Татьяна Шереметева
Я вообще-то в приметы не верю и даже если бы встретила где-нибудь на Мэдисон авеню бабу с пустым ведром, то на другую сторону или, чтобы наверняка, на Парк-авеню перебегать бы не стала.
Я о других приметах, которые, даже если не смотреть на календарь, говорят о том, что в Нью-Йорке наступило зимнее время. Это не всегда зима, хотя часто здесь бывает очень холодно, и с океана дуют сильные ледяные ветра. Иногда же это вовсе не зима, а то, что можно назвать божьей благодатью и подарком всем жителям города.
У зимнего времени в Нью-Йорке, на мой дилетантский взгляд, при любой погоде есть свои приметы:
Это когда афроамериканец, которому положено мерзнуть при температуре плюс пять по Цельсию, берет свою собаку на руки, снимает со своей шеи шарф, заматывает им собаку и идет дальше вот так – без шарфа на шее и с собакой на руках.
Когда «Армия спасения» звонит в свои новогодние колокольчики и танцует, чтобы не замерзнуть, вокруг своих драгоценных ларцов с собранной наличностью. А толстый рыжий трубач вместо того, чтобы играть, просто напевает. Играть нельзя – губы к металлу прилипнут.
Когда повсюду видны плакаты с замерзающей под снегом Статуей Свободы и все вокруг знают, что такое «Coat Drive»: если у тебя есть ненужная теплая одежда, принеси ее в ближайший пункт приема. Там работают волонтеры, они отдадут твои вещи тем, кто в них нуждается.
Когда чья-то рука придержит для тебя дверь уходящего автобуса, и уже в теплом салоне тебе объяснят, что зимой стоять на остановке и ждать – последнее дело.
Когда хорошо одетый парень забегает в Макдоналдс и возвращается туда, где на складном стульчике сидит дядька с помятой физиономией и с собакой. Помятой физиономии достается горячий кофе, собаке – гамбургер.
Когда женское население будет одето по сезону, но среди них обязательно найдется несколько особей, которым почему-то не холодно, а может быть, даже жарко. Поэтому в мороз они будут носить вьетнамки, и их голые пальчики с разноцветным педикюром будут приятным напоминанием о лете всем идущим мимо правильно обутым гражданкам.
И еще смешные шапки из искусственного меха на дамах. Последние двадцать лет для Нью-Йорка, как и для остальной Америки, не прошли зря. Есть реальный результат большой просветительской работы. В Нью-Йорке перестали носить натуральные меха и здесь практически перестали курить. То есть успешные и продвинутые теперь не курят, а богатые избегают палантинов и жакетов из норки и шиншиллы.
И потому я, пожизненно некурящая, что в моих собственных глазах сильно меня украшает, с нежностью теперь смотрю на вязанные шапочки с детскими помпонами и дутые курточки, что надеты на прохожих. У меня самой теперь есть такая – вместо шубки, носить которую мне уже неудобно.
Тем более, что сейчас эта шубка мне в любом случае не понадобилась бы. Нынешний декабрь в Нью-Йорке выдался теплым и солнечным. Трава упрямо зеленеет, а кое-где даже встречаются отважные цветочки, не желающие мириться с тем, что на дворе скоро Новый год.
И потому толстый рыжий музыкант из «Армии спасения» возле магазина «Lord & Taylor» на Пятой авеню весело дует в свою дудку. А на других улицах его «однополчане» – люди из самой мирной на Земле армии – звонят в колокольчики и пританцовывают в такт. Но не потому что холодно, а потому что… не знаю почему. Может быть, у них настроение хорошее, а может, у них инструкция такая – звонить в свои колокольчики и танцевать. В любом случае их невозможно не заметить и трудно пройти мимо, не положив в красное ведерко кто-сколько-может.
Декабрь в Нью-Йорке – это всегда очень много огней, соревнование магазинов на лучшее оформление витрин, а перед Рождеством – оленьи рожки на головах серьезных офисных служащих, продавцов и даже лечащих врачей.
И когда взрослый дядька в белом халате начинает медицинский осмотр, раскидистые оленьи рожки на его седой голове вовсе не причина для иронической улыбки.
Олененок Рудольф – один из новогодних символов и талисманов. И его статуэтки, и изображения в декабре видны повсюду. Вот чьи это рожки, если кто не знает.
Под нашими окнами открылся маленький нарядный елочный базар: красные бантики, разноцветные огни иллюминации, маленький Рудольф, собранный из золотистых лампочек, и веселая музыка. Днем там много детей и взрослых. Кто-то грузит елку на машину, а кто-то по-простому кладет ее на плечо, берет ребенка за руку и топает домой.
Ночью маленькая площадка пустеет. Стихает музыка, продавцы забираются в свой теплый трейлер, елки остаются наедине с яркими фонариками, пышными бантами и Рудольфом.
Если в это время подойти к окну и внимательно, очень внимательно посмотреть вниз, то можно заметить одинокую сутулую фигуру, сидящую на освободившемся стуле. Худая рука устало опирается на высокий посох, голова чуть покачивается в такт своим мыслям. Седую бороду шевелит слабый ветер. Этот дед видел уже так много, и никто точно не знает, который по счету встречает он год. Да и сам он, наверное, не смог бы этого вспомнить.
Этот месяц для него – горячая пора, его везде ждут, он всем нужен. А потом его забудут –до следующего декабря. Но дед не обижается, так как знает, что и он сам, и елки, и фонарики, и Рудольф будут нужны всегда. Потому что люди хотят верить в сказку – все, в любом веке, в любом уголке земли. И в Нью-Йорке – тоже.
С наступающих Новым Годом! Желаю всем сказочно прекрасного Нового 2016 года!
