Татьяна Шереметева
Путешествие дилетантки
“Если бы я был не я, а самый лучший человек на свете…” – это слова из любимейшего фильма “Золушка”. И если бы я тоже была не я, а вдумчивый театровед или серьезный критик, я написала бы статью о спектакле, который мне посчастливилось совсем недавно посмотреть в “Русском Самоваре”. Да-да, том самом «Самоваре», где в дальнем правом углу длинного зала уже много лет стоит на приступочке знакомый портрет И.А.Б. И где на втором этаже есть совсем небольшое помещение, именуемое Tolstoy’s Lounge.
Но я не критик и не теоретик театра, поэтому попробую написать о том, что увидела в тот вечер, в рамках своей авторской рубрики журнала «Elegant New York». Надеюсь, что название рубрики поможет мне “сохранить лицо”, и взыскательный читатель простит мои неизбежные ляпы. Ибо называется она “Путешествия дилетантки”.
Скажу честно, читала и слышала о спектакле знаменитого Нью-Йоркского Театра русских актеров ТРАКТ “Раскольников и процентщица. История любви” много раз, а доехала на показ в день закрытия сезона, когда отступать дальше было некуда, разве что ждать до осени.
Поскольку я уже бывала на втором этаже “Самовара”, мне было непонятно, как на такой площадке можно играть спектакль: везде стоят уютные кресла, диванчики, столики и только посередине комнаты – свободное место размером с ковер.
В этот раз в Tolstoy’s Lounge по периметру были расставлены стулья. Мне указали на еще свободное место, и я дисциплинированно его заняла. Рядом со мной, положив руки на трость, сидел красивый седоволосый человек мучительно напоминавший мне кого-то. Я маялась, говорила себе, что этого не может быть, что это у меня такое помутнение рассудка от наступившего весеннего тепла.
Спектакль еще не начался, но все действующие лица были уже на сцене, то есть на ковре. Я оказалась права, вот здесь им и предстояло прожить сюжет, который придумал драматург Эдуард Резник по мотивам романа Достоевского «Преступление и наказание».
Все были уже «в образе». Кто же есть кто? Вот высокий, с бородкой, тонкое, нервное лицо. И топорик ему бы так пошел… А вот, кстати, и сам топорик, как ружье на стене, висит неприметно в уголке, такой легонький, невесомый…
Нью-Йоркский Театр русских актеров ТРАКТ . Создатели и актеры спектакля “Раскольников и процентщица.
Но дальше – сплошные загадки.
Красивый, с роковым зачесом, пронзительным взглядом и бархатным голосом – ну точно, будет играть злодея, но какого – пока неясно.
А вот тельняшечка, по-клоунски вздернутые брючки. Рот улыбается, а глаз все видит…
А кто эти две дамы в черном?
И, наконец, девушка с косой. Да не с той косой, а просто с косой – золотисто-русого цвета, почти до пояса. Но почему-то мужская шляпа, трость и черное пальто…
«Ничего не понимаю», – так говорил герой незабвенного мультика «Падал прошлогодний снег». Вот и я тоже – ничегошеньки. Топор есть, Раскольников есть, а остальное – «тайна сия велика есть». Имена, действующие лица и сам сюжет – все не так, как мы ожидаем, все – по-другому, и разбираться приходится на ходу.
Но очень скоро все становится на свои места, и уже кажется, что только так и можно играть спектакль, где каждая фраза героев постановки имеет свое комическое, грустное, саркастическое, ироничное звучание, отсылающее нас к сегодняшней жизни. Где даже самая мимолетная образная краска, жест или интонация подводят нас к мысли о том, что нравственные проблемы, поднятые в романе позапрошлого века, стали в наши дни еще более актуальными.
Цинизм и наглая ложь, готовность продать ближнего и продаться самому с потрохами… Все хотят жить, и все хотят жить хорошо. Да кто ж с этим спорит? Есть вопрос и есть его цена. «Тварь ли я дрожащая или право имею?» – ответ готов у каждого из персонажей. А цена вопроса… за ценой здесь уж точно никто не постоит.
На маленьком пространстве 3х4м – ровно столько, сколько занимает уже упомянутый ковер – разыгрывается классическая драма, которая имеет к сегодняшнему дню самое прямое отношение. «Убивать, конечно, нельзя, но если очень нужно, то можно. Потому что нужно. Оттяпать чужое «без единого выстрела»? Да кто ж этого не знает, а вернее не помнит? Конечно, тоже можно! И даже нужно! Лжесвидетельствовать в суде, оклеветать и запихнуть в тюрьму невиновного? Всегда пожалуйста, вы нам только мигните, а мы уж постараемся… Предать мужа и любимого папеньку? А потом с тем, кто этого мужа и папашу сгубил, начать жизнь по-новой? А что, вилла в Испании разве этого не стоит?»
То, что в аналитических обзорах политологов называется «реалии сегодняшнего дня», наступая на ноги классике, вторгается в спектакль, посвященный серьезнейшим вопросам философии бытия человека.
Ну и как же все это заканчивается? А так, именно так, как вы подумали, дорогие господа-товарищи. Мы же все «оттуда», так что «плавали, знаем»…
Но это о грустном.
А ведь в этом спектакле море смеха, такого, что до слез. Там сплошные превращения, за которыми не успеваешь следить. Великолепная Светлана Кифа, заслуженная артистка России, которой доступно все, вот она – процентщица Алёна Ивановна: немного гризетка, немного ханжа русского, нет, скорее, российского разлива, а где-то просто несчастная тетка, тайно влюбленная в своего нищего постояльца и поднимающаяся до жертвенных высот в конце спектакля. Но вот она же – готовая на все, в том числе и на убийство процентщицы в собственном же исполнении – уже дочь Родиона Раскольникова Дуня. И требуется-то для этого всего-ничего: подтянуть юбку, что-то сделать с шарфиком на шее – и через полминуты перед нами уже не почтенная Алёна Ивановна, а «телка Дуня» – в мини (с красивыми, между прочим, ножками), с дурацким, но таким уместным бантиком на голове и явленными нам манерами современной оторвы с выражением придурковатости на лице, расхлябанной походкой, похабной манерой держаться и изрекать свои сентенции.
Актриса Инна Есилевская. Сразу вспоминается «дыша духами и туманами, и в кольцах узкая рука…» Но ни духов, ни шляпы, ни благородных украшений на действительно узкой руке. Вместо шляпы – чепец, вместо одеяния прекрасной незнакомки – хламида замученной жизнью старой клячи. Знакомьтесь: супруга Родиона Раскольникова Пульхерия Ивановна.
Она же – сестра процентщицы Лизавета. Помните, та, которую книжный Родион заодно с Алёной Ивановной на тот свет отправил?
На наших глазах унылый чепец супруги бывшего нищего студента, а ныне – безработного «свободного историка» Раскольникова, превращается в кокетливый чепчик слегка блаженной и безнадежно беременной Лизаветы. Я уже не говорю про креатив с юбкой, когда могучие чресла Пульхерии в мгновение ока превращаются в округлившееся чрево Лизаветы. Об этом написано уже много, и это, безусловно, одна из самых удачных находок художника по костюмам Виолетты Левшин.
Но все эти забавные визуальные метаморфозы не работали бы, если бы не полное, на наших глазах происходящее, мгновенное перевоплощение актрисы, когда выражение лица, тембр и интонации голоса, пластика ее персонажей такие разные, а исполнитель – один.
Эта пара волшебниц – Светлана Кифа и Инна Есилевская – не устает удивлять непринужденностью и мастерством до самого последнего момента. И удовольствие, которое они дарят зрителям, сидящим, напомню, вокруг ковра 3х4, можно сравнить только лишь с удовольствием от того, как играется весь спектакль в целом.
Неврастеник, замученный неудачами, женой и приемной дочерью, человек-сплошная проблема Раскольников – Павел Шату. Если вы думаете, что пространство 3х4 – это мало, то вот: Раскольников проживает свою жизнь, как и положено безработному и нищему интеллигенту, на диване. И Павлу приходится все свою сложную, взрывную, насыщенную противоречивыми эмоциями роль играть на отведенном ему пространстве – бархатном диванчике розового цвета. Там страдать, там спорить, там бояться, там задавать себе свой главный вопрос: «Тварь ли я дрожащая или право имею?»
Ну а тот, что с пронзительным взглядом и бархатным голосом? Да, все правильно: это он «главное зло», потому как не только подлец и выжига, но и единственный среди всех этих сирых и убогих людей, кто облечен реальной властью. И то, что теперь называется «административным ресурсом», он использует на всю катушку. Ибо он-то точно не тварь дрожащая и право имеет.
Александру Ноткину спасибо и низкий поклон. Эту роль ему пришлось сыграть на преодолении собственного обаяния, вернее, разворачивая это обаяние, заставляя его работать на образ. И честное слово, встречаясь взглядом с «Порфирием Петровичем», понимаешь, что не дай, как говорится, бог…
Никодим Фомич, тот, что в тельняшечке. Добрый сосед и, извините за вульгаризм, «мент поганый». Прислуживает главному злодею с удовольствием, и можно даже предположить, что «не корысти ради» или не только ради нее. Сцена, когда герой Григория Коростышевского зачитывает свидетельские показания, показалась бы, возможно, и страшной, если бы не была сыграна так смешно.
«Девушка с косой» в исполнении Алёны Троитской – персонаж мистический, некий обличающий фатум, появляющийся на пиковых моментах сюжета– это завораживающе зловещая пластика, абсолютная отстраненность от страстей земных и насмешливое на ними наблюдение – издалека.
Вот такой необыкновенный спектакль, который поставил режиссер Лев Шехтман, а продюсировал Михаил Галкин.
А что же мой сосед, тот самый, который сидел, облокотившись на трость? Мои сомнения разрешились, когда мы познакомились: «Роман Каплан. Ну что вы, какая легенда… Да, понравилось. Очень…»
Говорить просто и ясно о сложном дано талантливым. А я сказала, как могла: бестолково, зато от чистого сердца. Но надеюсь, с меня и спрос невелик. Потому что это было просто еще одно «Путешествие дилетантки», на этот раз в театр. Так что: «Пожалуйста, занавес!»
