Екатерина Асмус
«Когда я открываю утром глаза, мне хочется увидеть мир более совершенный, мир любви и дружественности,
и уже одно это способно сделать мой день прекрасным и достойным бытия…» – Марк Шагал
В нынешнем году исполнилось 129 лет со дня рождения Марка Шагала – величайшего художника современности, человека, прожившего почти 100 лет и творившего почти 90! Отдадим дань этому великому художнику и вспомним основные вехи его биографии.
Мойша Сегал – таково истинное имя нашего героя – родился в еврейском местечке близ города Витебска 6 июля 1887. Он был первенцем в бедной семье Сегалов, и его рождение сопровождалось страшными событиями. В Витебске в ту ночь вспыхнул мощнейший пожар, не пощадивший и дом Сегалов, в котором страдала первыми родами молодая Фейга. Мужчины обливали водой горящие стены дома, а женщины помогали роженице. Когда в пламени пожарища появился на свет младенец, оказалось, что бедняга мертв! Малыша пытались оживить всеми известными в ту пору способами – кололи булавками, окунали в ледяную воду – и – о, чудо! Младенец запищал! В этот же момент вспыхнула стена в непосредственной близости от кровати счастливой молодой матери. Так их и вытащили из дома – Фейгу и новорожденного – на этой самой кровати – и пронесли по пылающему городу на окраину, в безопасное место.
В последствие Шагал утверждал, что помнит пламя этого пожара и изображал его частенько на полотнах в виде огромных красных петухов. Фейга же навеки уверовала, что ее сын предназначен для великих дел, поскольку дважды должен был погибнуть и дважды ожил.
Marc Chagall”The Falling Angel,” 1922 “.
Portrait of Chagall by Yehuda (Yuri) Pen, his first art teacher in Vitebsk
Материнское сердце не ошиблось! Сына ее, величайшего художника знают во всем мире и восхищаются его творениями. Маленький Мойша до 12 лет даже не ведал, что есть такое слово «художник»! Семья жила на доходы матери с мелочной торговли и со скудных заработков отца – портового такелажника. Кроме священной Торы, книг в доме не водилось. Увидев впервые у своего друга Виктора Меклера графические репродукции из журнала «Нива», Мойша восхитился и впечатлился настолько, что решил: вот занятие, которому я готов посвятить всю свою жизнь! Именно в этот день, в возрасте 12-и лет он услышал впервые слово «художник».
Уговорив любящую его безмерно мать, отдать его в рисовальные классы живописца Пэна, Мойша начинает новую жизнь. Отныне – все посвящено только рисункам! Краски он занимает у приятеля, холстами служат мешки из-под селедки, хранящиеся в домашнем чулане. Отец был в бешенстве – здоровый лоб сидит без дела! А Мойша прятался со своими картинами на печке, подальше от разгневанного предка и от злобно насмехающихся сестер. Лишь мать поддерживает его во всех начинаниях – поминая историю его необычного рождения, она остается уверенной – сын явился в мир, чтобы сделаться чем-то особенным! «Ты вырастешь и разбогатеешь, тогда твои старые родители не будут знать, что такое бедность и горе!» – убеждает она сына.
Тем временем, не проучившись и года в рисовальных классах маэстро Пэна, Мойша решает ехать с Виктором в Петербург – поступать в Академию Художеств. Никто не верит в его будущие успехи, никто не понимает ярких пятен его картин, летящих по небу людей, синих лошадей, зеленых коз, красных огромных петухов… Пэн с сомнением качает головой: что-то в этом есть, но мало техники… А сестры воруют картины Мойши, спрятанные на печке, и стелют их у дверей, помыв полы – вместо половичков…
Marc Chagall, 1911-12, “The_Drunkard”
Прощание с отцом было болезненным – вот что пишет об этом сам Шагал в книге «Моя жизнь»: «Захватив двадцать семь рублей — единственные за всю жизнь деньги, которые отец дал мне на художественное образование, — я, румяный и кудрявый юнец, отправляюсь в Петербург вместе с приятелем. Решено! Слёзы и гордость душили меня, когда я подбирал с пола деньги — отец швырнул их под стол. Ползал и подбирал. На отцовские расспросы я, заикаясь, отвечал, что хочу поступить в школу искусств… Какую мину он скроил и что сказал, не помню точно. Вернее всего, сначала промолчал, потом, по обыкновению, разогрел самовар, налил себе чаю и уж тогда, с набитым ртом, сказал: «Что ж, поезжай, если хочешь. Но запомни: денег у меня больше нет. Сам знаешь. Это всё, что я могу наскрести. Высылать ничего не буду. Можешь не рассчитывать».
Молодые люди устремились в Петербург – столицу, большой город, полный приключений. На вокзале перед отъездом Мойше попалась цыганка, которая произнесла странное предсказание: «Ты проживешь необыкновенную жизнь, будешь любить одну необыкновенную женщину и двух обыкновенных, а умрешь в полете».
Новые знакомства, учеба, работа, все это быстро заставляет новоиспеченных художников забыть размеренный уклад родного города. Просвещенные девицы, раскованные и эмансипированные, окружают их. Одна из них, слушательница театральных классов – Тея Брахман, позировала частенько молодым живописцам. Бывала она и у Мойши – оказалось, что они земляки. Вскоре Тея становится его постоянной подругой. В каникулы они вместе едут домой, в родной Витебск.
Именно в доме Теи и встретил Мойша ту самую, предсказанную цыганкой «необыкновенную женщину» – ее лучшую подругу, подругу детства – Бэллу (Башеву) Розенфельд! Ту самую, чьи портреты он потом размножит сотнями, чей образ будет преследовать его до самой смерти, и ту, которой он посвятит всю свою долгую творческую жизнь.
Впоследствии Марк Шагал запишет в своих воспоминаниях: «С ней, не с Теей, а с ней должен быть я — вдруг озаряет меня! Она молчит, я тоже. Она смотрит — о, её глаза! — я тоже. Как будто мы давным-давно знакомы, и она знает обо мне всё: моё детство, мою теперешнюю жизнь, и что со мной будет; как будто всегда наблюдала за мной, была где-то рядом, хотя я видел её в первый раз. И я понял: это моя жена. На бледном лице сияют глаза. Большие, выпуклые, чёрные! Это мои глаза, моя душа. Тея вмиг стала мне чужой и безразличной. Я вошел в новый дом, и он стал моим навсегда». Бэлла, влюбившаяся в молодого красавца с первого взгляда, позже опишет в своей книге эпизод их знакомства так: «Я не смею поднять глаза и встретить его взгляд. Его глаза сейчас зеленовато-серые, цвета неба и воды. Я плыву в них, как в реке».
Родители Бэллы были богаты и не одобряли знакомство дочери с нищим студентом, да еще и из ничем не примечательной семьи. Родители Мойши также считали, что нечего лебезить перед семьей, где задирают нос и ни в грош тебя не ставят, но молодым влюбленным было все равно, кто, что и как о них говорят. Послушная прежде Башенька твердо встала на своем решении принять предложение Мойши о замужестве. И даже тот факт, что вскоре после помолвки бесшабашный художник, вместо того чтобы вернуться на учебу в Петербург, внезапно отправляется в Париж, не расхолаживает ее, а напротив, укрепляет в своем решении. Ни насмешки подруг, ни уговоры родственников не могут поколебать ее решения – ждать своего жениха! Любящее сердце девушки подсказывает ей, что парижская школа необходима ее возлюбленному, а разлука не будет длиться вечно, ведь Мойша обещал вернуться через год!
Она пишет ему нежные письма и терпеливо ждет. Однако, вкусивший славы Мойша возвращается только в 1914 году. Поменяв свое имя на французский манер, он теперь зовется – Марк Шагал. И это уже не самоучка-неудачник, это уже признанный молодой живописец, восходящая звезда европейского искусства, человек принятый в самых модных галереях Парижа, Берлина, снискавший похвалы великих мастеров. Большое будущее прочат они художнику, ему же теперь нужно лишь одно: чтобы любимая была рядом.
Быстро сыграв свадьбу, молодые собираются в дорогу. Однако рука злого рока уже нависла над молодоженами! Местные власти не только отказывают Шагалу в выезде, но и ликвидируют его паспорт, попросту порвав его. Причина – начало первой мировой войны. В 1916 году в семье Шагалов рождается дочь – Ида, впоследствии ставшая биографом своего знаменитого отца. Марк на радостях посвящает ей картину «Ландыши», которую впоследствии скопирует сам с себя несколько раз.
Marc Chagall Oil on canvas 1918 Flight
С началом 1917 года наступают страшные времена. Люди голодают, семья Шагалов – не исключение. Богатый дом родителей Бэллы давно разорен большевиками, помощи ждать неоткуда, работы нет, денег – тоже, выехать из страны не представляется никакой возможности. В отчаянном положении, в страхе за свою семью, Марк отправляется в Москву, к Луначарскому, знакомому ему еще с парижских времен. Там и тогда Анатоль был малоизвестным корреспондентом, теперь же он – Анатолий Васильевич – вершитель судеб – первый нарком просвещения.
Луначарский с размахом своего должностного величия определяет старому приятелю место уполномоченного комиссара по делам искусства Витебской губернии. Марк возвращается на родину при должности, при портфеле, но практически без денег. На голом энтузиазме организовывает он в Витбске школу искусств и дает работу буквально всем прежним знакомцам, начиная с однокашника Виктора и заканчивая пожилым учителем Пэном.
Создавая огромное количество рисованного агитационного материала, художники могут как-то выживать. В недобрый час, однако, решился Шагал пригласить в свое объединение Казимира Малевича – уже известного в те времена как состоявшийся художник и основатель течения «супрематизм». Одержимый идеей своего главенства, Малевич очень быстро настроил коллег против Шагала, уверяя их в том, что Марк не хочет работать, а только разъезжает в автомобилях и «начальствует». Шагал же был всю дорогу занят тем, чтобы выбить деньги из молодого Советского правительства, дабы оплатить работу тех же художников, которые сейчас объединились против него под руководством Малевича. С тяжелым сердцем и абсолютно без средств к существованию, покидает Марк с семьей родной город. В глубине души он уже понимает, что разногласия его искусства и идеологии Советской власти становятся все явнее, все острее.
Marc Chagall. “I and the Village”
Некоторое время Шагалы мыкаются в Москве, голодают, замерзают, работы у Марка много, но она практически не оплачивается, а о признании его художественных идей не может быть и речи – новой власти нужно совсем другое. В минуты отчаяния, Марк получает письмо от парижского друга, который со смехом сообщает ему, что европейские галеристы с удовольствием экспонируют картины Марка, оставшиеся в Париже, и зарабатывают на них хорошие деньги!
Марк решает уехать, во что бы то ни стало. Ему уже совершенно ясно, что в советской России нет будущего для такого самобытного художника как он. Друзья договариваются о его выезде на персональную выставку в Литве в 1922 году. С трудом выправив документы, рискуя ежечасно быть возвращенными, семья отправляется в Европу по единственному доступному пути – через Прибалтику.
В Париже начинается полная реконструкция жизни. И неважно, что все работы, оставленные там Шагалом на хранение – украдены. Марк по памяти воспроизводит их снова, а также пишет новые. Яростно бросаясь в любимую работу, он счастлив, понимая, что теперь сможет обеспечить будущее семье и своему творчеству! Вернисажи следуют один за другим – Марка помнят в Европе, ему рады, для него всегда есть заказы! Но, налаживающаяся счастливая жизнь вновь под угрозой разрушения! В Европу приходит фашизм, одержимый антисемитскими настроениями. По счастью, власти США предлагают Шагалам укрыться в Нью-Йорке от преследований. И снова побег, снова нужно налаживать жизнь с начала…
Mark Shagall. “Paris Through the Window”
Семья скучает по Парижу, и в 1944 году, когда химера фашизма отступает, немедля собираются в дорогу. Но перед самым отъездом из Америки, Марка постигает страшная трагедия. Внезапно уходит из жизни его жена Бэлла. Уколовшись о ржавый гвоздь, торчавший в подрамнике, она скоропостижно погибает от сепсиса.
Марку кажется, что и его жизнь остановилась в этот момент. «Всё покрылось тьмой» – так напишет он позже в своих дневниках. Только заботами дочери Иды и ее постоянным присмотром он остается на этой земле. Почти год не прикасается он к краскам, но потом, все же берется за кисть, чтобы написать две картины в память о любимой: «Свадебные огни» и «Рядом с ней».
В это время, изнуренная заботами о доме, об отце и о его делах Ида, нанимает помощницу по хозяйству. Молодая американка Вирджиния Макнилл-Хаггард вскоре становится любовницей Шагала, у них рождается сын Дэвид. Вирджиния – вторая «обыкновенная женщина» из предсказания цыганки – переезжает с Шагалами в Париж. Ида теперь живет отдельно, она не одобряет связи отца с женщиной, чей возраст близок к ее собственному. Однако брак не продлился долго – Вирджиния сбегает от Марка с известным фотографом. Впоследствии она объясняла свой поступок тем, что так и не смогла занять главенствующее место между Марком и его картинами. Шагал безутешен и возмущен, в первую очередь тем, что ему предпочли человека совсем другого уровня.
Любящая дочь Ида вновь бросается на помощь к отцу. Желая отвлечь его, она настаивает на частых и продолжительных прогулках. Шагал, ворча, соглашается. Как-то раз Ида просит отца составить ей компанию в поездке по магазинам и Марк, неохотно соглашается. Перст судьбы уже занесен над ним. Хозяйка салона моды, куда забегает Ида за своим заказом – красавица Валентина Бродецкая – вскоре становится женой Марка Шагала. Абсолютно «земная» женщина – она превращается в его ангела хранителя, затем в менеджера и секретаря. Она берет на себя все не касающиеся искусства проблемы. Теперь Марк может только творить!
Этот период жизни Шагала является самым плодовитым и насыщенным. Он расписывает плафон парижской Гранд Опера по заказу самого президента Франции Шарля де Голля, создает для «Метрополитен Опера» в Нью-Йорке два панно, в Чикаго украшает здание Национального банка мозаикой «Четыре времени года». Открывается экспозиция его работ в Третьяковской галерее в Москве. При жизни он удостаивается выставки в Лувре! И исполняет заветную мечту – делает иллюстрации к Библии.
Шагал скончался 28 марта 1985 года на 98-м году жизни в своем доме в Сен-Поль-де-Вансе. Он вошел в лифт, чтобы подняться на второй этаж и, умер, сидя на диванчике лифтовой кабины. Так сбылось последнее из предсказаний цыганки: Марк умер в полете!
Наследие Шагала столь велико, что до сих пор нет полного каталога всех его работ. Этот великий мастер работал много и плодотворно, но никогда не изменял своему стилю, своим художественным принципам, своему внутреннему чутью. Не смог он забыть и родной город. Витебск снился ему, сюжеты любимого края сотни раз перенесены художником на холсты. Марк Шагал мечтал вернуться в родное местечко. Но этой мечте сбыться так и не удалось. Родные тщательно скрывали от маэстро, что от его города в войну остались одни руины, а советский Витебск ничем не похож на тот, в котором родился и вырос Шагал и который покинул в 1922 году. Случайно, в семидесятых, ему попали в руки фотографии… Художник безутешно плакал, увидев воочию, что стало с его родным городом.
Немногие знают, что Марк Шагал писал чудесные стихи. Вот одно из них, которое он посвятил своей родной стране, покидая ее…
Молчишь, страна
Молчишь, страна… Мне душу хочешь
Своим молчаньем подорвать…
Какой молитвой днем и ночью
Мне жар палящий в груди унять?
Я кровь свою, на знойных грезах
Настоенную, тебе пошлю,
Свое дыхание — как слезы
Текучие, всю жизнь мою.
И воздух, голубой и зыбкий,
Вдруг покачнется в вышине,
А сам я, с тихою улыбкой,
Умру и лягу в тишине.
Ты на меня, страна, в обиде?
Но я открыт перед тобой —
Бутыль в откупоренном виде,
Сосуд с доступною водой.
Из года в год разлука крепла…
Но возвращусь я дотемна,
И ты мою могилу пеплом
Посыплешь, милая страна.
