Татьяна Бородина
Наверняка вам приходило в голову, что современное мироустройство представляет собой грандиозное шоу, в котором рулят шоумены различного уровня, начиная от президентов стран и заканчивая воспитателями детских садов. Причем, степень восприятия целевой аудитории у тех и других, практически, одинаковая. Перформанс, теперь, во всем и всегда – это наглядно, понятно, притягательно, а порой, настолько концептуально и завораживающе, что не замечаешь, как оказываешься в иной, созданной каким-то безумцем, действительности. Но, простите, сегодня не о политике, а немного о другом…
Итак, модное дефиле. Оно блистательно и быстротечно – длится от 15 до 30 минут… Конечно, всем известно, что эти несколько десятков минут – результат, как правило, шестимесячного труда внушительной творческой команды и еще более мощной группы технической поддержки. Но, в современном мире, для успешного показа коллекции, оказывается недостаточно придумать новый тренд или воплотить в жизнь интересную идею. Недостаточно даже громкого имени великого кутюрье. Теперь необходимо “Шоу” – подача, постановка, декорация, свет, музыка, режиссура, драматургия и сценические эффекты… Боюсь подумать, но, кажется, скоро костюмы, т.е. сама коллекция, отойдет на задний план в этом театре моды и имя модельера пойдет мелким шрифтом в конце длинных титров участников проекта.
Сценография дефиле становится все более и более изощренной – со сложной сетью смысловых, визуальных, звуковых и психофизических подтекстов. Сейчас модные показы выходят на авансцену, превращаясь в один из двигателей новой революции современного искусства.
А сто лет назад…
А 100 лет назад происходила совсем другая метаморфоза, которая и стала закономерным началом того, что творится на подиуме сейчас. И, конечно, во всем была «виновата» Шанель. Она не только опередила свое время, но и предугадала тренд будущих мировых перемен.
Ее независимость и свобода от предрассудков позволила, сначала француженкам, а затем и всем остальным женщинам в мире, вырваться из «цепких когтей стесняющих свободу корсетов».
А Маленькое Черное Платье, созданное Шанель в 1926 году – в память о своем погибшем возлюбленном, стало символом «дворцового переворота» в моде. Американский журнал Vogue прировнял его, по универсальности и популярности, к автомобилю марки Ford.
Несмотря на шквал критики и обвинения на введение в моду стиля «бедной девочки», черное платье, не только нашло место в гардеробах самых известных женщин, но и стало легендой. Герцогиня Виндзорская Уоллис Симпсон говорила: «Если на вас правильное маленькое черное платье, ничто на свете не сможет его заменить».
Но, как бы ни была революционно настроенна в моде и прогрессивна в своих воззрениях Коко, во многом она не желала выходить за рамки правил игры, принятых в обществе. Показы ее коллекций были в высшей степени традиционны для своего времени. Это были салонные, камерные дефиле, проходившие в ее бутике, со знаменитой лестницей и узкими зеркалами, (на рю Камбон, 21, позднее — рю Камбон, 31). На них приглашалось избранное общество, постоянные клиенты и немногие представители прессы. Фотографировать и делать зарисовки не разрешалось. Коллекция держалась в строжайшей тайне до тех пор, пока клиенты не приобретали новые модели. В этом смысле, Шанель свято исповедовала принципы высокой моды.
Но время шло…
Но время шло и, однажды, Дом Шанель оказался на грани краха. Возможно, причина была в том, что революционность Шанель, как часто бывает, со временем превратилась в консервативность. Модный Дом явно нуждался в «шокотерапии», а поклонники Chanel в небольшой «эстетической встряске».
И они ее получили – в лице Карла Лагерфельда, возглавившего креативную команду в самое тяжелое для Дома время. Именно он спас Chanel от продажи, а, возможно, и от закрытия, но как говорит сам дизайнер: «Коко, если бы вдруг воскресла, тут же убила бы меня, увидев, что я вытворяю в ее Доме».
Может быть и так, но, скорей всего, она просто, как обычно, пришла бы в ярость, но не надолго, затем, уловив веяние времени и настроение публики, в чем всегда была сильна, поддержала, а может быть и превзошла бы Карла в его неистовом стремлении поразить мир.
Сценография Моды
Но в нашем разговоре, речь пойдет не столько о современных трендах от Chanel, сколько о необычном подходе Карла к организации и проведению модных дефиле.
В год “Chanel” проводит шесть модных показов: четыре сезонных дефиле “haute couture и prêt-à-porter” в Париже – (в Большом дворце), а также, два выездных шоу, которые могут проходить в Эдинбурге, Москве, Шанхае или любой другой модной столице мира. Карл Лагерфельд, сам набрасывает на бумаге сценографическую концепцию еще в период создания новой модной коллекции, затем, идея дорабатывается и реализуется креативной командой бренда, под руководством Бруно Павловски (Bruno Pavlovsky). На подготовительные работы обычно уходит несколько месяцев, на монтаж — около двух недель. При необходимости к проекту подключаются приглашенные скульпторы, художники, инженеры, флористы и т.д.
Каждый раз модный мир замирает в ожидании нового чуда от Карла Лагерфельда. И маэстро не устает поражать своими невероятными идеями. Он, как яркая, художественная и креативная личность, не может оставаться в узких рамках обыденности и общепринятых норм. Его дефиле – это всегда оригинальный, новаторский, сценографический проект, безусловно, посвящённый новой коллекции, но, в тоже время, совершенно самодостаточный, как режиссёрская и постановочная работы неординарного мастера.
Никогда не повторяясь, поражая воображение публики оригинальностью новых идей, Карл Лагерфельд, каждое модное дефиле от Chanel превращает в настоящий грандиозный спектакль, где основная концепция, очередной коллекции, поддерживается впечатляющим сценическим воплощением.
Так, для показа высокой моды “ осень—зима 2013-2014”, в парижском Большом Дворце, были возведены гиперреалистичные руины опустевшего заброшенного театра, за сломанным задником которого, открывался панорамный вид на футуристический мегаполис будущего. «Мы находимся между вчера и завтра”, — поясняет свою апокалипсическую идею кутюрье. “И коллекция, с ярко выраженным графическим элементом, уже работает на дух нового времени и становится связующим звеном между прошлым и будущим».
Парижское дефиле, “ Весна—лето 2014”, прошло в импровизированной арт-галерее, среди имитированных, полноразмерных версий, настоящих произведений современного искусства, деликатно дополненных лишь эмблемой бренда. Для показа весенне-летней коллекции “haute couture – 2013”, которая была навеяна японскими мотивами, под стеклянными сводами “Большого Дворца”- вырос «живой» тропический лес прибрежной полосы с пеленой предрассветного тумана.
А для дефиле “Париж — Бомбей” – осенне-зимней коллекции 2012—2013 , дугообразная галерея, была превращена в роскошный банкетный зал, в палатах восточного владыки – столы, освещенные гирляндой хрустальных люстр, ломились от шикарных ваз с экзотическими фруктами, цветочными композициями, яствами и напитками. Среди других уникальных театрализованных мизансцен “ Chanel”: реконструкция садового партера Версаля, лондонской Трафальгарской площади, парижской улицы Камбон, баварской деревенской фермы и т.д.
