Андрей Костюченко
Сюрик №5. Перевернутый мир
…”Мир перевернулся!” Он поднял с пола глобус, взял тряпку и ею стер с “лица земли” толстый слой пыли.
…Часы пробили ужин, высунулась кукушка, кукарекнула, шаркнула лапкой и скрылась.
– Сегодня пойдем на эротику, – вяло предложил он, дожевывая полусгнивший банан.
– Утро вечера… – не успела вымолвить она, как свист чайника нарушил тайный ход ее мыслей.
– Завтра я тебя полюблю, – загадочно произнес он, выковыривая из зуба укрывшуюся в нем кость.
– Запиши, а то забудешь.
– Завтра и запишу.
…Думающие шли мимо говорящих, лукаво ухмыляясь им вслед.
…Ветер с силой рванул форточку, распахнул ее, но раздумал и улетел.
Мы опять остались стоять по самые уши в чем-то теплом и ужасно невкусном. Нас опять кто-то забыл почему-то пригласить к столу. Где давно уже вскипело и местами даже где-то остыло. Так и ходим, полуголодные от той мысли, что не сытые.
В январе все не так, как в декабре. И песни поются на уже не родном, но еще понятном русском языке. Мостовые не чисты, мысли тоже, хотя утро уже настало.
– Сделай-ка яичницу, – подумал он вслух.
– Из каких гвоздей? – подумала она про себя.
– Только без шляпок, – возразил он.
– Значит, ты меня не любишь, – отрезала она.
Он взял ломоть и подавился.
Когда разгонишь глобус до одури, перепутав его с юлой, мир точно перевернëтся. Земной шарик ведь не игрушка.
Он стирал с лица земли толстый слой пыли. А она всë оставалась.
опубликовано: книга «Странные люди городского типа» (Киев, 2017, с.51),
журнал «СТИЛЬ И ДОМ» (Киев, 2003, №5, с.126),
журнал «БАЛАГАН» (Тель-Авив, Израиль, 1996, №5),
газета «Независимость» (Киев, февраль 1995),
газета «Рыночная площадь» (Киев, январь 1995),
газета «Русское собрание» (Киев, 1995)
Сюрик №14.Свет в душе
…Очень не хотелось оставлять твою душу в потемках, и я зажег в ней свет.
…Он ткнул пальцем в небо, а попал в свою звезду.
… Линия жизни совпала с линией любви.
– Я тебя больше не задерживаю, – сказала она.
– Да и я тебя тоже, – удивился он.
– Тогда чего же ты стоишь?
– А надо уходить?
– Я думаю, не обязательно.
…Выше крыши оказалась еще одна крыша, хотя мы решили объясниться на первой.
…Талант – он как воздух, им надо дышать.
– Какие у тебя виды на меня?
– Самые необыкновенные.
– А это как?
– Ну, обыкновенные – те, что ты сразу подумала. А необыкновенные – те, что тебе и не снились.
– Они хоть не пошлые?
– Ну что ты! У них другая история. Это когда переживаешь нашу любовь сотни и тысячи раз, а я все еще стою за дверью.
…Увидев ее на другом берегу, вдруг понял: брода нет, а плавать учили не те и не туда. А утром проснулся и сразу стал тонуть. В ее глазах. Тогда он чуть уменьшил огонь любви, чтобы не выкипела.
– Смотри, какой вечер, – влюбленно сказала она.
– Это тебе показалось, – возразил он. – Я все равно занят.
– Тогда я буду скучать до самого тебя.
– Главное, не перескучай.
…Оторванность от жизни вывела меня на саму жизнь, и я оторопело уставился на нее в упор. Жизнь пропустила меня вперед, и на всякий случай улыбнулась.
…Я потушил свет в твоей душе и залюбовался ее потемками.
…Он ткнул пальцем в небо – и промахнулся. Но это ничего не изменило, потому что Она оставалась рядом.
28 мая 2000
Опубликовано: книга «Странные люди городского типа» (Киев, 2017, с.64), журнал «СТИЛЬ И ДОМ» (Киев, 2003, №6, с.126), журнал «МИР СЕМЬИ» (Киев, сентябрь 2001, с.61),б газета «I love you» (Киев, 2006, №2)
И вдруг…
Как часто все начинается с непонятного «и вдруг…» То есть, ты идешь себе, не спеша идешь по улице, и вдруг!.. Или едешь в машине, поезде, и вдруг!.. А то и лежишь себе в постели, никого не трогаешь, или же наоборот – трогаешь, и вдруг… Вдруг все пошло не в ту сторону. Хотя, для кого-то, может, и в ту.. Но не в ту, в которую хотел ты. Причем ты-то сам не думал, не догадывался, а может, думал, но не догадывался, разговаривал, смеялся, орал на кого-то, скорее всего, матом, а может – просто молчал. Ну, молчал и молчал, вроде как никого не трогал, бац! – и вдруг… Я стал понимать, или мне стало казаться, что без этого «и вдруг» скучно. Начинаю злиться, теряю аппетит, посылаю всех, куда они не собирались идти в принципе, звоню по непонятным, незнакомым телефонам, встречаюсь с непонятными, незнакомыми людьми, опять же пьём, смеёмся, и всё!.. Не появился этот грёбаный «ивдруг»! Где он там застрял, пёс его знает! Или не пёс. И тут понимаешь, что жизнь-то проходит мимо, впустую без этого самого «ивдруга». То есть, он по сути стал эталоном чего-то живого метущегося, неожиданного и жутко полезного. Вроде таблетки. Только не той, что калечит, а наоборот, дающей уверенность в том, что излечение неизбежно.
Вот девушка пришла на свидание. Причем шла очень долго, настолько долго, что другого такого дурака, прождавшего ее столько, не найдешь не только на земле, но и в природе. И вдруг оказывается, что это жена. И оказывается, что шла-то она на свидание к другому. И об этом узнаешь от друзей, или от ее подруги, или вообще не узнаешь ни от кого. И вдруг!.. Вдруг оказывается, что она тебя любит, и любила тебя всегда, и ходила по городу, искала тебя всю свою сознательную и бессознательную жизнь. А теперь представим, что не было бы этого «ивдруга». Тогда бы вы шли по разным улицам. И в разных городах…
Вот сзади раздается жуткий скрип тормозов, и на светофоре в зад твоего авто ударяется… ты еще не понял кто, но понял, что уже не нужно искать тебе самому денег на ремонт заднего бампера и фары своего авто, которые собирался отреставрировать три месяца назад. И вдруг оказывается, что за рулем лучший друг твоего детства, который искал тебя без малого 25 лет, пытаясь вернуть долг 10 тысяч долларов, хотя в те далекие советские годы их еще не было в свободном обращении в нашей советской стране. И вы радуетесь оба как дети, не скрывая слез, пускай у него этих слез и гораздо больше…
Ты опаздываешь на работу. Бежишь, смотришь на часы, снова бежишь, едешь, плывешь, смотришь на часы, и вдруг… Вдруг замечаешь, что время кончилось. Совсем. То есть ты еще не понял, что кончилось твое время. А оно уже тю-тю. Вот здесь, за этой чертой уже другое время. Чужое. А ты тут со своей спешкой… И вдруг, вдруг замечаешь, вернее, сначала оглядываешься, а уже потом замечаешь, что все о’кей, спешить никуда не надо, и тебя стоят и ждут. Просто стоят и ждут. Точнее, держат и не отпускают. «Побудь с нами, – говорят, – ты нам нужен. Очень. Ты ведь опоздал туда, где тебя не ждали, а мы вот ждем. И надеемся. Оставайся!»
Такие вот дела. Потом, позже, после этих самых дел просыпаешься, и вдруг… вдруг замечаешь, что вокруг какие-то малознакомые люди, что никому до тебя нет никакого дела, и что зря ты опоздал на работу. Очень даже зря.
И вот ты уже богат и здоров, что само по себе странно. Обычно «или-или». А тут такое счастье! И никто не хочет тебя ограбить, никто не хочет убить, просто никто тебя не хочет… особенно, женщины. Да кому ты такой жлоб нужен! Сиди со своим здоровьем и на своем богатстве, а нас не трогай! Нам и без тебя весело! Ты же все равно свой поганый самолет порулить не дашь!.. И вдруг! Вдруг ты говоришь, ни с того ни с сего говоришь: «Берите, рулите, мне не жалко!» Тут-то все варежки как разинут, замолкли разом, и не знают как быть: шутишь или запугиваешь? А тебе просто весело, прямо как им всем минут пять до этого…
Как часто все заканчивается непонятным «А вдруг?» А вдруг не полюбит, а вдруг не захочет, а вдруг не заплатят? А вдруг я вышел, а вы не собираетесь меня догонять? Да кто я вообще такой, чтобы за мной бегать? Слышите? Это я вас, между прочим, спрашиваю! Эй, «ивдруг»! Ты где?
дек.2009 – 13 янв.2010
Опубликовано: книга «Странные люди городского типа» (Киев, 2017, с.103)
Есть время
Говорят, всё в этой жизни – слава, любовь, деньги – быстро приходят
к тому, кто умеет грамотно ждать. Сижу, жду. Есть у меня время…
Жду, когда пригласят в Берлинский филармонический оркестр первой скрипкой. Правда, надо ещё научиться на скрипке… Есть время.
Жду, когда придёт телеграмма из Америки: «Срочно выезжайте! Скончалась бабушка. Ваше наследство 10 миллионов долларов». Не приходит телеграмма. Бабушка не кончается. Да и не живет она в Америке. И не имеет и близко тех миллионов.
Жду, когда сообщат в новостях обо мне: «Наконец-то мы увидели нового мужа Анастасии Волочковой». Не сообщают, сволочи.
Жду, когда пойдет дождь. В соседнем городе идет, в соседнем районе идет, у меня – категорически нет. Ничего. Есть время.
Наверно, не так жду. Не там. Вот сел у окна, расслабился. Глаза закрыл. Уши открыл.
– Соня! В чём дело? Мне нечем дышать! Вы жарите рыбу?
– Какое жарим?! Шо вы такое говорите! Фима пять минут назад ушёл её ловить!
– А он взял Раю?
– Не, но я поняла, про шо ты спросила!
– Ладно с той рыбой! Шо у тебя может ещё так вонять?
– Ты настаиваешь?
– Да!
– Так это моя личная жизнь!
– Боже! Сонечка! У твоей жизни такой запах?
Я закрыл уши и открыл глаза.
Ну! И сколько ждать? Я ведь могу и проголодаться. А в холодильнике чисто, сухо и эхо звонче, чем в лесу. Жду… А счастье, оно, вообще, какого цвета? А в каком размере? Ладно, ладно. Жду. Между прочим, вчера пообещали меня через полгода повысить… ага, точно говорю… если доллар совсем не рухнет. А вдруг рухнет?.. Ну, на кой мне эти полгода сидеть и ждать?!
Напрасно уши открыл.
– Это твоя машина, козёл? Тебя в каком заповеднике парковаться учили? Не могу выехать, животное!
– А ты с бровки спрыгни! И не парься.
– Я те щас прыгну. Ты только на улицу выйди, попрыгун!
Что там у нас – деньги, любовь. Любовь… Красивая, умная, тихая, сидит в офисе, пальчиками славными клавиши трогает, ими же причёску поправляет. Точно, моя вторая половинка. Ну?.. Не хочет знакомиться, гадина такая! Я ей и так моргал, и эдак. Улыбается, смущается, вы не в моём вкусе, говорит. Подрастёте, говорит, отрастите, ну, тогда, может, выйду с вами пройтись до ювелирного и обратно.
Жду. Есть время. Отрастаю, обрастаю. Не смотрит, только плотоядно улыбается.
Деньги, слава. Когда они на меня уже обрушатся и накроют с головой?
– Ты мне тысячу должен, помнишь?
– Я? Какую?
– Ту самую. Завтра не отдашь, пеняй на себя.
– Завтра не отдам. Пеняю.
В ожидании есть что-то магическое. И приятное. Сидишь, ждёшь, ничего не делаешь. А оно вдруг – бац! – и не приходит. Или она. Передумала. Или забыла. А то и не захотела. Холодно на дворе, дождь или снег с дождём. А у неё хандра, понимаешь, депрессия, словом. Каприз, то есть. Сидит, телевизор смотрит, сладкое наворачивает. Телефоны все отключила. А я как дурак под парадным мёрзну. Код забыл… И номер квартиры. И народ, как назло – ни входит, ни выходит. Вот пруха-то.
– Соня! Ты сильно не обижайся, но я взяла-таки бинокль. И уже все знаю про Фиму. Он сейчас именно ту рыбу, шо ушел ловить, как раз и покупает!
– Ой, только не надо меня пугать. Фима именно сейчас дома. Он тебя спрашивает, за какую такую Раю он уже полчаса как ходит по дому с фингалом.
– Ой! Так это не Фима? Хорошо, я спрошу Раю… А кого я тогда смотрю в бинокль?
– Ты смотришь брата его – близнеца Моню. Дня три как приехал из Израиля.
– Соня! А почему Рая зовет его Фимой?
– Не знаю. Может, для конспирации…
Есть время. Жду, когда наступит праздник. Нет, не с огнями, пивом, салютом, пьяными песнями и тупыми тостами. Жду тихого праздника. Когда рядом любимые люди, и они не выпендриваются, не строят из себя и не завидуют, а тихо радуются друг другу. Хотя можно и с огнями, салютом тоже. Только с теми же любимыми. Жду. Что у нас там со временем?..
2 сент. 2008
Опубликовано в книге «Странные люди городского типа» (Киев, 2017,с.99)
Дурь в голове
Выбрасываю из головы все, что попадается под руку. Первой попалась ты. Выбросил, не задумываясь. Дальше стал выбрасывать из головы дурь. Выбрасывал очень долго, так как дурь упиралась, цеплялась за соломинку и при этом дико визжала. Выбросил дурь. Дальше обнаружил любовь. Тут опять под руку попалась ты. Выбросил, но на этот раз удивился. Споткнулся о любовь. Подумал: “К чему бы это?” Тут же выбросил из головы саму мысль о любви, а любовь оставил. И рядом с ней заметил ненависть. Вытолкал в шею.
Остановился. Перевел дух. Как вдруг в голове появилась зависть. За ней потянулись жадность, леность и пошлость. Отправил всех пинком. И остался один. С любовью. Но тут под руку опять попалась ты! И пошла выносить весь этот мусор.
26 ноя 1996
Опубликовано: книга «Странные люди городского типа» (Киев, 2017, с.110), журнал «СОТЫ» (Киев, 2019, с. 114), журнал «МИР СЕМЬИ» (Киев, 2001, июль-август), журнал «ОТДОХНИ!» (Киев, 2003, 4 февраля)
Об авторе. Андрей Костюченко — писатель, журналист, киносценарист, юморист. Родился, живет и работает в Киеве. Образование — высшее (Киевский госуниверситет им. Т.Г.Шевченко). По специальности математик. 