Светлана Вайс
Глава из книги “Арт Квартал”

[quote style=”boxed”]Истинные коллекционеры предметов живописного искусства покупают картину потому, что нутром чувствуют: художник станет известным. Истинные коллекционеры предметов мебели покупают что-либо только в том случае, если автор уже достаточно знаменит. Вот такая теорема, “неоднократно доказанная выписанными денежными чеками за те или иные предметы живописного или дизайнерского искусства. Убедить коллекционера поддержать материально начинающего живописца, купив его странноватое произведение, можно – я сама делала это неоднократно, а вот убедить коллекционера заплатить за табуретку будущего мастера Гамбса в надежде на то, что он когда-нибудь сработает свои 12 стульев с гнутыми ножками, совершенно невозможно.

А кто вообще коллекционирует мебель? Тут можно пойти от противного: у каждого из нас есть дома мебель – следовательно, мы ее и коллекционируем. Бинго! Это как раз и есть первый пункт статистических данных о подгруппах, на которые разделили коллекционеров мебели.

Итак, первая группа: все те, кто решил обставить свое жилище. Даю вам в руки козырь, подкрепленный научными трудами (в разделе «Дизайн»): если ваши не тактичные знакомые вдруг спросят вас: «А чей-то у тебя вся мебель с “гарбиджа”?», то можете веско ответить: Концептуальный подход к предметам быта. Провожу сравнительный анализ – как работает кровать стиля постмодерн в сочетании с пластиковым пляжным креслом, поставленным у изголовья с левой стороны». И вот вы уже коллекционер, хотя концепция ваша проста и понятна всякому вновь прибывшему на постоянное место жительства.
Если серьезно, то этот первый пункт подразумевает все же всех тех, кто решает приобретать мебель в свой дом исходя из неких эстетических соображений и на каком-то этапе начинает искать недостающие предметы к создаваемому дизайну или все той же отстаиваемой концепции. Когда что-то ищешь, попутно узнаешь много нового, когда находишь анализируешь и делаешь выводы, сравниваешь – и вдруг… открывается истина: среди всей приобретенной мебели стиля ArtDeco затесалась тумбочка стиля Modern. Ну не ужас? Как это мы проглядели?

И на высокой ноте этого крика души рождается вторая группа коллекционеров мебели: собственно коллекционеры и только мебели. Это чрезвычайно знающая, разбирающаяся группа въедливых и дотошных людей. Их приобретения научно обоснованы, каждый предмет имеет историю и соотнесен с каталогом, заплаченная цена не всегда соответствует рыночной, коллекционируемые предметы уникальны, стоимость коллекции огромна и не неукоснительно растет.

Дома и квартиры таких людей, даже если они огромны, постепенно превращаются в склады, а использовать вещи по назначению, коллекционируется ведь все-таки мебель, домочадцам и гостям категорически запрещается. Собирание чего-то – это страсть, иногда даже болезнь, и издержки здесь неотвратимы.  На каком-то этапе это становится тягостно для родственников, но такие одержимые люди, которые со временем превращаются в кладезь определенных знаний, бесценны для научных и исторических исследований.

Третья группа людей, которая мне ближе всего, относится к отдельным предметам мебели как к неотъемлемой части искусства, а к процессу создания, опять же отдельных предметов, – как к творчеству. Впрочем, никто и не пытается вычленить выдающиеся шедевры мастеров столярного дела из истории искусств. Я, абсолютно, согласна с теми искусствоведами, кто рассматривает мебель как вид скульптуры, – этому предположению можно привести огромное количество доводов. Так вот, как выяснилось после несложных статистических исследований, к коллекционированию мебели склонно большинство собирателей других предметов искусства.
Например, человек, коллекционирующий английский фарфор, никогда не откажет себе в удовольствии держать его в шкафчике красного дерева с изящной инкрустацией. Вспомните классические музейные залы: живопись всегда соседствует с уникальными предметами обстановки – и глазу приятно, и исторически обоснованно. Вот представьте: перед вами обеденный стол с единой доской из цельного дерева. Другого такого быть не может: даже если мастер точно повторит форму, то древесный узор следующего спила не повторит предыдущий никогда. Пять одинаковых по форме шкафов будут индивидуальными по текстуре и рисунку материала. Уникальность изделий и невозможность их тиражирования – это то качество, которое как магнитом притягивает коллекционеров.

[quote style=”boxed”]Рынок антикварной мебели давно устоялся – во всех странах есть специализированные галереи, а все аукционы регулярно проводят торги, причем по временным подразделам. За антикварной мебелью следует раздел мебели начала ХХ века – это стили ArtDeco, Bauhaus, Art Nouveau.

 

 

Распространенное мнение, что все предметы старше 30 лет называются антик может ввести в заблуждение. Когда дело доходит до настоящей атрибуции и назначения цены – все становится на свои места: специалист всегда точно определит, что отнести к разделу «антик», а что пойдет на блошиный рынок в разделе «старье». (Но что характерно – на «блошином» рынке «старье» опять перекочует в раздел «антик»). Рынок мебели начала ХХ века тоже устоялся, и здесь работают свои галереи, специалисты и дилеры узкого профиля. Денежный оборот этого маркета давно уже перевалил за десятки миллионов долларов ежегодно.
А теперь напрашивается вопрос: что же оставит наше поколение правнукам для коллекционирования в разделе «мебель»? Тут, я думаю, каждый читатель уже оглянул свою комнату и подумал: «Н-да, вроде бы и нечего». Скорее всего так и есть: из того, что нас сегодня окружает в наших домах и квартирах мало что будет олицетворять стиль наших дней. Сегодня у нас дома достаточно удобные, комфортабельные и многофункциональные предметы мебели, копирующие и смешивающие какие-то ранние стили, к тому же выпущенные огромными сериями. Современные материалы композитны – это сплав стружки и опилок, клея и пластика, они прессуются, изгибаются и могут быть окрашены под рисунок любой древесины. Тот, кто имеет мебель из цельного дерева, тоже вряд ли может похвастаться ее уникальностью, хотя она, несомненно, красива и уплачено за нее было весьма прилично.

[quote style=”boxed”]Но если, кто-нибудь из вас, когда-нибудь случайно подобрал на улице (вряд ли кому придет в голову это покупать), например, железную табуретку, кресло из решетки, письменный стол без ящиков, сделанный из дерева и металла, книжный стеллаж облегченной конструкции, который не выдержит и половины любимых книг, и другие занятные, но неудобные в хозяйстве вещицы, то, считайте, вам повезло. (Если, конечно, вы еще не избавились от этих нелепых сокровищ.) Но не все так просто: каждая вещь должна быть авторская, и тираж ее должен быть минимальным. Чтобы установить это, надо потратить немало времени и усилий, но если все сойдется, то у вас есть возможность въехать в историю на белом коне: маркет на авторскую мебель 60 – 70 – 80-х годов растет как на дрожжах и его денежный оборот с этого года уже стал исчисляться миллионами.

Этому виду мебели пока еще не придумали названия, и на аукционах его определяют годами создания или просто: Postwar – послевоенная мебель, но история уже прослеживается, то есть пишется. У истоков дизайна этой мебели стояли мастера, создавшие ArtDeco, – это еще довоенные годы, а уж потом их разработки обросли такими понятиями, как минимализм, эргономика и т.п. Зачинателями этого дела были дизайнеры из Франции, Италии и Скандинавских стран. В Америке же в это время родился примитивный стиль Arts&Crafts, то есть самоделки, и распространилась убогая, но комфортабельная мебель Country. Но довольно скоро весь мир пошел в одном направлении экспрессивного модернизма, хотя мебель 50 – 60-х отмечена печатью «модерновой лакшери» – плюшевыми диванами лаконичных форм. Иногда такую мебель пытаются называть «урбанистической» или «лофтовой», что, на мой взгляд, не одно и то же. И вообще если отъехать за пределы Нью-Йорка, Парижа и Стокгольма, то получается, что там можно и “без всяких «модернов» на лавках перекантоваться?

Нет, не придумали еще достойного названия этому стилю – такого, чтоб не обидеть жителей Прованса или Северной Дакоты. А пора бы уже как-то и определиться, потому что:
– кресло 1949 года от Александре Нолл (Alexandre Noll) продано в 2003 году за 680 тысяч долларов;
– книжный стеллаж 1958 года от Шарлотты Перрианд (Charlotte Perriand) продан в декабре 2004 года за 265 тысяч долларов;
– стол ее же дизайна того же времени продан прошлой осенью в частной галерее в Париже (Downtown Gallery) почти за один миллион долларов;
– письменный стол 1950 года от Андре Арбуса (Andre Arbus) продан в декабре 2004 года за 265 тысяч долларов;
– два стула из нержавейки 1970 года от Марии Пергай (Maria Pergay) проданы в прошлом декабре за 79 тысяч долларов (а ожидалось 7 – 9 тысяч за пару);
– дубовый обеденный стол 1960 года от Джорджа Накошимы (George Nakashima) продан в прошлом июне за 129 тысяч долларов;
Вот что я думаю: включаться в процесс покупок по столь баснословным ценам пока еще рано, а вот внимательно оглядывать выброшенную на улицу мебель уже пора. В доказательство могу продемонстрировать два проволочных кресла, подобранных мной после ремонта в соседнем ресторане.

Светлана Вайс – журналист, арт-критик, специализируется в области аналитики форм и тенденций современного искусства. В течение 15-ти лет является арт-директором галереи “ИнтерАрт” (Нью-Йорк), куратор многочисленных международных художественных выставок, член Британского общества сюрреализма “Society for Art for Imagination”, автор книги “АртКвартал”. Ведет курс лекций о формировании арт-рынка современного искусства в Америке. Живет и работает в Нью-Йорке.

В полном объеме книга “Арт Квартал” доступна читателю в двух форматах электронных изданий:

App (application для пользователей iPad):https://itunes.apple.com/us/app/art-kvartal/id690260601?mt=8

 e-Book (для любых платформ и читающих устройств):https://itunes.apple.com/us/book/art-kvartal/id689510165?ls=1