Когда приподнялся железный занавес карантина, каждый поспешил туда, куда мечтал попасть в течении полутора “невыездных” лет. Наверное поэтому, я отправилась в Киев.
Во всяком случаи, попасть на фестиваль Bouquet Kyiv Stage, было серьезным аргументом, чтобы оказаться в Киеве в конце августа. А то, что заключительным аккордом фестиваля прозвучит перформанс Фёдора Возиянова, оказалось решающим.
«Обычно, закрытие фестиваля – это оркестр, мощный финальный аккорд. Но в этом году мы почувствовали, что закрытие фестиваля должно прозвучать на философской ноте, ноте размышлений. Хотелось, чтобы закрытие фестиваля, стало внутренним открытием. А показ-мистерия Федора Возианова – это размышление о чувстве времени, о чувстве вечности. Это попытка найти ответы на вопросы волнующие мыслящих людей.” Эти слова Ирины Буданской, генератора идей, смыслов и энергии фестиваля Bouquet Kyiv Stage, совершенно созвучны с тем, что почувствовала я побывав на закрытии фестиваля, в ночной, наполненной духом вечности, златоверхой Софии Киевской.
***
Эпиграф к интервью: “Коллекция “Обрученные со временем” – это моя гарантированно неудачная попытка остановить время или хотя бы уговорить его хоть бы несколько секунд бежать в обратном направлении. Умаляет ли прогнозируемая неудачная попытка мою уверенность в ее необходимости? К счастью, нет. Мои перформансы – это способ найти ответы на вопросы, которые мне интересны. И отношения со временем – именно такой вопрос. Конечность нашего личного времени – очень важная вещь, именно она придает ему ценность. Именно эту ценность, неизбежность финала и драматизм этого, я и попытаюсь показать. ” ⁃ Фёдор Возианов.
ТБ. Федор, вы знаете – я ваш верный и давнишний поклонник, и каждый раз, когда я бываю на ваших показах или ваших выставках, я испытываю не просто эстетическое наслаждение, а скорей интеллектуальный шок. Ваши работы заставляют думать, а не просто созерцать, они не только будоражат воображение, они активизируют нейронные связи мозга, подталкивая к анализу, к желанию разгадать, переосмыслить увиденное. На мой взгляд, это очень редкое качество для fashion дизайнера. И если быть откровенной, я вас воспринимаю скорей как художника, creator – творца (по русски это слово звучит немного помпезно, а по- английский в самый раз). (Оба смеются).
Ваша коллекция «Обрученные со временем» произвела сильное впечатление, мягко говоря, это было неожиданно. Необычной была и реакция публики. Первое, что я заметила на лицах – недоумение, шок, потом пошли улыбочки, шепот и мне стало на секунду даже страшно. Но у вас все было очень профессионально продумано и решено: безошибочно выбрано количество моделей, ритм показа, атмосфера, созданная освещением и музыкой. Вы “разбудили” публику, дали время освоиться, осмыслить, и их стало затягивать, а к середине показа все были заворожены. А когда все модели остановились у стен собора, и ветер времени наполнял их шлейфы, возникло понимание. Это действительно зацепило.
Вы провели людей через психологические трансформации. За 10-15 минут публика получила не только визуальное удовольствие, но и целый спектр интеллектуальной и эмоциональной деятельности. Это было грандиозно!
Но мы видели результат. То, что вы нам показали, то, что позволило нам наше воображение, Вы нам показали а теперь хотелось бы узнать, что было “на оборотной стороне луны”, какие смыслы вложили Вы в эту коллекцию.
ФВ. Я примерно представлял, какой будет эффект, какая будет реакция зрителей.
Поэтому я выбирал формы, которые не были комплементарные или красивые, и которые напоминали бы обычные шикарные длинные платья. Мне хотелось сделать нечто противоположное, чтобы заставить людей как-то по-другому взглянуть, включиться в какую-то совершенно другую игру. Не fashion.
ТБ. И этого не ожидал никто. Ходили слухи, что Возианов покажет свои старые модели, а может быть новые… (Смеется). А тут абсолютно нечто другое.
ФВ. Да, это было что-то новое. Хотя эксперименты с такими платьями, которые дышат воздухом, мы их называли «air dresses» уже были. Просто они были единичные. Возможно их люди не очень замечали.
ТБ. Ваши Air Dresses кто-то приобретал?
ФВ. Да-да. Они не были такими большими, но очень интересно выглядели на берегу моря, к примеру. Собственно говоря у нас есть даже ветровка, у которой раздувается хвост в виде плавника акулы. Он совсем небольшой. И эта модель была популярна, мы довольно много их продали. Потому что это вполне практичная городская одежда, которая вдруг приобретает неожиданную форму за счет любого сквозняка.
Кроме того, у меня в голове давно была коллекция таких “Air” свадебных платьев. Но в данном случае, захотелось пойти еще дальше и сделать коллекцию не платьев, а чего-то другого, без украшательства всякого. Хотелось, чтобы это было нечто такое странное, как бы из другого мира. На самом деле, оно так и было – коллекция из мира, где время течет совсем по-другому.
ТБ. Именно так и получилось! Но в коллекции, как у вас всегда, была и утилитарная сторона, не так ли?
ФВ. Да, в коллекции было несколько слоев. Один очень прагматичный, почти бытовой.
Место, где проходил показ, была София Киевская. Для меня это самое главное киевское место. И если уж мы там делали показ, то мне показалось, что было бы очень интересно разработать какую-то графическую айдентику. То, как мы это видим, другими словами – наша студия дизайна для Софии Киевской. Мы так и сделали – в виде принтов на одежде, которую показали. То есть, там верх был часто очень простой: это были худи, футболки, на которых была символика Софии. Причем мы не выбирали один вариант, мы сделали несколько разработок принтов, имеющих отношение к Софии Киевской.
ТБ. Какие принты были представлены?
ФВ. Был крест, на котором было написано «I love Sofia», были принты с негативным пространством, где тоже были изображены купола или купол Софии с крестом.
ТБ. Негативное пространство?
ФВ. Ну как бы вырезанное, практически как дырка, которая имеет форму купола, форму листа каштана, из-за которого виден купол. Мне показалось, что такая символика уместна именно в Софии, хотя нам этого никто не заказывал, просто было интересно сделать.
А вторая часть была более, можно сказать, метафизической, почти.
ТБ. Первая практичная часть могла бы существовать и отдельно?
ФВ. Совершенно верно. Она в этом смысле очень простая и достаточно практичная, носибельная.
ТБ. И её можно и приобрести?
ФВ. Вполне. Её можно приобрести именно как “мерч для Софии Киевской”. Пока мы сделали всё в единственном экземпляре. Может быть, я не знаю, как дальше сложится судьба всех этих принтов, мало ли. Но я решил, что в любом случае, мы у себя это будем делать, да. Будем это продавать.
ТБ. А вторая часть?
ФВ. А вторая часть была гораздо более артовая, и в ней были уже заложены другие смыслы.
Так как тема фестиваля была заявлена как прошлое, и будущее, и настоящее и как момент между ними, то мне показалось очень интересным обыграть тему времени, попробовать каким-то образом визуализировать время.
Я думал, как это можно сделать, и для этого пришлось прибегнуть к метафизике. То есть, представить себе, что если часы рассматривать не как фиксатор времени, а как производитель времени, то значит чем быстрее будут двигаться стрелки, тем больше времени будет производиться. И если они будут бешено вращаться, к примеру, как лопасти вентилятора, то время будет генерироваться с большой скоростью. И тогда, возможно, получится ветер времени, который мы сможем уловить.
Вот в этом была основная идея. А дальше осталось только взять вентилятор и попробовать сделать «времяуловитель». Он выглядел в данном случае как платья, или как юбки. Ну и вот это получилось, вполне. Да, для этого пришлось использовать очень технологичный материал, потому что вес ткани для того, чтобы она красиво надувалась, не должен был превышать 40 грамм на метр квадратный. Это примерно, как парашютный шелк. То есть все эти огромные юбки, в итоге складываются в очень маленький объем.
Их объем, когда они раздуваются, очень большой – до 4 метров. Мне показалось это хорошей идеей для каких-то шикарных платьев, только современных, из современных материалов. Вплоть до свадебных платьев, когда они помещаются в совсем небольшой объем, и с ними можно даже путешествовать, куда угодно, и не страшно, что они помнутся. Но зато где-то на побережье или на вершине горы, холма, на поляне, где есть хоть небольшой ветерок, они будут выглядеть просто великолепно. Гораздо интереснее, чем стандартные платья.
ТБ. По-моему, последняя модель у вас была свадебная, как и полагается в показах.
ФВ. Да-да, она была почти свадебная. Хотя надо заметить, что мне хотелось вообще в этих моделях уйти от каких-либо прямых ассоциаций с обычной одеждой, так чтобы это вообще не было похоже на одежду. Поэтому я выбрал форму, которая обычно не применяется. Например, красная юбка в виде трубы, или какие-то странной формы, двойные хвосты такие.
ТБ. И это получилось так интересно! А музыка подняла все на еще более невероятный, возвышенный уровень. Это был ваш выбор?
ФВ. Надо сказать, что вся постановка, весь перформанс, это продукт совместный с «Bouquet».
ТБ. Вы работали командой?
ФВ. Да. Когда определились, что именно будем делать, мы собирались на месте и начали смотреть, думать. Сначала искали место, где будет проходка. Потом думали о музыке, музыкальной частью занималась Люба Морозова. И да, она…ну вот мы говорили перед этим, и она очень здорово все почувствовала.
И у меня в какой-то момент сложилось очень четкое представление, что должно быть, что не должно быть и сколько там должно быть музыки, сколько света, какой ритм показа.
Все начинается с метрономов. Я вспомнил эффект синхронизации метрономов: если взять любое количество метрономов поставить на одной плоскости и запустить рассинхронизированно, то через какое-то время, достаточно короткое, они синхронизируются самостоятельно. Меня когда-то очень впечатлил этот эффект и я подумал, что стоит с него начать, чтобы ввести всё в единый ритм.
Затем последовала инструментальная музыка, Арво Пярт потрясающий в исполнении дуэта Rulla Voita. И закончилось всё замечательным хором Alta Ratio, которые исполнили Blessing Максима Шалыгина на стихи Уотса.
И это тоже как-то было для меня очень знаково. Потому что мы за полгода до этого познакомились с Максимом Шалыгиным. Максим живет в Амстердаме, и он приехал и был на показе в этот вечер, что было очень приятно.
ТБ. Было очень здорово, что хор визуально был малозаметен, поэтому звучал он в атмосфере ночной Софии, как будто с небес.
ФВ. Это именно то, что мне очень хотелось сделать. И еще чтобы было, как можно меньше света. У нас даже получилось заблокировать свет, который светил на Софию. И самое важное, что нам удалось открыть вход в Собор и осветить его интерьер. Мне кажется, что это была важнейшая часть всего.
ТБ. Совершенно согласна, но мне еще показалось важным и трогательным, это свет в окнах домов вокруг, он был таким спокойным, обыденным, таким киевским, родным. И на фоне этого киевского старинного покоя прозвучала современная, метафоричная коллекция.
ФВ. Да, я думаю, что роль места тут огромная. Для меня это очень важное место. И сочетание старого Киева и авангарда тоже важно.
ТБ. Да, это очень и очень читалось.
ФВ. Значит получилось.
ТБ. Получилось на все 100%. А сейчас, следуя концепции фестиваля, перейдем от настоящего к будущему — расскажите о ваших планах и проектах, пожалуйста.
ФВ. На октябрь запланирован проект «Extеr Live» . Совместно с издательством «Родовід», совместно со Стефанией Нолл как хореографом и постановщиком балета. Скорее всего, будет международный состав танцовщиков. Это всё будет проходить в «Арсенале». От нас там будут платья, картины, шляпки будут от бренда Zahara, дизайнера Лиды Захарченко, моей жены.
ТБ. Значит в Арсенале будет представлена новая коллекция в вашей концепции плоскостей, которые превращаются в какие-то объемы.
ФВ. Совершенно верно. Но подробностей я сам еще до конца не знаю, мы начали, а закончим, как всегда, в последний момент. И всё станет понятно в последний момент (смеется). Оставляем за собой право внести изменения в самом конце, чтобы всё было как можно свежее.
ТБ. После октября какие дальше планы?
ФВ. Я до конца еще не знаю, но точно мы продолжаем развивать проект Onepattern, который мы делаем совместно с Анной Манако. Это касается предметов интерьера. Соединения их с предметами одежды. Это будут, наверное, какие-то интерьерные вещи. Возможно, это будут скульптуры, вот. Они тоже каким-то образом будут перекликаться и пересекаться с одеждой.
Еще стоит сказать о наших, теперь уже постоянных, проектах. Кстати, мы говорили с вами об этом и в конце 2019 года, – о нашей линии инклюзивной одежды. Этим летом мы сделали первую партию вещей для нашего совместного проекта с Сашей Кутас. Саша Кутас это модель в коляске, которая возглавила дефиле нашего показа Вий в 2017 году.
Это был , кстати, первый в мире показ, где такая модель выступила хедлайнером показа. Об этом написали в 63 странах. Потом, у Саши судьба сложилась так, что она уехала учиться в Лондон, встретила там Стивена, они поженились и у них родилась чудесная девочка София. Мы всё время были на связи и в какой-то момент решили, что стоит попробовать создать марку, которая выпускала бы одежду для людей с ограниченными возможностями. В 2020 мы зарегистрировали марку Puffins, а в 2021 выпустили стартовую партию одежды. И сейчас мы уже получили первые заказы из магазинов.
ТБ.Это очень здорово!
ФВ. И эта одежда, в принципе, удобна всем, но в первую очередь, она сделана для людей, у которых ограничены двигательные возможности. То есть, она придумана так, что в ней очень удобно, её удобно застегивать, в ней удобно двигаться, гораздо более удобно, чем в обычной одежде.
Мы даже зарегистрировали несколько патентов на идеи, которые применили в одежде. Там продумано всё с точки зрения того, чтобы люди, например, которые не очень хорошо видят, могли прочитать, из чего сделана эта одежда, как за ней ухаживать, это всё написано большим шрифтом на карманах. То есть, она со многих точек зрения удобна… Мы узнавали вообще, что существует в мире, какие потребности.
ТБ. То есть вы делали research.
ФВ. Совершенно верно, да. И потом Саша это испытывала. Предварительно мы сделали несколько образцов. Она их опробовала и сказала, что да, это для неё новое качество жизни. Для такой одежды мы запустили новую марку.
Мы нашли производство в Полтаве: это социальное производство, где работают женщины, у которых каким-то образом социально неблагополучная ситуация оказалась. И эта работа для них — возможность какой-то положительной динамики в жизни. И мне кажется, что вообще это очень символично, что вот так всё совпало, да.
ТБ. Очень интересно и благородно. Большой респект вам.
На прощанье спрошу. В вашем дворике в студии, я вижу инсталляцию. Это ваша новая художественная выставка?
ФВ. Совершенно верно, это выставка Ани Чичериной, которую организовала галерея Олега Пинчука. Это вот киевская труба, по которой вода поступала в квартиры. Я думаю, что очень…вот такое соединение технологий и природы. Потому что она настолько прогнила, что часть воды уходила в землю (усмехнулся). Земля, да. Мне кажется да, это очень метафорично.
ТБ. Очень красиво и очень стильно, впрочем как всегда у Вас в гостях. Спасибо за удовольствие поговорить с Вами и за ваши прекрасные проекты.
