Литературные пятницы.

Наталья Славина.

Хэллоуин – добрый детский праздник, подумала я. Это так шумно, забавно и весело – ходить наряженной толпой по соседям и выманивать сладости. А взрослые всем открывают двери, наигранно пугаются живому скелету и молодой ведьме, насыпают детишкам в корзинки, ведра и мешочки заранее закупленные конфеты. И улицы вечерние наполняются радостными голосами, родители вспоминают свое детство, все объедаются сладким, и так это всё душевно и наивно…

Муж заранее купил два огромных – огромнейших! – пакета со всякими конфетами. Прям много. И я так решила – поскольку дома малыш, который то спит, то ест, то писает, открывать дверь каждую минуту мне неудобно, я вот выставлю около нее, на стульчике, конфеты в красивой большой корзине с бантиком, пусть подходят и сами берут.

Ах, как в Америке всё это красиво оформляется всегда – и Рождество, и Хэллоуин . Всё ярко, смешно, необычно! Я тоже такая вся из себя добродушная американка получаюсь. Высыпала в корзинку полпакета одних конфет, полпакета других и перемешала. Загляденье просто! И сосалки, и тянучки, и ириски, и на палочках, и шариками, и в пакетиках, и в коробочках, и шуршунчики, и длинные как колбаски, и кубиками… и в корзине большой и красивой!

Народ должен пойти по домам часов в пять. Но вдруг кто раньше? И я поставила корзинку пораньше. Плетеная корзинка с бордовым бантиком на деревянный в стиле кантри стульчик. Полюбовалась. И все-таки как приятно иметь дело с американцами! Они подходят, берут одну, максимум две конфетки, им мамы еще все время говорят – больше не надо, положи обратно! – и идут дальше. У нас бы в России сразу в карман себе сыпанули половину! Что я, не знаю, что ли?!

Я даже разозлилась на русских – ничего нельзя у двери оставить, тут же утянут – коврики, цветы в горшках, самокат. А тут ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ потому что! Ее все уважают потому что! Это такая западная культура потому что! А у нас восточная – коммунизм, общежитие. Что плохо лежит, надо себе забрать. И никак ведь нельзя это у наших людей из головы выбить – тягу к воровству. Что уж там, так и надо говорить своими словами – к воровству! Да!

И вот уже пять часов, и улица, как морским приливом, постепенно и быстро наполняется детской суматошной волной. Красные Шапочки, пираты, разбойники, мумии, феи, ведьмы, драконы и принцессы ходят по домам, стучат и произносят заветное “трик о трит” – угости или напугаем. И, счастливые, уходят с гремящими от конфет ведерками.

Вот и мне стучат. А чего они стучат-то? Брали бы конфеты из корзины и шли дальше. Стесняются, наверное… зайки…

Открываю дверь.

– Трик о трит! – на пороге стоят детишки и протягивают мне свои ведрышки.

А я смотрю на стул в стиле кантри, а на стуле пусто. В том смысле, что вообще ничего. То есть и корзины тоже нет. Ни корзины, ни конфет. Я смотрю на стул, на детей, обратно на стул и вновь на детей. Обвожу взглядом двор, заглядываю под куст – может, ветром снесло. Детишки не понимают, чего я так торможу:

– Трик о трит, – повторяют тихо и уже готовы уйти.

– Ждите! – сказала им строго, выдала новые сладости и закрыла дверь.

Мне дико жалко корзинку. Дико. Получается, они – кто-то – пришли и просто забрали всю корзинку с конфетами. Чего уж там мелочиться! Я видела – некоторые ходят с огромными такими дедморозовскими мешками. И моя любимая стильная корзина с бордовым бантиком вместе со всем содержимым прекрасно улетела в один из этих бездонных мешков! Но неужели это дети? Ну нет же! Это наверняка бандюги из соседнего Йонкерса. Знают, что добрые благополучные американцы выставляют конфеты перед дверью, ходят по дворам и сгребают все себе!

В дверь опять постучали. Но не могу же я бесконечно открывать дверь с младенцем на руках! А двор у нас украшен привидениями и паутиной, то есть мы отмечаем Хэллоуин, и они будут весь вечер ходить и стучать. Я поискала глазами какую-нибудь емкость. На столешнице стояла салатница – пластиковая и глубокая. Если украдут, обидно, но не так. И я решила верить в лучшее. Всегда найдутся такие нехорошие люди, которые веру всю отбивают. Но не у меня! Я все равно верю в доброту. Тем более уже на улицах полно детей, и бандюги скрылись по своим берлогам с моей корзинкой.

В этой салатнице давно лежали остатки арахиса в кожуре, и их никто не доедал. Я сверху насыпала конфет. Но не с горкой, как в прошлый раз, а половину, и не из обоих пакетов, а из того, где похуже сладости. На пробу. Поставила на стул и закрыла дверь. Потянулись ручейки детишек с родителями. Я прислушалась.

– Возьми две, больше не надо.

– Стучать в дверь?

– Нет, просто возьми немного.

Я время от времени подходила и смотрела в окошечко. Лапоньки. Берут парочку и счастливые уходят. Только отошла от двери, стук громкий. Подожду, может, не заметили конфет на стуле. Опять стучат. Открываю:

– Трик о трит!

На стуле стоит моя большая миска, а в ней вообще ничего, даже остатков от арахиса! Просто вывалили всё в мешок и ушли. Черти! Выдала детишкам новых конфет. Нашла пластиковую одноразовую коробочку, насыпала еще, поставила. Через минуту стучат – пусто. Через минуту опять пусто! Да что ж такое! Еще и часа не прошло, а у меня уже конфет не осталось!

Тут я поняла, почему бедные американцы вынуждены весь хэллоуинский вечер открывать двери и выдавать сладости. Я в прошлом году не догадалась, думала, может, им всем одиноко живется. Такая оборотная сторона капитализма, западной культуры. Ха! Просто они не хотят лишиться всех конфет и посуды сразу.

Я пометалась по кухне в поисках чего бы положить детям. Нашла “подушечки”, которые мы никак не могли съесть, и высыпала в коробку на стуле. Они без обертки, конечно, серенькие такие и невзрачные, но тоже сладости. Трит.

Закрыла дверь. Через некоторое время заглянула в окошко. Стоит полнехонькая. Люди подходят, стучат и уходят. Прислушалась.

– Ой, чего это?

– Не трогай, малыш, это собачий корм, наверное!

Ах, ко-о-орм?! Ах, корм они собачий не едят?! Ах, они только в фантиках и красивых корзинках едят?! Да чтоб побольше?! Я разозлилась. Я усыпила насильно малыша и оставила его в кровати. Я когда злюсь, имею большую власть. И распахнула дверь:

– Трик о трит? – робко спросили меня ведьма и пират.

– Да, конечно, – ответила я. – Конечно, я вас сейчас угощу.

И взяла в руки коробочку с “подушечками”, на которые никто не обращал внимания.

– Это – вкуснейшие печеньки! – громко провозгласила я и насыпала их в ведра детям.

Малыши испуганно посмотрели на меня и убежали. Но к дому подтягивались новые семьи. Я набрала в руки “подушечек”.

– Ориджинал! Фром Раша! – актерски поставленным голосом и с сильным русским акцентом рекламировала я свою продукцию. Экзотика стайл.

При этом врала. “Подушечки” мы купили в Пенсильвании, на фермерском рынке. Но купили как раз потому, что такие же были в советском детстве моего мужа. Он ностальжнул, и мы приобрели пузатый мешок доброй памяти. Но он так и стоял с тех пор немым укором из СССР.

– Ориджинал кукис! Рашен продуктс! Хэппи Хэллоуин! – призывала я.

Взрослые американцы, особенно китайского происхождения, кричали “Оу! Оу!” и тут же съедали “подушечки” и брали еще в карман.

“Собачий корм”, – бормотала я себе под нос и высыпала остатки “подушечного” пакета. “Я вам покажу собачий корм”, – и вновь бросалась на поиски несъеденной еды. В углу я заметила купленный год назад пакет сухого корма нашего привередливого пуделя, к которому он так и не притронулся. В принципе, под маркой “ориджинал фром Раша” и с учетом опускавшейся темноты он вполне мог прокатить в качестве трита. И тем более трика. Я пошарила по полкам, собрала все не съеденные за год конфеты, пряники и сушки. В холодильнике лежали еще три старых початка кукурузы. Но их надо было варить, так как сырыми не возьмут. За оставшееся время я раздала гостям все старые продукты, очистив полки и емкости от ненужной еды. Собачий корм они не едят…

Вскоре домой вернулась моя счастливая Танюша, которая ходила вместе с подружкой по соседним улицам и собрала целое ведро сладостей.

– Какой прекрасный праздник! Как весело! – радовалась она и прыгала по кухне.

– Да уж, – сухо подтвердила я, протирая пустые полки в шкафу.

В дверь опять постучали:

– У нас ничего не осталось, – предупредила я Танюшу.

– Не страшно, – ответила она, – у меня же много.

Малышка открыла дверь и начала раздавать конфеты из своего ведра – те, что сама только что собрала.

– Ты уверена, что в этом есть смысл? – спросила я. – Отдавать то, что ты целый вечер собирала?

– Какая разница, – ответила Танюша. – Хэллоуин – это ж так весело! Раздавать – даже еще веселее, чем брать.

– Эй! Подходите! Подходите все! Конфеты! Вкусные! С праздником вас! – еще долго кричала Танюша в ночь, опустившуюся на Бронкс. – Подходите, поспешите! Веселого вам Хэллоуина!

А еще за прошедший год у нас украли два велосипеда (из гаража), мои очки с диоптриями в дешевой оправе (из машины, там больше нечего было брать) и кроссовки, стоявшие у двери, в которых лежал зеленый чай для убития запаха.

Ладно, я уже не злая. Отдавать же весело. С Хэллоуином вас тоже. Оки-доки.