“Так работали профессиональные скульпторы эпохи Возрождения”, – однажды заметил, созерцая больших бронзовых быков и рыб Пинчука искусствовед и художник Борис Лобановский.
Разглядывая скульптуры Олега Пинчука рождается мысль о том, как много труда вложено в создание этих зверо-птахов, носорогов, победоносных рыцарей верхом на рыбах, ироничных циклов “Шокирующие игры для взрослых” и т.д.
Наверное, рядовому зрителю стоит объяснить какие именно архетипы мифических существ служили прототипами эклектичных фантастических созданий Олега Пинчука. Чем загадочнее название работы, тем быстрее возникает подозрение, что скульптор шутит с нами: создает цикл “Три пера” – откровенно иронизируя по поводу “мещанской мечты”, однако, при этом, ему достает вкуса не выставлять традиционные семь слоников на буфет, у Пинчука слоны выступают вместе с победителями или сопровождают философов на пути к Касталии. Паяцы и ангелы, философы и монахи, сплошные “homo ludens” и антропоморфные рыбы – это мир, созданный Пинчуком не только для гедонистического наслаждения зрителя, который будет смотреть на его скульптуры – Пинчук стремится к независимости от академической базы, он стремится свободно оперировать своим талантом и одним из лучших образцов для него – вдохновение, с которым создавала своих фантастических зверей Мария Примаченко.
Бывает, что животное очеловечивается, а человек – звереет. Два полюса, как два цвета. У Пинчука несколько иной дискурс, одной из составляющих которого является ирония, порой гомерический смех, которым веет от созданных им довольно своеобразных образов “героев нашего времени”. Героев, которые при других обстоятельствах, возможно никогда бы и не поднялись выше героев средневековых “плутовских романов”. Среди них есть императоры, и даже Дон Кихот, примеряющий на себя шляпу барона Мюнхгаузена. Однако самые заметные среди них это те, кто уселись на сумки с деньгами и мечтают о лаврах Наполеона или Петра I …
Неординарность Пинчука как скульптора кроется в том, что он способен работать одновременно в разных стилях, кроме того, как бы в шутку, создает еще и разнообразные философско-концептуальные инсталляции, и проекты. Поэтому творчество Олега Пинчука рассматривать в нескольких направлениях: 1) ироническая скульптура; 2) философски интеллектуальные реминисценции; 3) концепты, проекты, объекты (“ready made”), инсталляции. Размышляя о таланте скульптора Пинчука, не приходит в голову обвинять его в создании пластических объектов для “салона” в угоду деформированным вкусам многочисленных нуворишей. Пинчук никогда не позволил бы себе оперировать столь примитивным материалом.
Скульптор создает собственный мир, населяя его различными антропоморфными существами: ангелами, которые радуются детскими игрушками, носорогами, быками, рыбами, слонами, лягушками. А тот, кому эти создания с иронической улыбкой на губах и ренессансным убранством одежд приходятся по душе, может приобрести для себя или для подарка интересную, наделенную многими смыслами скульптуру, – ее смыслы можно разгадывать на протяжении многих лет, каждый раз открывая для себя новые рпакурсы. Пинчук создает их “живыми” – они полны динамики, они прыгают, играют, бесчинствуют будто малые дети. Они – все эти ангелы и клоуны, быки и носороги – настолько живые, насколько живой может быть бронза, в которую художник вложил частицу себя.
Пинчук творит собственную мифологию, где очеловеченные звери наделены вполне человеческими эмоциями, будто сошли со страниц древнеиндийской “Панчатантры” или персидской “Калила и Димна”, только эмоции созданных скульптором вещей более современные, они отличаются от первоначального хитроумия животных со страниц древних восточных эпосов. Посмотрите хотя бы на “Птицы, несущей золотые яйца” (2000) или на рыбоподобных “Портрет одного гения” (1997.) – Сколько гордости в этом задранном носу. Этот гений имеет усы как у Сальвадора Дали, и если это даже прямая аллюзия на художника, понятно, что к созданию этого “Портрета …” побуждал “Дневник одного гения”, из которого понимаем, что все реализуемые в будущем сюрреалистические идеи гения Дали родились из его юношеских снов и накопления странных ассоциаций. В “Портрете одного гения” Пинчук прекрасно воссоздал иронию художника.
Восточная мифология в сочетании с сюрреалистическими аллюзиями является одной из важных составляющих творчества Олега Пинчука периода 1990-х.Тема императора-победителя – одна из самых популярных для скульптора в середине 1990-х годов. Кажется, будто в композиции “Освобождение Амстердама II” звучит музыка победителей, льется мелодия из-под незримых смычков той пятерки скрипок, которыми украшено павлиний хвост полу слона-полу птицы, крылья которого завершаются колесами, помогающие удерживать равновесие: “Интересно, сколько еще Амстердамов он способен освободить на своем веку ?!”
«Воспоминания о Карфагене»,” Парадный портрет “,” Всадник в праздничной одежде “,” Император “. Это пластические рассказы о всепобеждающего правителя, образ которого на самом деле, в зависимости от настроения и желания художника, приобретает то наполеоновские чкрты (как “Всадник в праздничной одежде”), то “дон-кихотивские” (“Парадный портрет”). Когда рассматриваешь эти фигуративные композиции, понимаешь, что для Олега Пинчука не существует проблемы создания героя нашего времени, потому что образцом ему служит классический герой всех времен и народов, начиная с “Эпос о Гильгамеше”.
Кроме “победителей” видим у Пинчука и более философско-медитативные пластические образы: “Путешествие со слонами II» (2000) или “Игрушка для взрослых I” (1996): задумчивое человек, подобный даосского монаха, устроился на шарике, которую держит бык с римским профилем.
После стажировки в течение 1993-1995 годов в Высшей школе визуального искусства (ESAV) в Женеве, молодой скульптор начал иначе оценивать окружающий мир, его талант расцвел в свободном полете, не скован каноническим наследием, которое мешало бы ему в поисках собственного художественного “я”. Бронзовые рельефы “Всадник” (1993) и “Классическая композиция” (1994) проникнуты добрым юмором, демонстрируя способность гротескного оперирования пластическими формами, которая впоследствии станет своеобразным фирменным стилем Пинчука, именно благодаря тому, что мастер отринул нормы классического канона.
“Ангелы, что танцуют” – один удерживает равновесие, замерев с поднятым в правой руке мечом (“Танец с двумя кубами”), другой танцует с луком. “Сознание и подсознание” в образе ангелов задумывают “Большую игру”, в которой основными средствами являются игрушечный конек и щит и меч. Они символизируют те эмоциональные наслоения, которыми так богата наша подсознание.
В начале 1990-х Пинчук экспериментирует с подтекстами “эротического”, того что таится в мощный детородной силе, присущей первоначальным представлениям о женщине. Это наиболее ярко запечатлелось в фигуре “Вилендорфскои Венеры”.
У Пинчука палеолитический женский образ с народными чертами лица трансформируется в кактусы: “Большая Дора” (1991) набухла оттопыренной грудью с золотистыми цветами сосков. Вас также соблазнять кактусы “Ночная красавица”, “Мама Галя”, “Кактус моей мечты”, украшенный двумя ярусами трепетных девичьих грудей, способных пробудить большое желание к утехам любви земной …
В композициях “Ночные звери”, “Эклектичные звери” и “Евразия” творческая фантазия скульптора восстанавливает глубокие фольклорные традиции славян, обращается к древней эпохи Триполья и звериного стиля скифов. Рыбье царство метафорически разворачивает рассказ о человеческом племя – это рыбы пожирающих друг друга (“C’est la vie” 1994; 1989; “Акт I”, “Акт II») и более изысканные, уплощенные “рыба-талисман “,” Рыбьи семьи “(1989, 2000),” Поющие рыбы “,” Рыбий Бог “(1989), цветная” Веселая рыба “(1989) . 
“Интересно, а что рыбы думают о людях?” – Хочется спросить у кого, возможно в “рыбьего Бога”, потому что он в этом царстве точно самый умный. Созерцая этих ироничных, гротескных созданий, которых придумал добрый волшебник Олег Пинчук, не прекращают удивляться: неужели и в самом деле такие чудеса существуют на свете ?! Действительно существуют, потому что этот мир, наполненный теплым юмором, создал Пинчук чтобы мы увидели и узнали в нем себя, и самого автора.
Текст материала ранее был опубликован в журнале Inlove на украинском и английском языках.
