Любите ли вы театр, как любят его те, кто играет там? Не за деньги, не за славу. А потому что любят. Самодеятельный театр – что может быть беззащитней с точки зрения общественного мнения? Как под увеличительным стеклом зрительского снисходительного внимания видны все просчеты. Вот где-то запинка, вот где-то не завершен жест, вот тише или громче нужного и еще что-то, в зависимости от пристрастий.
Но почему же тогда уже через несколько минут мы начинаем смеяться, по-детски хлопать в ладоши, и, честное слово, не исключаю, громким шепотом предупреждать героиню о таящейся за ближайшей синтетической елочкой опасности? Почему так легко подпадаем под обаяние действа, творящегося на сцене?
Потому. Потому что есть в нашей жизни нечто удивительное, невесомое, но не знающее промаха. Это «нечто» называется искренность. Лично я давно уже для себя уяснила, что это самый короткий пусть к сердцам людей. На мой взгляд, самодеятельный театр как феномен нашей культурной жизни неоценим прежде всего с этой точки зрения. Все те, кто занимаются эти хлопотным, очень затратным с точки зрения времени, сил и нервов делом, объединены любовью к театру и желанием играть. Все. И делают это с видимым наслаждением.
Первый «культурный шок» я пережила прошлой осенью в Вашингтоне, куда была приглашена на Фестиваль русских театров Америки «Ваш выход!» Море человеческого тепла, личное обаяние каждого из участников и чудеса, происходящие на сцене. Это то, что захватывает сразу и доставляет огромное удовольствие. То, что нельзя забыть. 
Но это присказка. А сказка – впереди: «Сказка про Федота-Стрельца, удалого молодца», спектакль-«капустник».
Первый показ в начале года: по свидетельству очевидцев, аншлаг, «долгие и продолжительные» и все, что сопутствует успеху. А меня там не было! А я так хотела! Но не смогла…
Поэтому для пятничного представления третьего мая я заранее отменила все возможные дела и встречи: «Вечером я иду в театр!»
Новое прибежище для творческой братии «Pushkin Hall» на 86-й улице Манхэттена – удачное место. Оно «намолено», причем, в прямом смысле слова. Маленький зрительный зал находится в старинном здании West Park Presbyterian Church.
Я пришла хорошо заранее. Потому что так положено, потому что театр не терпит суеты (и про «служенье муз» мы тоже все помним).
«Сцена» – на самом деле площадка перед амфитеатром кресел– разделена на три части. Спектакль еще не начался, а уже стало ясно, что действие будет развиваться на каждой из этих маленьких, но суверенных территорий. А как же еще? Есть трон и «богатое убранство» царской половины, есть простая лавка, стол, самовар и «крестьянская» Хохлома простолюдина Федота. Ну и третьим номером –та самая синтетическая елочка, за которой и положено прятаться разным нехорошим сказочным персонажам. Ольга Таран и Елена Кимельблат – художники-оформители, они знают, как все должно быть.
Но вот «театр уж полон, ложи блещут». Со вступительным словом к нам обращается Ольга Славнина, много лет возглавляющая клуб «Вечера на Гудзоне», она же – режиссер-постановщик этого спектакля.
Ну а потом…. потом, собственно, начинается спектакль.
Сейчас, когда я пишу эти строки, передо мной программка спектакля, а там – «действующие лица и исполнители» .
Я получила эту программку перед началом спектакля: незнакомые фамилии и знакомые, давно уже любимые филатовские персонажи.
И вот опять передо мной тот же список: «действующие лица и исполнители»…
Но теперь я смотрю на недавно еще незнакомые мне имена совсем по-другому.
Оказывается, настоящие русские красавицы – так, чтобы сияющие глаза в пол-лица, чтобы профиль точеный, чтобы сама молодая, изящная, а голос низкий и волнующий – водятся именно в Нью-Йорке. Во всяком случае, одну такую я увидела на спектакле. Чудесная Маруся – Евгения Оруджева. Вот даже и не завидно! Потому что такая красота, что просто хочется смотреть и слушать. И смеяться. Вообще-то, нас туда для этого и позвали. Вот я и смеялась до завершения представления.
«Нянька» – старая, вредная, умная и наблюдательная, да еще, судя по недомолвкам, состоявшая «в отношениях» в самим батюшкой-царем. И не беда, что играет ее молодая и красивая, прямо-таки роковая женщина Наталья Волкодаева, мы видим няньку и ее по-хозяйски колючий взгляд, которым она одаривает каждого, кто смеет приблизиться к ее обожаемому старому сморчку.
Еще со времен «Морозко» мы знаем, что Баба Яга должна быть страшной и противной. Не получилось. Ну не получилось! Не страшная и тем более не противная. Зато кокетливая, как и положено быть этой старой карге в современной трактовке. Виктория Жарова, очаровательная Бабка-Ежка в почти меховом манто до пят, с плюшевым черным котиком, костяной лапкой на поясе и в шикарной черной шляпе. Черный цвет в решении образа, понятно, преобладает. Но под черными полями видны светлые волосы, смеющиеся рот и глаза. И еще ужимочки, и еще бессовестный флирт со старым генералом, и хулиганское поведение на сцене.
Теперь о мужчинах в этом спектакле. Их немного, и каждый из них не оставляет никакого шанса писать, как мной было задумано – серьезно и сдержанно.
Извините, но это невозможно.
Итак, «Царь- батюшко», Эдвард Беккерман. Замечу, что внешность его, ну уж ни как не подходит под описание филатовского персонажа: он вовсе не старый и совсем уж не плюгавый, да и «корона на ушах не виснет». Роль мерзопакостного деда, козни которого приводят в конце концов к потере им царской власти – сыграна с истинным драматизмом и мастерством. А феерически смешной текст, вложенный в уста царя Леонидом Филатовым, вызывал, не побоюсь стандартных слов, гомерический хохот.
Среди героев этой сказки есть очень неоднозначный персонаж, он же главный герой – Федот – обаятельный и зело положительный. Но при этом преспокойно использующий умения своей Маруси совершать чудеса и выдавать их за собственные достижения. Ну и что, и мало ли мы знаем подобных историй?
В русских сказках, как правило, все держится на Василисах, Марьюшках, Марусях и пр. (Кто добавил: «Да и в жизни тоже»? Учтите, это не я!) И Федоту в исполнении Олега Коровянского пришлось непросто. Надо было сделать так, чтобы, несмотря на явно иждивенческие настроения своего персонажа, он все-таки остался бы настоящим героем: отважным (сам за море-окиян отправился), великодушным (Марусю хотел было приревновать и любя по лбу отоварить, но вовремя сдержался), и умным. Потому как блестяще справился с заданием добыть «то, чего не может быть».
Короче, оба молодцы: и Олег, и его Федот!
Генералы бывают разные: глупые и не очень, свирепые и просто злые. Перед Александром Малым стояла задача представить зрителям своего генерала так, чтобы сразу все поняли: «Разговорчики в строю отставить! Всем оставаться на местах!» То есть сидеть в своих креслах и тихонько давиться от смеха не беспокоя Их превосходительство. Когда заведомо интеллигентный и умный человек играет идиота, это всегда интересно. А когда он еще в папахе времен белого казачества и циклопических звездах, достойных внимания некоторых современных и вполне реальных военачальников, это еще и забавно.
Пара «Генерал–Баба Яга» была обречена на успех и по замыслу автора сказки Леонида Филатова, и по тому, как проходил спектакль в постановке Ольги Славниной.
В их диалогах есть все: старческая удаль и жлобство, коварство и почти любовь, бессовестное надувательство и … забытые слова. Вы знаете, в тот момент я не смеялась, я уже икала. Потому что так очаровательно впасть в ступор и так прочно замолчать дано не каждому. Милая, милая Виктория Жарова, вам это удалось! И я до сих пор не знаю, было ли это продуманной частью «капустника» или же чистой воды экспромт. С готовностью принимаю обе версии.
Вы помните многократно описанный и ставший классикой театральный анекдот?
Опера “Евгений Онегин”. То место, где герой у графа спрашивает:
– Кто это там в малиновом берете?
– Жена моя!
– Не знал, что ты женат!
Так вот, в самый ответственный момент потерялся берет. Срочно нашли
зеленый, и выпустили девушку на сцену. Герой увидел, из положения
выходить надо, ну и ляпнул наскоро:
– Кто это там в ЗЕЛЕНОВОМ берете?
Граф обалдел, и от неожиданности запутался:
– СЕСТРА моя!
Евгений совсем спрыгнул с катушек, и поет:
– Не знал, что ты СЕСТРАТ!
Вот по силе воздействия на публику и самих артистов последний диалог Генерала и Бабы Яги был примерно таким же.
Надо сказать, что Генерал, в исполнении Александра, проявил не свойственную его званию (и нацепленным от ушей до поясного ремня звездам) смекалку и сам же стал отвечать на вопросы, которые задавал своей визави. Ну, а Бабка-Ежка в это время строила глазки зрительному залу. И никто меня не убедит, что эта парочка все это нарочно не подстроила…
Кто такой Скоморох? Это тот, кто всех веселит. Работа у него такая. В тот вечер скоморохом «работала» Виктория Гулевич. Это ее смешливый и озорной персонаж сумел придать дополнительное обаяние всему спектаклю. Чтобы так дурачиться, нужно быть очень вдумчивым артистом!
Ну что еще рассказать вам? Про чисто «аглицкого посла» в цилиндре? И его выразительное «Yes!» Про Оленя с дрожащим хвостиком и степенную Горлицу, про маленькую балерину в начале спектакля?
Приходите, вы все это увидите сами. А я, когда возвращалась домой, пожалела только об одном: о том, что накрасила ресницы. Потому что, как выяснилось, от смеха вся тушь у меня размазалась по щекам.
