«Я люблю работать с пустотой и пространством», — говорит Рей Кавакубо в эпиграфе к путеводителю по своей выставке «Rei Kawakubo /Comme des Garçons: Art of the In-Between» в Метрополитен-музее.
Выставка, с одной стороны, ретроспективная, — охватывающая все этапы карьеры Кавакубо, от создания своего бренда в 1969 году до настоящего момента, — с другой, не привязанная ни к каким временным рамкам экспозиция организована и оформлена по принципу «in/between». То есть, вся подчинена диалогу между противоположными понятиями, который Рей Кавакубо вела и ведет в своих работах. Мужское или женское? Запад или восток? Важна скорее проведенная между ними линия.
Девять основных разделов выставки рекомендуют смотреть в установленном организаторами порядке — вещи авторства Кавакубо перемешаны независимо от года создания и сгруппированы в белоснежных залах-цилиндрах. Или подняты под самый потолок, в стеклянные витрины, либо без всяких преград выставлены на расстоянии вытянутой руки от зрителя.
Заглянув в мир Comme des Garçons через главу первую — «Отсутствие/Присутствие», вы увидите красные «невидимые» вещи (Invisible Clothes) из весенне-летней коллекции 2017 года и архивные Body Meets Dress—Dress Meets Body предметы Comme des Garçons родом из 1997-го. Здесь кураторы начинают разговор о размытых границах между телом и платьем — а дальше переходят к предмету «Дизайн/Недизайн», подбирая к свежайшему (коллекция The Future of Silhouette, осень-зима 2017/2018) платью из коричневой бумаги более десятка других — из желтовато-белого хлопка (Clustering Beauty, весна-лето 1998), светло-коричневого полиэстера (Fusion, осень-зима 1998/1999) и золотого синтетического кружева (Adult Pink, осень-зима 1997/1998), например.
Рей, которую дизайну как таковому никогда не учили, всегда удается думать не так, как все. И быть смелой: пока одной половине ее мозга нравятся традиции и история, другая «желает нарушать правила». Так дизайнер говорила в 2005-м, а за четверть века до того, в 1979-м, стремилась отойти от звучавшего в ее коллекциях японского фольклора.
«Я чувствовала, что мне следует заниматься чем-то более целенаправленно, мощно — признавалась она, — и решила начать с нуля, чтобы делать то, чего никогда не делала».
Эти слова описывают третий раздел «Мода/Антимода» — и объясняют то состояние «новизны», которое Рей готова транслировать каждому человеку на планете. Под магию кавакубовской «newness» рано или поздно попадают все — так, например, было и с основателем V Magazine Стивеном Ганом, впервые увидевшим показ дизайнера в конце 1980-х, сразу после своего переезда из Филиппин в США в возрасте 18 лет.
«О Рей Кавакубо говорят так же, как о Кристиане Диоре в 1947 году, она из той же “школы”, предлагает нечто полностью новое. Как часто вам доводилось слышать о столь же влиятельных коллекциях родом из 70-х?» — отмечает он в новом deluxe-выпуске своего журнала, где Кавакубо посвящено не менее десятка полос.
Именно всеобъемлющей силой моды, которая в глазах Рей «не искусство» (ведь его, по мнению дизайнера, продают одному человеку, в то время как мода предполагает серийность и может считаться скорее социальным феноменом), она выражает состояние «здесь и сейчас». Стирает границы — например, союзом балетных пачек и кожаных курток в Motorbike Ballerina 2005 года (коллекции, которую Кавакубо называет «Harley–Davidson любит Марго Фонтейн»). И освобождает — тело от устоявшихся форм одежды, умы — от шаблонности взглядов, мир — от границ любого рода. Желая переосмыслить тело так, чтобы оно стало с платьем единым целым, Рей в 1997-м создавала уже не одежду — нового человека — с деформированными изгибами груди, талии и бедер. Посмотреть на которого в движении в том же году позволил хореограф Мерс Каннингем — его балет «Scenario», впервые представленный в Бруклинской музыкальной академии, подчеркнул произведенный Кавакубо «телесный» переворот. Подробнее обо всем этом — а также о том, где грань между плохим и хорошим вкусом, взрослым и ребенком, прошлым и будущим, — все лето будут рассказывать в музее Метрополитен.
При всей объемности выставки, на ней нет почти ни слова о современниках или предшественниках Рей, лишь пару раз упомянуты источники вдохновения или свидетельства влияния на нее среды. Хотя Кавакубо есть с кем сопоставить — экс-креативный директор, а ныне куратор спецпроектов нью-йоркского Barneys Деннис Фридман, к примеру, сейчас представляет в витринах универмага вещи Comme des Garçons вместе со скульптурами Луиз Буржуа. Там, как и в Метрополитен-музее есть предметы из коллекции «Monster» (осень-зима 2014/2015), в которой Рей Кавакубо показывает эстетику вещей «уродливых» или «пугающих» по мнению общества. Ведь — как она однажды поняла — все, что в ее глазах красиво, не обязательно будет таким же в чьих-то еще. Но точно ждет любого зрителя — эффект, вызванный разрывом шаблона. Поскольку Рей Кавакубо год за годом показывает, что значит быть нон-конформистом, иметь свое мнение и ни от кого не зависеть — словом, быть по-настоящему модной.
Как обычно, ежегодная майская выставка Института костюма открылась самым шикарным нью-йоркским балом Met Gala.
Этот Бал, может заканчиваться по-разному, но начинается он всегда одинаково: первой навстречу фотовспышкам выходит главный редактор американского Vogue Анна Винтур, причем в последние годы ее бессменные спутники – платье Chanel и дочь Би Шаффер в обязательном наряде Alexander McQueen. На сей раз, правда, Би позировала армии фотографов в дуэте не с мамой, а с женихом, красавцем Франческо Карроззини – сыном ныне покойной Франки Соццани (при жизни она заправляла итальянским Vogue). Молодые люди не так давно объявили о помолвке – и этот вечер стал их первым официальным выходом в качестве жениха и невесты.
К слову, это не единственная пара, появившаяся на бело-голубой дорожке с подобной целью: официально заявить о себе захотели и Дженнифер Лопес с новоиспеченным бойфрендом Алексом Родригесом, и The Weeknd с Селеной Гомес. Вторая ракетка мира Серена Уильямс, несколько недель назад случайно «объявившая» в Snapchat о своей беременности, наконец показала охочей до подобных вещей публике округлившийся живот. Понимая, что и без того станут героями вечера, вся эта честная компания, похоже, решила не углубляться в тему экспозиции — отсюда и довольно пресные, дарящие дежавю наряды.
Кстати, когда одной из распорядительниц Met Gala-2017 назначили Кэти Перри, тут же появились сомнения касательно того, сможет ли она справиться с такой ношей (Леди Гага с ее страстью к вычурным ансамблям казалась куда более подходящим кандидатом на «должность»). Но поп-исполнительница приятно удивила: она хоть и не стала наряжаться непосредственно в Comme des Garçons, но все же выбрала наряд с изюминкой – алое платье из кутюрной коллекции Maison Margiela. А вот о другой хозяйке вечера – длинноногой Жизель Бюндхен – такого, увы, сказать нельзя: как именно соотносилось блестящее платье бразильянки с творчеством Реи, так и осталось для всех загадкой. Не говоря уже про то, что оказалось невыносимо скучным.
Конечно, совладать с причудливыми творениями Кавакубо дано не каждому. Но безумству храбрых – а их оказалось прилично! – поем мы песню: уж лучше «выстрелить» вхолостую, чем выгуливать очередное платье для выпускного. Больше всех расстаралась, естественно, Рианна, одевшая наряд из коллекции Comme des Garçons годичной давности.
Одним из самых простых способов интерпретировать тему стал выбор красного цвета: Кавакубо он не чужой, то и дело встречается в коллекциях японки (пусть и не так часто, как обожаемые ею черный или белый). Другие «напали» на рюши, оборки и цветы. Хотя наряды английских роз Фелисити Джонс и Клэр Фой в этом смысле не спасли даже щедро «высаженные» на ткани бутоны.
Как показывает опыт, ключ к успеху – все-таки попытаться подчинить себе тему, не забывая при этом, как ни банально, про собственную индивидуальность.
Ощутимо недоставало сразу двух модных кланов, некогда в буквальном смысле правивших Бал: Givenchy, не так давно лишившегося патриарха Рикардо Тиши (в этом месяце на должность креативного директора дома наконец заступит Клэр Уэйт Келлер), и вполне себе здравствующего Balmain. Вскормленное реалити-телевидением семейство Кардашьян-Дженнер, в разные годы примыкавшее то к одному, то к другому европейцу, незамедлительно разбежалось по другим маркам.
Ким Кардашьян скромно выступила в белоснежном наряде Vivienne Westwood, зато за себя и за того парня прелестями посветили ее сестры. Хорошенько подумайте, прежде чем сказать, что Кендалл голая: это 85 тыс. вручную раскрашенных и пришитых кристаллов – мастерам La Perla понадобилось на создание шедевра 160 часов!
Юная Кайли меж тем примкнула к команде Versace, бравшей не столько качеством, сколько количеством: в Метрополитен-музей прибыла даже не то чтобы большая любительница вечеринок Холли Берри – и, можно сказать, «дала Джей Ло». Селин Дион, еще одной участнице отряда имени Донателлы Версаче, доверили закрывать красную дорожку (в предыдущие годы то была священная обязанность другой дивы, Бейонсе, но вчера она отсутствовала). Верьте или нет, это дебют: обладательница эталонного меццо-сопрано впервые попала в списки гостей.
Но, завершающий аккорд бала прозвучал неожиданно и несколько скандально, благодаря эпатажному появлению в прозрачном саркофаге обнаженного российского художника-перформера Федора Павлова-Андреевича, представившего таким образом свой перформанса «Подкидыш».
Перформанс «Подкидыш» заключается в следующем: художник и его помощники «подбираются» как можно ближе ко входу на культурно-массовое мероприятие, Павлов-Андрееичев раздевается и в чем мать родила укладывается в прозрачный куб. Затем помощники пытаются пронести куб с художником на мероприятие.
До «подкидывания» в Нью-Йорке перформанс проводился четыре раза: в Венеции, Москве, Лондоне и Сан-Паулу.
Полицейские, прибывшие на место «происшествия» в Нью-Йорке, попросили художника покинуть ящик. Федор отказался, т.к. сделать это без помощи ассистентов, просто не мог. Пришлось вызывать спасателей, которые вскрыли куб, после чего герой-подкидыш был завернут в «белые одежды» и увезен в полицейский участок. Павлову-Андреевичу предъявили обвинения в нарушении общественного порядка, незаконном пересечении оцепленной территории и сопротивлении сотрудникам правоохранительных органов (хотя, как он мог это сделать — остается загадкой). В итоге на следующий день художника отпустили, предписанием явится в суд.
Материал подготовлен на основе:
