы торопятся домой “из гостей”, и пусть наша история Рождественских Призраков закончится на этом безобидном алкогольном подъеме, который так часто спасал нас от грустных дум — не принято на праздник опускать глаза долу.
