Автор Лазарь Фрейдгейм
[quote style=”boxed”]Поиск начался с названия. Точнее – с перебора и перечеркивания вариантов. Есть много слов, близких по значению к описываемому процессу. Это коллекционирование и собирательство, кладоискательство и находка, и… Если поиск интересных вещей для вас хобби, то основным критерием становится ваше субъективное отношение к находке. Игорь Губерман удачно сформулировал принцип такого подхода: «вижу какую-то мелочь и понимаю: я хочу с ней жить». Хочу с ней жить – это замечательная формулировка критерия поиска, критерия удовольствия, субъективного критерия ценности. Может быть, его стоит дополнить вариантом: «жалко жить без этой мелочи» или еще более скромно: «а почему нет». Я пытаюсь совместить этот принцип подбора с проникновением в ауру обретаемой вещи. Эта вещь и знание о ней будут у меня и со мной. Как сказал один американский философ и острослов: «Один из секретов жизни состоит в том, чтобы не дать угаснуть огню нашей любознательности» (Уильям Лайон Фелпс). Ну, а другой человек, если мой интерес тронул его, может транспонировать это на свой вкус и свою удачу.
Все люди, от мала до велика, подвержены этой по-преимуществу светлой бацилле собирательства. С младых ногтей – какие-нибудь фантики, цветные пуговки, обертки от жевательной резинки. Находколюб, находкофил. Нет, это не любитель далекой восточной Находки, но ценитель дающей радость старой безделушки… С этих позиций даже бессистемная совокупность серебряных вазочек-ложек-вилок с клеймами старых мастеров (да и новых) лучше системной пачки купюр с банковской ленточкой клейма счетного устройства.
Неисповедимы пути поиска и находок. В случайном варианте – различные распродажи, например, барахолки, garage-sales, блошиные рынки, flee markets… Разного уровня аукционы, начиная хотя бы с одного из самых массовых – eBay. Радость находок, поиск случайностей, напряженность ожидания успеха. Человек ищет, человек выжидает подходящего момента, человек настроен на обретение. Недаром один из алгоритмов ведения торговли на аукционах носит название «Снайпер»: одна точная ставка в последний момент, не должно быть промаха.
Зачастую главное удовольствие не в том, чтобы найти «жемчужину», а в том, чтобы в найденном почувствовать неяркую прелесть этой «жемчужности», При этом решающего значения не имеет, является ли эти достоинства объективными, каталожно-ценными или радость сугубо субъективная, как восприятие произведения искусства, например, на выставке, может быть, даже и сомнительного уровня. Нет, это разговор не о ценностях музейного ряда и даже не о предметах уровня аукционов Кристис (Christie’s) или Сотбис (Sotheby’s), не о находках мировой археологии. Это этюды о простых радостях и событиях, которые заполняют душу заинтересованного человека, рассчитывающего выловить удочкой или бреднем не только ил и мусор. Многие интересные вещи остаются «невыловленными», бесследно уходят в небытие, если никто не услышит, «по ком звонит колокол»…
Со школьных лет я неравнодушен к книгам. От маленьких книжек-брошюрок «Библиотеки «Огонька» послевоенных лет до некогда дефицитных подписных изданий и последующих более изощренных пополнений… Так или иначе, несколькотысячное собрание книг осталось в прошлом, как и многопоколенная российско-московская жизнь. Сейчас под рукой значительно меньше особо выделенных и наиболее интересных по обстановке новой жизни и новых лет книг. Но устоять перед соблазном приятного пополнения – уж извольте!
Памятью о первых приобретенных в давние годы книгах осталась огоньковская брошюра И. Ильфа и Е. Петрова «Тоня», изданная в 1947 г. (Мне было 12 лет). Такого формата книжонки издавались стотысячным тиражом каждую неделю как приложение к еженедельному самому красивому в то время советскому журналу.
Как-то в хорошем районе Лос-Анджелеса, формально городе Санта-Монике, мне довелось попасть на распродажу в бывшем доме балерины Тамары Тумановой, известной американской танцовщицы русского происхождения. После революции она с родителями оказалась в Париже. Там девочка дебютировала в девять лет в балете «Веер Жанны» («L’Eventail de Jeanne»). Её заметил Джордж Баланчин, который в 1933 году взял её в труппу “бэби-балерин” вместе с Татьяной Рябушинской и Ириной Бароновой. Вскоре её прозвали “Чёрной жемчужиной русского балета”.
[quote style=”boxed”]Начиная с 30-х годов, Тамара Туманова прочно завоёвывает все ведущие балетные сцены Европы и Америки — Парижскую Оперу, Ковент-Гарден, Ла Скала. Балерина сотрудничала с самыми знаменитыми труппами мира. Под неё ставили свои сочинения Серж Лифарь, Леонид Мясин, Джордж Баланчин, Бронислава Нижинская. С ней репетировал свои балеты Михаил Фокин. Близкие творческие и дружеские отношения связывали Туманову с Александром Глазуновым, Сергеем Прокофьевым, Пабло Пикассо, Марком Шагалом и другими крупнейшими деятелями того времени.
Но время неумолимо. В 1996 году она ушла из жизни. На распродаже эскизы костюмов и постановок, сами костюмы, фарфор, хрусталь, серебро. Любезно, но с несимпатичной деловитостью, дает пояснения молодой красивый мужчина, оказавшийся, по-видимому, наследником дома. Друзья порой звали балерину Уточкой. Я приобрел там старинную российскую серебряную ложку с такой гравировкой. Бесплатно лежали стопочки программок ее гастрольных спектаклей и концертов в разных частях мира. В развале во дворе дома было много книг на английском, французском, русском языках… Расскажу только о двух книгах, найденных и купленных там.
Первая из них: А. Черный, Солдатскiя сказки, Изд. ПАРАБОЛА, Парижъ, 1933, стр. 271. Обложка в стиле Art Deco работы замечательного русского художника И.Я. Билибина. На строгой бумажной обложке от руки написано: «№13. Изъ книг Тамары Тумановой».Сама подпись автора – А. Черный – непривычна. В действительности, Саше Черному, Александру Михайловичу Гликбергу, стало тесно в его псевдониме еще в России (есть письма, подписанные “А. Черный – бывший Саша Черный”). Но во Франции после обсуждения с Куприным он стал окончательно пользоваться именем А.Черный. (Замечу, что на титульном листе этого издания автор, вообще, указан как «А.М. Черный»!)
Я мало знаком с прозой Саши Черного, но эта книга доставила колоссальное удовольствие простотой сюжетов при удивительном изяществе авторского русского языка. Для справки я обратился к одному из наиболее полных изданий Саши Черного в Большой серии Библиотеки поэта (1960 г.) со вступительной статьей Корнея Чуковского и очерком о творчестве поэта Л. Евстигнеевой. Там указано, что последней книгой А. Черного была «Несерьезные рассказы», включавшая несколько солдатских сказок и изданная в Париже в 1932 г. В перечне изданных книг А. Черного, содержащем 48 наименований, найденного мной издания также нет. Приобретенная мной книга – первое посмертное издание, впервые включившее все солдатские сказки А. Черного. Книга, по-видимому, из-за мизерного тиража оказалась малоизвестной даже среди исследователей творчества Саши Черного.
Богата связью с событиями середины ХХ века оказалась история издания книги Сергея Лифаря по истории русского балета, приобретенная мной там же (Сергей Лифарь, История русского балета, Париж, 1945, стр. 304). Книга издана по старой российской орфографии. Обложка и рисунки выполнены художником В.П. Нешумовым. Работа была написана Лифарем до второй мировой войны. Книга «была начата набором в 1940 г., но, по обстоятельствам времени, была приостановлена и закончена печатанием в 1945 г.».
На форзаце рукописная дарственная надпись (в силу отсутствия в клавиатуре «ять» привожу в современной орфографии): «Дорогому другу моему, очаровательной Тамарочке, носительнице лучших традиций Русского Балета, которые она должна всегда «крепко держать в себе». Ее верный друг Мария Дельбари, тетуня, 1946 г. Париж». Эта дарственная надпись также наглядно констатирует, как сильно изменился русский язык за ничтожный исторический период, даже укладывающийся в короткий век балерины.
Книга дает анализ особенностей русского балета от XVII века до «Русского балета» Дягилева. Она проникнута глубоким уважением к традициям русского балета и их влиянию на мировой балет. Лифарь еще не представлял, что Большой балет может быть славен не только замечательными артистами, но и большими дрязгами с гонениями на известнейших танцоров.
Некогда особое внимание привлекла находка, позволяющая попытаться проникнуть в понимание последних лет жизни А.С. Пушкина даже глубже, чем по воспоминаниям современников. Книга содержит сухие документы наследственного дела Пушкина – «Архив опеки Пушкина». Это пятая книга «Летописей», издававшихся Государственным литературным музеем (Москва, 1939, с.447). Тираж – всего 3500 экземпляров. Старое не очень хорошо сохранившееся издание имеет не оригинальный переплет (первоначальная обложка не сохранилась), а некоторые утерянные страницы представлены ксерокопиями.
За давностью лет многим трудно представить себе содержание этого документа истории. После смерти А.С, Пушкина император Николай I принял на себя все долги Пушкина и заботу о его семье. Первый раздел сборника составляют долги Пушкина за последние годы жизни. Долги составляли астрономическую сумму около 100 тыс. рублей (в валюте того давнего времени!). Но особо щемящее впечатления составляет диапазон этих долговых обязательств: это долги по изданию «Современника», долги от экипажей, карточных проигрышей и серебра до долгов извозчикам и в бакалейных магазинах, мясных лавках и винных погребах.
Гигантское несоответствие между положением в обществе и возможностями… Для оплаты долгов казной требовалась подпись вдовы поэта Натальи под каждым счетом. Совокупность этих документов с точностью самого дотошного дневника позволяет прожить эти месяцы и годы, отдаленные почти двумя столетиями, день за днем вместе с Пушкиным …
[quote style=”boxed”]Мое знакомство с Америкой и Колумбом началось давно. С самого детства при пробуждении меня сопровождала загадочность висевшей в нашей комнате большой черно-белой картины. Группа моряков парусного корабля, упав на колени, молит о прощении богато одетого человека, устремившего взгляд вдаль. Вся поза подчеркивала сильный характер и решимость человека, пренебрегающего смятением команды. Рядом, стыдливо отвернувшись, стоит женщина, по-видимому, жена богатого господина.
История этой картины интересовала меня много лет и прояснилась только в самые последние годы. А путь был большой: музеи Москвы, музеи США и Германии, историки, художники, искусствоведы… За каждым обращением ожидание и надежда. Каждый ответ – удовольствие от информации, благодарность за внимание… Сейчас я попытаюсь «телеграфным» стилем, отталкиваюсь от с большим трудом найденных иллюстраций, подвести итоги этих разысканий.
Изображение на картине послужило основой почтовых блоков, выпущенных в США, а также в Италии, Португалии и Испании в 1992 году к 500-летию открытия Америки.
[quote style=”boxed”]Именно эти марки дали новый импульс для поиска. Американские авторы марки ничего не знали о наличии известного мне источника. Они сослались на прототип – гравюру, хранящуюся в одном из американских музеев.
Руководитель этого музея, любезно отметив сходство изображения, согласился, что должен существовать более близкий прототип.
Удалось найти большеформатную гравюру, выполненную в XIX веке, (раскраска гравюры выполнена вручную). Изображение на ней практически было идентично хранящейся у меня картине.
Завершением поиска явилось обнаружение подлинной картины Христиана Рубена, датированной 1846 годом, в коллекции Пражской национальной галереи.
На картине изображен момент открытия Америки Колумбом в 1493 году. Обнаруженная земля прекратила бунт моряков против капитана.
Имеющаяся у меня картина оказалась редкой и интересной. Полотно выполнено в технике шелкового жаккардового плетения. Картина была изготовлена на мануфактуре немецкого города Крефельда в конце XIX века. Экземпляр такого же жаккардового полотна имеется в экспозиции немецкого музея текстиля в Крефельде.
[quote style=”boxed”]Ну а что же с предположением о скромной жене капитана, прячущей свой взор? Именно эта часть версии и породила новые сомнения.
Источник – моя невестка. Внимательно прочтя мою статью об истории картины в московском журнале, она спросила, почему я считаю, что это изображена жена Колумба. Мне же так казалось с детства. Контрастность позы, одежда, фигура… Дополнительно невестка упомянула поверье, что женщины на корабле это плохое предзнаменование. Я возразил, что это не мешало капитанам путешествовать с семьями…
Но поиск в интернете показал, что в первых двух экспедициях Колумба не было ни одной женщины. Въедливость привела к мало поэтичной находке. В последующих путешествиях женщины были, но, как видно, с очень специфическим назначением (по скромности привожу ссылку без перевода): “Columbus did not have any women on his first two voyages. In 1498, Columbus recruited one woman for every ten men on his third voyage”.
Так лопнула детская иллюзия о скромности великого капитана и его супруги, романтизирующая картину окончания бунта на корабле.
Лазарь Фрейдгейм
Продолжение следует, читайте 17 февраля: https://elegantnewyork.com/hobby2/
