Александр Осташко

Вы смотрели фильм «В джазе только девушки»? Впрочем, это риторический вопрос. Это «Терминатор» не все смотрели… А «В джазе только девушки» — официально лучшую кинокомедию всех времен и народов, — точно смотрели все. Её чудом занесло, хоть и с купюрами, в Советский Союз, и было время насладиться…

Помните, там в самом начале комиссар полиции оказывается в похоронном бюро и мимо человека, играющего на органе, его запускают в подвал, где дым-гам-ураган и танцующие канкан девочки. Позволю себе напомнить: подскочивший официант спрашивает: «Что прикажете?», а на просьбу принести выпить отвечает: «У нас подают только кофе — шотландский кофе, канадский кофе, ямайский кофе!». И приносит шотландский, гхм, кофе — как положено, в чашечке. С содовой.

Так вот. Всё вокруг, где происходят «похороны бабушки», включая верхнюю, легальную часть — якобы похоронное бюро, — это и есть «спик изи». Что в переводе означает: «Говорите тише». 

И в самом деле, какой тут шум? Похороны всё-таки…

Speakeasy — это целая эпоха в истории Америки времён Сухого закона. Хотя, как ни парадоксально, «Спикизи» намного старше Сухого закона. Да и возникли они не в Соединенных Штатах, просто именно тут они расцвели максимально буйным цветом.

Как писал журналист Дэниэл Окрент, «чтобы открыть speakeasy вам не нужно было ничего, кроме бутылки и двух стульев». Вот, собственно, они и открывались. К 1930 году, по сведениям газеты «Чикаго трибьюн», город насчитывал 10 тысяч «спик изи»; каждое из них покупало шесть бочек пива в неделю по 55 долларов за бочку плюс семь ящиков спиртного по 90 долларов. Газета «Чикаго Дэйли ньюз» даёт другую оценку — 20 тысяч «спик изи».

Что же до Нью-Йорка, в котором я живу, то тут комментаторы и историки почти не расходятся, ввиду сумасшедших чисел: в НЙ в лучшее время работало около ста тысяч этих исторических забегаловок…

Вернемся к истории. Впервые слово speakeasy в своём нынешнем значении употреблено в Британской империи, точнее, в Австралии. Газета «Сидней Геральд» рассказывает о «хитрых магазинчиках грога» в районе Боро-Крик. Первые же упоминания о «спик изи» в США — это уже в 1880-е годы, в Пенсильвании. Журналист Сэмюэл Хадсон написал в 1889 году газетную колонку «Как говорить тише» — о владелице подпольного кабачка. Кейт Хестер держала свой незаконную наливайку в МакКиспорте, возле Питсбурга. И, говорят, ‘speak easy’ — было её любимой фразой.

Первые подпольные кабачки — это, конечно, просто нежелание платить налоги и покупать лицензию на торговлю спиртным. В Америке столетием ранее даже чуть до революции не дошло из-за непомерных акцизов на спиртное — тоже в Пенсильвании, кстати.

Причем, парадокс: самым крупным производителем виски своего времени в Америке являлся не кто иной, как сам первый Президент Соединённых Штатов Джордж Вашингтон. Его вискокурня выпускала, на секундочку, 11 с половиной тысяч галлонов в год! Но акцизные деньги молодой стране были гораздо нужнее, чем Президенту его личное (так иногда бывает в Америке) — и вот против взимания этих самых акцизов сильно протестовала Западная Пенсильвания, да так, что всё тому же Вашингтону пришлось послать туда войска.

Хотя, как я уже сказал, правительство понимало значение алкоголя как никто. Вплоть до того, что лицензию №1 на промышленное производство чего-либо в молодой Америке получила вискокурня Laird&Co, основанная Робертом Лэйрдом еще в 1780 году, в самый разгар Войны за независимость.

Taken from a collection of material relating to the visit of the Duke and Duchess of York to Sheffield.Original at Sheffield Local Studies Library (ref. MP Folder 17)

Впрочем, мы отвлеклись. Наша тема сегодня не виски, а именно speakeasy. Как явление.

Несмотря на то, что «спик изи» существовали и до, а также существуют и поныне (уже в качестве исторического названия), главный толчок к развитию они, конечно же, получили именно во времена Prohibition — Сухого закона. Именно тогда они начали возникать буквально на каждом углу, а то и по 2-3-4 на квартал. 

Схема была несложной, но с улицы войти было нельзя. Требовалось, например, как в том же фильме «В джазе только девушки», сказать, что ты пришел на похороны любимой бабушки. Чтобы попасть в трехэтажный (!) «спик изи» Bill’s на Восточной 54-й улице требовалась личная рекомендация или поздравительная открытка с адресом и именами Билла и Генри, а где-то ещё требовали показать специальный «рецепт врача», который выглядел как настоящий, вот только выписывался он не врачом, а доставался по большому знакомству. Или специальный стук в дверь. Или секретное особое рукопожатие. Короче, ради конспирации делалось всё!

Ещё одно прозвище для «спик изи», менее укоренившееся — «Слепая свинья» или «Слепой тигр». Некоторые хитровыдуманные кабатчики свою выпивку «не продавали». Они продавали билеты, чтоб посмотреть на какое-то удивительное животное — скажем, на слепую свинью. А уже выпивка гостям предоставлялась бесплатно.

Давайте немного о самом Сухом законе, просто, чтоб войти в курс дела. Вопреки общему мнению, Восемнадцатая поправка к Конституции Соединенных Штатов, которая ввела Сухой закон в США, отнюдь не запрещала пить. Вовсе нет! Упиться можно было как за здрасьте. Вот только легально это можно было сделать сложновато: поправка запрещала «всего лишь»: производство, продажу, транспортировку «одурманивающих спиртных напитков», а также их импорт и экспорт. А пить было очень даже можно!

(Eingeschränkte Rechte für bestimmte redaktionelle Kunden in Deutschland. Limited rights for specific editorial clients in Germany.) Prohibition Publicly pouring out bottles of alcohol during the era of prohibition in the U.S Р1926 РVintage property of ullstein bild (Photo by ullstein bild/ullstein bild via Getty Images)

Сама поправка коротенькая — три коротких абзаца. И из неё, прямо скажем, ни черта не ясно. Чтобы воплотить поправку в жизнь, потребовался расшифровывающий закон, который получил название Закон Волстэда — в честь главы юридического комитета нижней палаты Конгресса Эндрю Волстэда, который был его ярым апологетом.

И вот текст этого закона содержал в себе реальные бомбы. Например, выяснилось, что «одурманивающими» являются все напитки, которые содержат в себе более чем… 0,5% алкоголя! То есть, под горячую руку ушли не только виски и джин, но и пиво и вино — чего не ожидали даже сторонники Prohibition. Президент Вудро Вильсон тут же наложил вето на этот закон, но Конгресс не менее шустро его преодолел. 

И в 00:00:01 17 января 1920 года Америка стала стремительно трезветь. Ну, как «стала»… Точнее, предполагалось, что станет.

Я не зря указал точное время начала действия Восемнадцатой поправки. Потому что первое задокументированное нарушение Закона Волстэда произошло 17 же января уже в 00:59, в Чикаго. По сообщениям полиции, шесть вооруженных людей украли на сумму 100 000 долларов «лечебный виски» из двух товарных вагонов.

И понеслась…

К дивному термину «лечебный виски» мы ещё вернёмся. А пока, чтоб долго не рассусоливать, скажу, что Закон Волстэда с каждым годом ослаблялся всё больше и больше (жить-то как-то надо?), пока отмена Сухого закона не стала пунктом выборной программы будущего 32-го Президента США Франклина Делано Рузвельта, который и похоронил её к чёртовой матери.

Суть проблемы ярко выразил Джон Д. Рокфеллер-младший в своём письме 1932 года, накануне отмены:

“Когда был введен запрет, я надеялся, что он будет широко поддержан общественным мнением, и скоро настанет день, когда пагубное воздействие алкоголя будет признано. Я медленно и неохотно пришел к выводу, что это не результат. Напротив, употребление алкоголя в целом увеличилось; салуны оказались повсеместно заменены speakeasy; появилась огромная армия нарушителей закона; многие из наших лучших граждан открыто игнорируют запреты; уважение к закону значительно уменьшилось; а преступность выросла до невиданного ранее уровня. “

Ну, в общем, добавить нечего. Разве что сказать, что сам Рокфеллер был набожным баптистом и не употреблял алкоголь вообще.

Салунов действительно не стало — в большинстве своём они были легальны и имели лицензии, которые были отменены в 1920-м. А вот speakeasy… 

Speakeasy были буквально повсюду: в похоронных бюро и аптеках, в подвалах и на чердаках, в школах и церквях…

Даже сама архитектура, например, Нью-Йорка, казалось, помогала бутлегерам и мафии. Одним из самых массовых архитектурных стилей в моём городе является так называемый «браунстоун» — узкие дома из коричневого камня, в которых жили семьи чуть выше среднего класса. Эти дома существуют и сегодня, так что можно составить примерное впечатление. В какой-то момент 20-х годов их начали массово скупать вежливые мужчины преимущественно итальянской наружности, причем особенно не торгуясь — ожидаемая прибыль всё равно многократно перекрывала затраты на обустройство.

Причин было несколько. Во-первых, браунстоуны всегда имели большие полуподвальные или подвальные помещения — там жили слуги, находились кухни, кладовки и т. д. Во-вторых, у них всегда был чёрный ход, который, если повезёт, даже выходил на другую улицу.

В Нью-Йорке, на улице Сент-Марк-плэйс есть Музей американских гангстеров. Он как раз располагается именно в доме-браунстоуне. Музей так себе, ничего особенного, зато прямо под ним действительно находится самый настоящий бывший «спик изи», куда вы можете зайти. Рядом, в том же узеньком жилома доме — бывшая часть этого «спик изи», ныне вполне респектабельный театр. И там где стояли столики и гремел джаз, позже выступали Джон Колтрейн, Фрэнк Синатра и Глория Свенсон.

Между прочим, американский джаз вообще должен быть страшно благодарен Сухому закону. Когда спала первая волна самых непритязательных «спик изи» — тех самых, которые «бутылка и два стула», — и клиентура, и владельцы начали понимать, что неплохо было бы кроме «хлеба», дать страждущим еще и «зрелищ». Но при таком количестве питейных заведений музыкантов просто элементарно не хватало — и владельцы были рады пустить уже кого угодно, лишь бы умел держать инструмент в руках. Вот и получилось, что обучение зачастую происходило уже на сцене, перед публикой.

Все же знают, что официальная родина джаза — Нью-Орлеан, да? Так вот у этого города есть официальное прозвище — «Биг изи». Работу в Нью-Орлеане 20-х годов музыканту было найти очень легко — «спик изи» в нём было настолько много, что именно тогда город начали называть «одним большим спик изи».

Но не стоит думать, что гангстеры были прям такими сказочными работодателями, хотя и платили неплохо. Существовала даже сомнительная расистская шутка 20-х годов: что джазменов, в зависимости от их манеры игры, называли горькой или сладкой шоколадкой. А что происходило, если гангстерам в «спик изи» не нравилось, как играет их музыкант? Шоколад очень быстро превращался в пористый…

Раз уж об этом зашла речь, то взрывное развитие получила не только профессия музыканта. Считается, что если не учитывать мафиози, больше всех на Сухом законе заработали… попы и раввины. Вино входит в религиозные обряды христианства и иудаизма, а значит, под Закон Волстэда не подпадало. Представляю, как были огорчены своей непредусмотрительностью имамы…

Ну и, конечно, аптекари и доктора! Вот тут мы подошли к тому самому «лечебному виски». Действительно, закон разрешал врачу прописывать своим пациентам виски, но ограничивал количество, которое можно было прописать. Но тут взбрыкнула Американская медицинская ассоциация, которая заявила, что сильно сомневается в способности законодателей судить, сколько именно виски нужно для терапии. Так по Закону Волстэда был нанесён первый ощутимый удар.

Позже появился и «лечебный джин для ванны» крепостью в 22 градуса (то еще пойло, думаю). Джин вообще в те годы стал даже популярнее виски — он не требует выдержки, что резко удешевляет процесс и оборот.

Возникли даже сухие смеси, на упаковке которых было тщательно написано: «Ни в коем случае не разводите эту смесь водой, не ставьте раствор в тёплое место и не выдерживайте 2-3 недели, чтобы у вас, не дай бог, не получилось вино!». Ну, вы поняли, да?

Комиссар Сухого закона Джон Ф. Крамер рассказывал об одном враче, который выписал 475 рецептов на виски за один день. В 1931 году 400 фармацевтов и 1000 врачей были уличены в мошенничестве — врачи продавали подписанные бланки рецептов бутлегерам. Обвинения были предъявлены только двенадцати врачам и тринадцати фармацевтам, все они получили «бешеный» одноразовый штраф в размере 50 долларов.

Сеть аптек Walgreen, принадлежавшая Чарльзу Уолгрину, за несколько лет выросла с 25 точек до 525-ти и стала национальной — сугубо на продаже лекарственного алкоголя. 

Бизнес пёр!

Роскошно шли дела и у «спик изи». Вы же понимаете, что когда ты наливаешь нелегально, то посетители рады уже любому качеству, даже если завтра будет сильно болеть голова — кто ж об этом с вечера думает, когда вокруг идёт кутёж и пьют все? О том, что выпивка увеличилась, писал не только Рокфеллер. Это был очевидный факт. В своей книге «Мой последний вздох» Луис Бунюэль признавался: «Борьба с алкоголизмом в США была нелепой затеей. Надо сказать, что американцы никогда столько не пили, как в то время. Именно тогда они и научились пить».

В эти же Ревущие Двадцатые стали безумно популярны коктейли. Как жанр. До Сухого закона они были, скорее, исключением. А в 20-х их начали подавать везде. Причины были сугубо утилитарные. Во-первых, сиропы, соки, содовые, мёд etc. отлично маскировали вкус сивухи, которая чаще всего подавалась на стол, а во-вторых, коктейль, в отличие от чистого виски или рома, было легко выпить залпом, если неожиданно нагрянет полиция.

А например коктейль с моим любимым названием — «Бренди Александр» — чаще всего делался не из бренди, а опять таки из джина. Пить его, думаю, было совершенно невозможно — равные части джина, белого крем-ликёра какао и максимально жирных сливок, — Бррр! Зато никто, пока не попробует, не догадается — что у вас там, в чашке из-под молока?..

К слову, традиция портить виски льдом — она оттуда же, из американских 20-х. Если лёд к напиткам в XVIII и XIX веках подавали, главным образом, чтобы подчеркнуть достаток хозяина — ну не было тогда холодильников, поэтому и транспортировка, и хранение льда было недешевым удовольствием, — то с наступлением Сухого закона теперь уже машинный лёд начали пихать везде — он замораживает вкусовые сосочки на языке, поэтому гораздо сложнее различить, какую дрянь вам налили.

Коктейли привели ещё к одному неожиданному последствию. До Сухого закона женщины практически не пили — так, рюмку хереса или бокал вина. О том, чтобы пить «сугубо мужские» пиво или виски, не говоря уже о «муншайне» — сиречь, самогоне, — и речи не было. 

А тут вдруг алкоголь… стал вкусным! И в speakeasy буквально массово повалили женщины, причем вовсе не только в роли танцовщиц и проституток, хотя и это забывать не стоит.

«Спик изи» породили целый новый вид девушек, которые получили название «флапперы» («хлопушки», «лоскуты»). Если совсем честно, то тут совпало всё — и смерть кучи молодых мужчин на Первой мировой, и эпидемия «испанки» — всё играло на понимание, что жить нужно здесь и сейчас, а не ждать, пока кто-то придет к тебе домой и быстро на тебе женится навсегда. Speakeasy просто дали этому желанию жить возможность выхлопа. А тут еще и алкоголь стал вкусным!..

Короче, если у вас будет свободная минутка, посмотрите, как выглядели американские матроны в своих длиннющих юбках, корсетах и высоких прическах в конце XIX — самом начале XX века, а потом вспомните, что Коко Шанель придумала своё «неприличное» для тех американских матрон маленькое чёрное платье именно в 1926 году. 

Поэт Хоги Кармайкл описал новую эру так: «Она пришла с грохотом плохой выпивки, босыми ногами флапперов, какофонической моралью и дикими выходными».

Вообще в тот момент исторически speakeasy превратились в такой себе цивилизационный аналог водопоя из «Маугли» — где все звери мирно сосуществуют друг с другом, потому что в засуху хочется пить всем. Старые социальные барьеры были сломаны, поскольку богатые и влиятельные люди начали общаться с обычными людьми. Совершенно нормальным было увидеть сидящих рядом белого фермера-южанина и афроамериканца (это за сорок лет до отмены сегрегации!), домохозяйку и белого воротничка, девочку-флаппера в хлопающих по голым ногам расстегнутых галошах и работягу с завода Форда, преступника и мэра — все они подружились друг с другом в стремлении к одним и тем же целям — выпивать и избегать закона. 

Хотя рейды стали обычным делом для федеральных властей, правоохранительные органы не успевали за владельцами и снабженцами «спик изи». Когда силовикам удавалось атаковать «джин-клуб», вступала в действие сложная система сигнализации — и к тому моменту, как они оказывались в главном помещении, барная стойка, а иногда даже сцена оказывалась развёрнутой и сидящие, хотя и явно нетрезвые люди мирно играли, например, в домино.

Да что там говорить! На том же короткой улочке, где находилось Главное полицейское управление Бостона, как позже выяснилось, спокойно существовали семь «спик изи». 

Хотя зачем ехать в Бостон? Члены аж самого Конгресса, если хотели выпить в эпоху Сухого закона, могли обратиться к главному бутлегеру Капитолийского холма Джорджу Кэссиди. Кэссиди спокойно ходил по залам Конгресса, делая до 25 поставок нелегальной выпивки в день, в то время как полиция Капитолия пропускала его в любое время. Он поставлял бутылки виски, самогона, скотча, бурбона и джина из прочного кожаного портфеля больше пяти лет, его друзья-политики даже предоставили ему комнату для работы в административном здании. 

В апреле 1925 года он был арестован, когда доставлял шесть литров виски члену Палаты представителей. Кэссиди признал себя виновным и, знаете, что он сделал дальше? Просто переключился на продажу в здании Сената…

Один из самых известных и, я бы даже сказал, элитарных «спик изи» Нью-Йорка — «Клуб 21», — в последние годы он находился недалеко от музея МоМА, на Западной 52-й улице, вообще не мелочился. По звонку охраны барная стойка просто опрокидывалась — и все бутылки грустно выливались в городскую канализацию. 

В общем, оборудовавших это устройство владельцев клуба Джека и Чарли, понять можно — публика у них была серьёзная, никакого «братания матросов», как в других speakeasy. У них даже винный погреб был оборудован в подвале не этого, а соседнего дома, куда можно было пройти только через потайную дверь. Сегодня тот винный погреб остался — там в разные годы хранили свои коллекции вин Президенты Кеннеди, Никсон и Форд, Элизабет Тейлор, Эрнест Хемингуэй, Фрэнк Синатра, Аристотель Онассис и Мэрилин Монро. А сам бар еще недавно служил местом pre-party для тех, кто идет на Международный бал дебютанток в отель Уолдорф-Астория.

Почему «служил», а не служит? Потому что великий «Клуб 21» со всей своей 98-летней историей наперевес закрылся в декабре. Навсегда. То, что не удалось всем агентам Закона Волстэда, удалось коронавирусу.

Жаль. Всё проходит. Но думаю, что банкет закрытия в этом бывшем «спик изи» был ещё тот!

Кстати о банкетах. Помните, всё в том же фильме «В джазе только девушки», только уже в самом конце, в каком-то городе с пальмами, на берегу океана, в банкетном зале собираются гангстеры со всех Соединённых Штатов?..

Так вот это не придумка авторов сценария, а вполне конкретное событие, которое произошло в Атлантик-сити 13—16 мая 1929 года. Тогда гангстеры Лакки Лучано, Мейер Лански и Аль Капоне создали Комиссию — национальный криминальный синдикат, объединивший итальянские, еврейские и ирландские банды Америки.

Но это, как говорится в плохих романах, уже совсем другая история…

.Alexander Ostashko