Виталий Орлов
Среди замечательных скрипачей мира мне выпало счастье слушать нескольких великих «живьем». Это были Давид Ойстрах, гениальный скрипач и альтист, Леонид Коган, Ицхак Перельман. С некоторыми выдающимися скрипачами мне довелось встречаться и даже быть в дружеских отношениях. Прежде всего отмечу, увы, уже ушедших: владельца «большой скрипки» – виолончели Мстислава Ростроповича, руководителя камерного оркестра «Баханалия» cкрипачку Нину Бейлину. Я встречался также с Владимиром Спиваковым – скрипачом и дирижером, альтистом Юрием Башметом, талантливой молодежью: Максимом Венгеровым, Вадимом Репиным и восходящей звездой Александром Марковым; дружу с Филиппом Квинтом.
Должен отметить, что имя Гидона Маркусовича Кремера среди этих суперзвезд стоит особняком.
Гидон Кремер – одна из самых ярких и неординарных личностей в современном музыкальном мире. Уроженец Риги, он начал учиться музыке в возрасте 4-х лет у своего отца и деда, которые были выдающимися скрипачами. В возрасте 7 лет Гидон поступил в Рижскую музыкальную школу. В 16 он получил Первую премию на республиканском конкурсе в Латвии и спустя два года начал занятия у Давида Ойстраха в Московской консерватории. Кремер выиграл многие награды на престижных международных конкурсах, включая Конкурс Королевы Елизаветы в 1967 году и первые премии на конкурсах им. Н. Паганини (1969) и им. П.И.Чайковского (1970).
Эти успехи стали началом выдающейся карьеры Гидона Кремера, за годы которой он завоевал мировое признание и репутацию одного из самых оригинальных и творчески убедительных артистов своего поколения.
Репертуар Гидона Кремера необычайно широк и охватывает всю традиционную палитру классической и романтической скрипичной музыки. Но в отличие от многих признанных звездных музыкантов он не опасается включать в свой репертуар премьеры сочинений несправедливо забытых музыкантов, молодых музыкантов-новаторов, если их произведения отвечают высоким эстетическим требованиям, которым Кремер бескомпромиссно следует.
Поэтому в программы концертов он включает музыку XX и XXI веков: сочинения таких мастеров, как Хенце, Берг и Штокхаузен. Он сотрудничал с такими разными авторами, как Альфред Шнитке, Арво Пярт, Гия Канчели, Софья Губайдулина, Валентин Сильвестров, Луиджи Ноно, Ариберт Рейманн, Петерис Васкс, Джон Адамс, Астор Пьяццолла, преподнося их музыку публике с уважением к традициям и в то же время с ощущением сегодняшнего дня. Будет справедливо сказать, что в мире нет другого солиста такого же уровня и высочайшего мирового статуса, который сделал бы так много для исполнения современных композиторов за последние 30 лет.
В 1997 году он организовал камерный оркестр «Кремерата Балтика», с целью способствовать развитию молодых музыкантов трех стран Балтии — Латвии, Литвы и Эстонии. С тех пор Гидон Кремер активно гастролирует со своим оркестром, регулярно выступая в лучших концертных залах мира и на самых престижных форумах.
Я слушал Гидона Кремера и его оркестр в концертных залах Нью-Йорка в разное время и по разным поводам, беседовал с ним, каждый раз восхищаясь его безмерной преданностью Музыке.
А познакомила меня с Гидоном Маркусовичем ныне известный композитор, дирижер, пианистка Лера Ауэрбах, когда в мае 2002 года на сцене Карнеги-холла она дебютировала, исполнив собственную «Сюиту для скрипки и фортепиано с оркестром» с маэстро Кремером и оркестром «Кремерата Балтика».
Когда после концерта я спросил у маэстро Кремера, как он оценивает дебютное выступление юного композитора и пианистки, он мне ответил: «Вы же были в концерте? Это потрясающее сочинение! Мне нечего добавить! Об ее таланте говорит сама музыка».
Далее – мой рассказ еще о нескольких знаковых концертах выдающегося музыканта.
КАРТИНКИ С «ДРУГОЙ» ВЫСТАВКИ
Семидесятилетию Гидона Кремера и 20-летию оркестра «Кремерата Балтика» была посвящена программа концерта в нью-йоркском центре «92 Street Y» в 2017 году. К этому времени программа уже имела заметный общественный резонанс в Европе, а теперь осуществлялась в Северной Америке. Ее представил в предконцертной беседе известный музыковед Соломон Волков.
Программа состояла из двух частей. В первой части исполнялись произведения современных композиторов, которых Кремер считает недостаточно оцененными современниками: «Концерт для скрипки со струнным оркестром» Арво Пярта и «Элегическая камерная симфония №4 для струнного оркестра и кларнета» Моисея Вайнберга.
Вторая часть программы называлась «Россия: маски и лица», в которой звучали «Меланхолическая серенада для скрипки и струнного оркестра» Чайковского (аранжировка Л.Десятникова), «Картинки с выставки» Мусоргского в новой аранжировке Дж. Коэна и А.Пушкарева для струнного оркестра и произведение современного украинского композитора Валентина Сильвестрова «Серенада для скрипки соло». В программу «Россия: маски и лица» маэстро Кремер включал «Реквием» скрипача Игоря Лободы, посвященный жертвам украинского противостояния российской агрессии в Донбассе.
Гидон Кремер всегда отличался своей активной гражданской позицией; был человеком, выполняющим определенную миссию, идет ли речь о незаслуженно забытых композиторах или о любой несправедливости, в какой бы стране она не случалась. В отличие от многих больших художников эту свою позицию он не отделяет от искусства.
Накануне концерта в Нью-Йорке Гидон Кремер дал интервью для ограниченного круга своих поклонников.
«Я чувствую солидарность с Мерил Стрип, – сказал Кремер. – Я был в восторге от ее страстной прочувствованной речи на церемонии вручения «Золотого Глобуса» с первого до последнего слова; речь, которую она произнесла по поводу происходящих тогда в стране событий. Вся избирательная кампания в США была полна лжи, так хорошо мне знакомой по России. Это было большим удивлением для меня: на другом конце света люди хотят, чтобы преобладала ложь».
Кремер был организатором концерта, прошедшего 7 октября 2013 года в Берлине с участием дирижера Даниэля Баренбойма, оркестра «Кремерата Балтика», пианистки Марты Аргерих и других известных артистов, в знак солидарности с жертвами насилия и нарушения прав человека в России.
В последние годы внимание скрипача привлекает творчество Моисея (Мечислава) Вайнберга – мало известного на Западе российско-польского композитора еврейского происхождения, который умер в 1996 году. Вайнберг был одним из крупнейших композиторов ХХ века, автором 26 симфоний, 7 опер, 8 концертов, многочисленных камерных произведений, музыки к спектаклям, кинофильмам, мультфильмам. Все эти сочинения пережили период забвения в конце ХХ века, понятный, если речь идет об «инородном» авторе.
Вайнберг был, как утверждает Кремер, почти таким же одаренным, как Дмитрий Шостакович, с которым Вайнберг дружил. «Этот композитор – яркий пример личности, которая была забыта, в том числе и мной, – сказал Кремер. – Это была моя большая ошибка, но, возможно, его музыка, как хорошее вино – чтобы оно обрело свои лучшие качества, должно было пройти время». Компания ECM New Series выпустила в исполнении «Кремерата Балтика» записи четырех камерных симфоний Вайнберга, а его камерные произведения для скрипки и фортепиано нью-йоркцы слышали в исполнении Гидона Кремера и пианиста Даниила Трифонова.
Вторая часть концерта в «92Y Street» «Россия: маски и лица» – это фрагмент большого проекта, центральным элементом которого является исполнение «Картинок с выставки» Мусоргского в новой оркестровке, сопровождаемое проекцией произведений изобразительного искусства. Но это не те картины Виктора Гартмана, которые в свое время вдохновили Мусоргского, а вновь подобранные Кремером.
«Наша новая и оригинальная программа «Россия – лица и маски», которую я еще называю «Картинки с (другой) выставки», созданa совместно с замечательным русским художником и писателем Максимом Кантором на основе классического музыкального шедевра Модеста Мусоргского, – написал Кремер в обращении к публике. – В пафосе найти симбиоз жанров и того, к чему мы стремимся, есть сильное желание без лишних слов и политических заявлений говорить об актуальности в России, Украине, да и вообще, о «дне насущном» – о глубоких проблемах, нас всех окружающих и опутывающих… В настоящем искусстве нет места лжи, безразличию и цинизму, которыми (не без участия СМИ и ловко продуманных технологий) в последнее время все больше заражается наше общество. Наша скромная задача побудить каждого, кто будет в зале, хотя бы задуматься о тех темных силах, которые стоят за этим опасным для общества процессом».
Проект «Россия: маски и лица» предусматривает совместное творчество с представителями и других видов искусства. Например, с цирковым представлением «сНежное Шоу» Славы Полунина – скрипач назвал его «очень поэтическим» и, обычно играющий на скрипке с непроницаемым лицом, он выступает в этом представлении с красным клоунским носом.
В этот проект входит также программа «Образы Востока», которую сопровождают произведения сирийского скульптора Низара Али Бадра. «Я сочувствую всем страждущим на Ближнем Востоке, – сказал Кремер, – и я хочу, чтобы мир был лучше. Я знаю: то, что я могу сделать своей скрипкой или музыкой – это просто капля в море, но мне не стыдно внести эту каплю, если я это могу».И далее: «Я стараюсь быть на сцене в tempus praesens («настоящее время», лат.), жить своей жизнью в настоящем, а не смотреть с ностальгией на 30 лет, проведенных во главе фестиваля в Локкенхаузе, или на 500 музыкантов, с которыми я играл. Это все в прошлом. Успешный концерт был уже вчера. Завтра мы должны делать это снова и снова».
Художник и писатель Максим Кантор, который помогал Гидону Кремеру создавать программу «Россия – лица и маски», назвал ее экспериментальной и написал, что авторы решились на него потому, что сегодняшняя ситуация в мире взывает к объединению: «В годы, когда угроза гуманизму стала слишком очевидной, нам представляется необходимым продемонстрировать солидарность художников разных направлений, единение разных языков – ради единого высказывания. Ремесло и техника могут быть различны, один материал может отличаться от другого, но звук, извлекаемый смычком, и мазок, положенный кистью, говорят об одном – о боли за происходящее. Сегодняшний день не похож на тот день, когда Мусоргский писал свои «Картинки с выставки», как. вероятно, и «Гном», и «Ворота в Киев» композитор представлял себе иначе. Но мы говорили о своей сегодняшней боли, о новых картинах бытия, в котором места импрессионизму больше нет. Так родился этот проект – как символ сопротивления и единения, как совместное заявление художников».
Программа «Россия – лица и маски», помимо Клайпеды, Милана и Одессы, была позднее исполнена также в Брюсселе, Люксембурге и Сан-Себастьяне.
ВЕЧЕР ГИДОНА КРЕМЕРА В ЦЕНТРЕ ИСКУССТВ БАРЫШНИКОВА
Центр искусств Барышникова (ВАС) в Нью-Йорке проводит цикл концертов «Музыкальные салоны». В этих концертах играют и поют талантливые музыканты, а интерьер концертного зала представляет собой экспозицию произведений изобразительного искусства, так или иначе связанных с исполняемой музыкой. Таким образом раскрываются связи, взаимоотношения различных искусств внутри одной эпохи или национальной школы, позволяя внимательному зрителю-слушателю глубже понять и прочувствовать их смысл и характер.
Октябрьским вечером 2017 года Гидон Кремер провел в ВАС свой «Музыкальный салон». Он исполнил соло «Preludes to a Lost Time» («Прелюдии утраченного времени») – 24 миниатюры Моисея Вайнберга. Впервые в Соединенных Штатах Кремер также исполнил собственное переложение для скрипки произведения Вайнберга, написанного композитором для виолончели.
Гидон Кремер оказался одним из наиболее причастных к «возвращению» имени Вайнберга – композитора.
Кремер заметил: «Прелюдии связаны с именем музыканта, которого я считаю одним из наиболее значительных композиторов ХХ века, великого современника и близкого друга Дмитрия Шостаковича».
Следуя своей бескомпромиссной художнической философии, Кремер восстановил репутацию одного из самых значительных и оригинальных музыкантов своего времени, ныне именитых композиторов.
Справедливости ради следует сказать, что ни один из солистов с международным авторитетом не сделал больше, чем Кремер, для того чтобы пробивать дорогу к слушателям современным композиторам, пишущим новую музыку для скрипки. Кремер записал более 120 альбомов, многие из которых получили престижные международные награды…
В зале ВАС погас свет, и на фоне слабо светящегося огромного, во всю сцену экрана появился Гидон Кремер. Из-под виртуозного смычка полились одинокие звуки скрипки, а на экране зрители увидели портреты реальных людей: счастливых и отчаявшихся, с промытыми мозгами или свободно мыслящие, маленькие дети из глухой деревни и руки старой женщины. Все они жили в очень трудное время, пытаясь приспособиться к этому страшному образу жизни, на который их обрекли.
Но это сопоставление рождает новый взгляд на ушедшую эпоху, трагическое наследие которой, к сожалению, окончательно не исчезло. Искренность талантливой музыки и сопереживание героям фотографий оказались способными сохранить средствами искусства живую душу человека даже во времена ее безграничного подавления…
После концерта Гидона Кремера поздравил с успехом худрук ВАС Михаил Барышников. А мне маэстро рассказал: «По мере того, как я завершал мою работу над «Прелюдиями» Вайнберга, мне приходили мысли о том, что хорошо бы их соотнести с фотографиями, другими словами, создать диалог между музыкой и визуальным рядом. Мое внимание привлекли снимки выдающегося литовского фотографа Антанаса Суткуса. Мы встретились в Вильнюсе и, быстро поняв друг друга, начали работать вместе. Для меня важно было каким-то образом совместить произведения Вайнберга и Суткуса. Оказалось, что «Прелюдии» и многие из очень выразительных снимков Суткуса были созданы в одно и то же время – в 1960 году. Прямой связи между ними не было, но было ясно, что жизненный опыт у их авторов идентичен. Звуки и образы отражают совершенно утопическую идеологию, но все живущие в Советском Союзе были обязаны ей следовать»…
Диктаторы умирают, творцы уходят, память притупляется, но подлинное искусство вечно. Этот воображаемый диалог об утраченном времени можно рассматривать как ценный исторический документ, способный оказывать влияние и на наше время…
18 октября 2016 года в Японии Гидону Кремеру вручали Императорскую премию – награду Японской художественной ассоциации, слывущую неофициальным «Нобелем» для деятелей искусств.
По этому поводу Кремер рассказал: «С моим происхождением – немецкой мамой, шведским дедушкой, еврейским папой и штампом в паспорте, что я – швед, я был какой-то «не свой» в СССР. Я чувствовал себя инородным телом, не случайно одна из моих книг называется «Инородный артист». Званий никаких не получал, медалями и орденами не награждали, хотя я и становился лауреатом всяких конкурсов, и мне посчастливилось стать лауреатом конкурса имени Чайковского. Я чувствовал, что препоны есть на моем пути, и мне их как-то все время приходилось обходить. Как мне кто-то однажды сказал про это доверительно: «У вас не те друзья». «Не те» – это Альфред Шнитке и Софья Губайдулина… Я искал свой путь и сделал для себя правилом никогда не играть и не делать того, что я считал неверным. Это было как бы первым правилом поиска своего пути – НЕ делать чего-то. И я часто не знал и иногда не знаю и сейчас, чего я добиваюсь или что ищу, потому что поиск своей музыки, поиск своего пути, поиск своих мыслей – это процесс, который не заканчивается, и за это не выдают удостоверений. Как сказал великий Луиджи Ноно, цитируя надпись на монастыре испанского Толедо: «Пути нет, а идти надо»…
Что касается японской премии Империале, то тем более приятно быть частью списка награжденных; списка, где значатся очень достойные художники и артисты, которым я всегда поклонялся. Я старался следовать, а иногда даже сотрудничал с ними, но никогда не предполагал, что окажусь с ними рядом в одном списке. Меня в юности влекло не только к музыке. Особенно влекло к театру и к кино. И вот теперь рад увидеть себя в ряду имен, которым я всегда поклонялся, в первую очередь мастеров кинематографа, таких как Феллини, Бергман, Годар, Куросава… Ну, а среди музыкантов в списке награжденных такие знаковые, значительные фигуры, как Леонард Бернстайн, Оскар Питерсон, Фишер-Дискау, Марта Аргерих. А в области театра Бежар, Пина Бауш… Или такие звезды, как Майя Плисецкая и Слава Ростропович… это не только просто радость, это и честь. Я помню свое чувство, как я очень удивился, когда, еще живя в Москве, получил в 1975 году звонок по телефону: мне сказали, что со мной хочет играть Караян. Это было как гром среди ясного неба. Поэтому так приятно быть в такой семье, приятно быть ценимым, как артист, но парадокс заключается в том, что впервые за все 28 лет существования этой премии она присуждена скрипачу».
Выбор, который сделал Гидон Кремер после начала войны России против Украины: невозможно оставаться равнодушным к трагедии, а молчать сегодня означает потворствовать злу. Об этом в интервью «Радио Свобода» 26 июня 2023 года музыкант, в частности, сказал: «С того рокового дня, 24 февраля, я живу этой трагедией, каждый день. Хотя я нахожусь далеко от тех мест, где все происходит, это не уменьшает боли, которую я испытываю. Рядом с нами всегда есть те, кто не боятся открыто выступать против мнения большинства (например, выдающийся пианист Евгений Кисин или рок-музыкант Юрий Шевчук). Но, что касается меня, я всегда был одиночкой. Советский опыт приучил меня сторониться любой «группы товарищей», даже условно «своих». Высказывать коллективную точку зрения, растворяться в общем хоре – все это мне чуждо. Меня не раз звали в свои ряды близкие мне люди, но я всегда избегал прямого участия в политике. Как сказал как-то Бернард Шоу: «Я не хотел бы быть членом клуба, в который принимают людей вроде меня».
Сегодня невозможно не испытывать простого человечного сострадания к жертвам войны и негодования по отношению к тем, кто ее развязал.
Словом, я никогда не хотел стоять ни на чьей полке, я всегда предпочитал гулять сам по себе и сторонюсь односложности – это правда. Однако сегодня еще большее неприятие вызывает во мне фраза «не все так однозначно», когда это касается отношения к войне. Тут как раз все однозначно. И теперь я почти сразу прекращаю контакты с людьми, для которых «все не так однозначно». Сегодня приходится выбирать между брезгливостью к любому коллективному действию – и отвращением к этической бесчувственности.
Второе сегодня перевешивает. Потому что сегодня невозможно не испытывать простого человечного сострадания к жертвам войны и негодования по отношению к тем, кто ее развязал. Мы все вовлечены в эти события, и трагедия буквально спрашивает с каждого».
