2012 год, Нью-Йорк.
Начало см. Интервью с графиней Бобринской. Часть первая.
Продолжене см.: Интервью с графиней Бобринской. Часть четвертая.
Любая перепечатка текста или использование авторских фотографий возможно только с разрешения автора проекта.
Русская эмиграция.
Встреча третья, в аллеях Центрального парка. Наконец-то сентябрь… впервые после беспощадно знойного летa выдался замечательный, прохладный денек. Мы с Татьяной Николаевной решили встретится в Центральном парке. В его аллеях, действительно, можно «скрыться от шума городского», и затерявшись в тени деревьев воскресить воспоминания и насладится неспешной беседой. Сидя на скамейке под старой липой можно было представить себя в Летнем или Люксембургском саду…. Но, с другой стороны, чем плох Центральный парк? Ведь и по его аллеям бродило не мало замечательных людей, о которых, как раз, и пойдет речь в этой беседе.
-Татьяна Николаевна, у Вас есть дети?
– Да, двое. В первом браке у меня не было детей. Но вскоре после того, как я вышла замуж за Николая Алексеевича, у нас родилась дочь Екатерина. А мне уже было 35 лет. Но мы хотели сына, чтобы продлились род и фамилия. И вот в 41 год я родила сына Алексея.
Мы друзья с моими детьми, но они совсем не говорят по-русски и не хотят слышать о своих русских корнях. Это печально, но ничего нельзя поделать….
–Дети никогда не говорили по-русски?
– Моя дочь неплохо знала русский. Но когда она пошла в школу, над ней стали смеяться и она решила забыть его. А с сыном получилось совсем плохо. Когда он пошел в школу, был разгар холодной войны и его стали дразнить «комми». Представьте себе, он – граф Бобринский, и коммунизм, что же общего… это просто нелепо. Но дети, они же не понимают и бывают очень жестокими. На этом все кончилось…. Он нам сказал: «я не хочу иметь к этому никакого отношения, я американец!» Сын сменил фамилию и теперь не хочет помнить, кто он по происхождению. Такая ирония, так печально…
Он женат на американке, дети абсолютные американцы, но, правда,своему сыну, моему внуку, он дал, как мидл-нейм , нашу русскую фамилию Бобринский. Вот и все.
-Да, это трагедия… Возможно поэтому, вы много занимались тем, чтобы изменить негативное отношение к русским на Западе.
– Да, стараюсь всегда, но это очень трудно. В первую очередь, русские в Америке очень раздроблены. Они разделились на много маленьких групп, еще и воюют друг с другом вместо того, чтобы делать общее дело и быть вместе.
Раньше наших соотечественников было меньше, и они были другими. В первой эмиграции были очень культурные люди или высший свет. Это были 20-е – 30-е годы и, главное, они держались вместе. Русские так много сделали, так много дали всему миру и Америке в частности. Нужно всем вместе говорить и писать об этом Но сейчас все сложней и сложней – история, как всегда, теряется за политикой…
– А как было раньше, кто-то объединял русскую эмиграцию?
Князь С.С. Белосельский-Белозерский.
– Был в Нью-Йорке один замечательный человек, князь Сергей Сергеевич Белосельский-Белозерский. В 1945 году он создал Русско-американский союз защиты и помощи русским приживающим вне СССР, который, в частности рассылал специальные поручительства русским эмигрантам и помогал им устроить новую жизнь в США, Австралии и Канаде, открывал дома для престарелых.
Князь был женат на очень богатой американке, и уделял много внимания русскому обществу. Он имел свой дом на Вест 86 улице, где все собирались, он устраивал обеды, праздники, собрания и многое другое. И длилось это около 30 лет.
Кроме него был другой замечательный человек – капитан Б. В. Сергиевский. Он был авиатором, с мировым именем, очень известным человеком. Он тоже объединял вокруг себя людей. У него тоже были деньги, он удачно женился и имел возможность заниматься этим. Сергиевский создал «гарнизон – 297 Турчинова» в память о русском генерале, он старался хранить историю России.
Третьим был человек посвятивший всю жизнь России – Георгий Исакович Новицкий. В течение 17 лет он был председателем Общества друзей русской культуры, и в течение 15 лет – председателем Общества помощи русским детям за рубежом. Он был также одним из основателей этого общества. Вот такой человек на протяжении 30 лет устраивал интереснейшие лекции для публики в Центральной нью-йоркской библиотеке. Людей собиралось очень много. Он не только объединял соотечественников но и был просветителем, рассказывал американцам о русской культуре, истории.
Александра Львовна Толстая, Татьяна Львовна Сухотина-Толстая, Софья Андреевна Толстая, Мария Львовна Оболенская-Толстая.
И четвертой была, конечно, дорогая и любимая тетя Саша, -Александра Львовна Толстая, младшая дочь великого писателя. Она была замечательным человеком, и мы были очень близко знакомы: она мне говорила – ты, а я ей – тетя Саша. Представьте себе, она в свои 94 года помнила мое детское имя.
– Она знала вас девочкой?
– Нет, она меня узнала только в Штатах. После революции она эмигрировала из России прямо в США. Она очень многое сделала в жизни: вывезла тысячи беженцев из Германии во время войны, и после войны спасла многих людей от советских лагерей и расстрела. Она помогала людям выбираться из лагерей для перемещенных лиц – там были и русские из России и русские беженцы из-за границы, которых немцы вывозили на принудительные работы, и которым суждено было там погибнуть. Она делала огромное дело!
– А в семье ваших родителей, когда вы уже жили в эмиграции, говорили только по-русски?
–Да, хотя, конечно, нас учили иностранным языкам. Я знаю 5 языков, но дома мы говорили только на русском. Кроме того, когда мы жили под Парижем в городе Шавиль (я называю его кошко-град, потому что Ша – это кот по-французски), там было много русских из высшего общества.
Во Франции четверг был свободным от школы днем, и моя мама устроила четверговую школу. К нам в дом приходили все русские детишки со всей округи и русские дамы. Это было очень культурное общество. Нам преподавали русский язык, историю, географию. Мы там рисовали не картинки, а карты России. Нас учили русской культуре. Я до сих пор помню эти карты, для меня Россия не была абстрактна. Правда, теперь я немного потерялась в новых странах. (смеется)
-Татьяна Николаевна, мне кажется что преемственность культурных и национальных традиций в эмиграции сохранялись лучше и смогла просуществовать намного дольше чем в послереволюционной России. В 20-30 годы там были совсем другие ценности, ни в коей мере не способствовавшие сохранению традиций и обычаев «старой жизни». Наверное и ваша мама старалась сохранить семейный уклад напоминающий благополучные дореволюционные времена?
-Пожалуй. Вы знаете, у маминых родителей кроме большого и очень красивого имения в Костромской губернии было еще одно не далеко от Киева. В костромской губернии у маминых родителей был очень красивый дом c богатейшие коллекции картин, гобеленов, фарфора, c прекрасной обстановкой и мебелью. Все это потом разместились в 2-х музеях… Можете себе представить, какое все это было красивое и ценное, – настоящая коллекция.
В детстве мамина семья всегда проводила лето на Украине. Они собирали грибы, ягоды, варили с нянюшками варенье. Это был такой каждодневный русский быт и культура. И все это она передала нам, и в нас это осталось. Моя мама очень любила Украину, особенно Киев, это был ее любимый город.
А что касается времен эмиграции, то конечно мама старалась сохранить в нас любовь к России и ее культуре. В Париже в довоенные годы, это было возможно. Ведь именно туда хлынула первая самая образованная и культурная волна русской эмиграции. Мама была со многими знакома еще с прежних времен. Мы много ходили в русские театры, концерты, слушали музыку, читали книги встречались с замечательными русскими людьми. Все это оставило глубокий след. Мы выросли на этом.
Но теперь, к сожалению, такой русской среды уже нет. И многое забыто. Я разговаривала в Париже со многими русскими, из очень родовитых семей, но они ни слова не говорят по-русски!
Гафиня и граф Бобринские, Его Высочество князь М.А.Романов
– Да сохранить свой язык в эмиграции – это большой труд и заслуга. Разговаривая с вами, трудно представить, что вы родились и выросли за пределами России. Ваш язык просто идеален! Как вы думаете, это важно для сохранения русского языка, живешь ли ты в Америке или в Европе?
– Я не думаю что это имеет значение…Я знаю очень многих потомков аристократических фамилий, и представьте себе, мало кто из них говорит по-русски, в независимости от того в Нью-Йорке они или в Париже. К примеру, князь Стефан Белосельский-Белозерский, какая фамилия! Он православный, ходит в церковь, но совсем не говорит по-русски. Я ему говорила: «ради Бога учитесь, вы же из такого рода, вы просто обязаны выучить». И ему всего 40 лет!
Потом – князь Горчаков – ни слова по-русски. Это так печально.
-Татьяна Николаевна, где вы учились, во Франции или в Америке?
– Я сначала училась в частной школе, и еще будучи во Франции поступила в Сорбонну, на философский факультет. Но началась война, и мы уехали в США. Однако я сумела закончить Сорбонну таким образом: к нам в Америку приезжали профессора из Сорбонны, и мы сдавали им экзамены. Причем очень хорошие, большие и знаменитые ученые, как, к примеру, философ Jacques Maritain.
Потом я прошла магистратуру в Нью-Йорке, на кафедре философии Колумбийского университета. Затем служила секретарем-переводчиком у доктора Станислава Лазоверта. Он приехал а Америку, как я поняла, по заданию спецслужб Франции. К тому времени у него был богатейший опыт агентурной работы. Ведь еще за три десятилетия до данной миссии молодой Лазоверт был заслан французскими спецслужбами в Петербург, где участвовал в физическом устранении всемогущего Распутина. Моя работа у него – это был любопытный опыт, но потом я встретила своего будущего мужа, и все изменилось. Мне уже стало не до «шпионских игр».
Затем я преподавала, в университетах Мэримаунт в Нью-Йорке и Св. Петра в Джерси-Сити, русский язык и литературу. И так вплоть до того как у меня родился сын. С двумя детьми работать было уже сложно. И потом, в это время дела с нашим шелкографичным делом пошли лучше, а потом началась и наша благотворительная миссия – работа в Ордене Госпитальеров.
Графиня Т.Н.Бобринская на балу Дворянского собрания в Нью-Йорк, 2012
-Интересно, был ли в истории Америки 20-го столетия, всплеск интереса к русской культуре?
-Был такой период в послевоенные годы. Это был очень интересное время в США, тогда было страшно модно все русское, даже на телевидении были программы по изучению русского языка.
Помню такой эпизод. Для одной из таких русских телепрограмм пригласили одну мою приятельницу. Она хорошо говорила по-русски, и, что не менее важно, у нее были огромные косы вокруг головы – русский тип. Но, представьте себе, она не умела писать! Она прошла конкурс и получила контракт ведущей телевизионных классов по изучению русского языка, не умея писать! (смеется)
Но что было делать, и она пришла ко мне и говорит – помогай! И мы с мужем стали делать для нее плакаты, которые она демонстрировала по телевидению и на них все объясняла. Через какое-то время она научилась сама, я ее натаскала. Но остался в памяти этот забавный анекдот об учителе русского языка не умеющего писать.
Затем, к сожалению этот интерес к русской культуре угас.
– Я видела на Амазоне продается ваша книга «Золотой век русской литературы». (Golden Age Of Russian Literature). Расскажите о ней.
– Да когда-то я сделала такую книгу, -пособие для своих студентов. В книге «Золотой век русской литературы» собраны произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя адаптированные для иностранного читателя. Но я, вопреки обычной методике составления таких книг, не стала убирать из текста сложные фразы и заменять их своими, как это всегда принято делать в таких случая. Я постаралась их только упростить, что бы иностранные студенты могли легче читать русских классиков. Получилось удачно и этой книгой пользуются до сих пор. Кроме того я писала статьи о русском языке, и занималась составлением библиографии трудов своего отца, проф. Н.С. Тимашева, о котором мы поговорим с вами в следующий раз.
-Но, насколько я знаю, был еще один очень интересный период в вашей жизни. Вы, по сути, создали Бал Дворянского Собрания в Америке, во всяком случае, в его современном обличье. Расскажите, как это произошло.
Бал Дворянского собрания в Нью-Йорке.
-Да, это была история. Помню в середине 70-х ко мне пришли, как у нас их называют, три святителя – князь Щербатов, князь Вачнадзе и Сергей Сергеевич Зилоти и сказали мне: «у нас нет денег платить за квартиру, устраивай бал» – вот так! (смеется)
-А что это была за квартира ?
-Дворянское собрание снимало квартиру на 50 улице и 1-й авеню, где располагались архив и библиотека Дворянского собрания. Это была очень хорошая библиотека с прекрасным собранием книг и совершенно бесценный архив. Теперь все это перевезли в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле.
Конечно содержать все это было не просто, нужны были средства и поэтому что бы немного поправить дела решили установить ежегодные балы Дворянского собрания.
Международный бал дебютанток, Нью-Йорк.
Все знали, что я была в большой дружбе с дамой, организовавшей «Международный бал дебютанток», на котором девушек из хороших семей представляли аристократическому обществу.
– На этом балу бывали и русские дебютантки?
Анна Сергеева на Балу Кадриль (Quadrille Ball), Нью-Йорк
– Да, в том числе и русские. Бал был международный. Наша дочь Екатерина, когда ей исполнилось 18 лет дебютировала на этом балу в 1976 году, и представляла императорскую Россию. Это был год 200-летия Независимости США.
Дело в том что дама-устроитель этого бала была настоящей монархисткой в отношении России, хоть и была урожденной американкой. Так вот я пришла к ней и сказала: «Беатрис, мне нужна помощь в устройстве Бала дворянского собрания.» И она помогла мне. Первый бал Российского дворянского собрания в Америке мы провели в отеле Пьер. Там, где мы и сейчас это делаем, и где мы с вами познакомились. (смеется).
Бал пользовался успехом и гостей становилось все больше, и нам пришлось искать место побольше и переместится в отель Плаза. Потом устраивали его на 18 этаж WorldorfAstoria. Но в один прекрасный год, оказалось, что на балу должно быть больше 500 человек! Для этого нужен был грандиозный зал. А я в то время хорошо знала директора большого зала WorldorfAstoria и попросила его помочь. И представьте себе, он ответил: «Свободен большой белый зал, бери его!» Так все красиво сложилось! И, какое-то время, мы собирались там.
В 70-80-е годы это был шикарный бал. У нас бывали многие коронованные особы. И хотя теперь я не принимаю участия в организации Бала, я до сих пор осталась в большой дружбе с претендентом на престол Португалии герцогом Браганцевским.
Князь Галицин на балу Дворянского собрания в Нью-Йорке. 2012
Надо признать что для органиизации Бала всегда собирался очень хороший организационный комитет. Князь Владимир Голицын давно принимает участия в этом деле. Он начинал у нас совсем молоденьким, всегда устраивал спектакли, и это всегда было очень интересно и красиво.
–Наверное это очень большая работа, устраивать такой бал.
-Это было просто страшно! Это большая и очень неблагодарная работа. Ты все делаешь, и потом во всем виновата. Потому что, даже если кому-то попала холодная еда, то виновата была, конечно, я. (смеется)
-Но, наверное, в вашей жизни вам, во многом, помогала русская аристократия?
–Ну, что вы. Может быть, только морально, а в другом плане, конечно, нет. У русских аристократов ничего не было. Русская аристократия очень-очень бедна. Они все жили еле-еле. Наш дорогой друг, князь Щербатов, – если бы вы видели – как они были бедны. Он, кажется, говорил на 6 языках и работал даже с армией США, но устроиться по-настоящему было слишком трудно.
–А нынешние устроители Дворянского бала, В.Голицын и К.Гиацинтов, кем они работают? Выглядят они вполне успешными.
К.Гиоцинтов, экс-консул России А.Юшманов.
-Князь Владимир Голицын много лет работал в банке. Отец его работал с толстовским фондом, но это было уже давно, и он был пожилым человеком. Отец КирилаГиацинтова создал большую компанию по производству химикатов. Это огромное дело, фабрики есть и во Франции, и в России, и здесь. Кирил Гиацинтов, владеет компанией по производству медицинского оборудования, он состоятельный человек, великолепно эрудирован, идеально говорит по-французски.
Но многих уже просто нет, люди уходят из жизни. Князь Белосельский умер, князья Щербатовы умерли, и род князей Волконских заканчивается.
– Княгиня Волконская, профессиональная пианистка?
–Да, она очень хорошая, большая пианистка. Но ее сын болен, и род их заканчивается. То же и у Путятиных.
Вот у Оболенского все отлично – и семья большая, и капитал хороший. Но он ни слова не говорит по-русски. Наш князь Иван Оболенский говорит только «Боге мой!» Это все. (смеется)
Он из финансовых кругов, из рода Асторов. Его дед по женской линии Джон Джейкоб Астор, погиб на Титанике. А его беременная жена спаслась и родила дочь Ava Alice Muriel Astor, которая стала матерью Ивана Оболенского. Вот такое сплетение двух известных родов.
Князь Оболенский на Балу Дворянского собрания, Нью-Йорк 2012
Вы понимаете, что имя Астор очень много значит в Нью-Йорке. Их род всегда был успешен. Так что у Оболенских все в порядке: и деньги есть и дети, которые продолжат род. Но русского языка в их семье уже нет.
-Кто кроме вас, из русских аристократов, активно занимается благотворительной деятельностью?
-Князь Оболенский занимается замечательной организацией – Солдатский клуб США (Soldiers’, Sailors’, Marines’, Coast Guard and Airmen’s Club). Он его председатель. Каким образом американская военная организация имеет своим председателем Ивана Сергеевича Оболенского, немного парадоксально, правда? (смеется)
Они содержат дом на Лексингтон и 37 улице, где принимают семьи солдат. Когда они приезжают, нужно многое для них сделать: помочь устроиться, содержать, обслуживать, помогать в разных вопросах… Я принимаю в этом участие тоже, вхожу в совет директоров. Меня пригласил князь Оболенский. Мы делаем всякие добрые дела, к примеру, устраиваем обеды на Рождество и в день Благодарения. На праздничном обеде у нас собирается около 250 человек. Мы сами им подаем, вот к примеру, в прошлый раз я два с половиной часа резала яблочные пироги! Такие обеды бывают 4 раза в год, а кроме того, Иван Оболенский проводит собрания и устраивает ежегодный военный бал.
Интервью вела Татьяна Бородина.
Благодарим графиню Бобринскую
за предоставленные фотографии из ее персонального архива.
Продолжене следует: Интервью с графиней Бобринской. Часть четвертая.
First part : Интервью с графиней Бобринской. Часть первая.
Text by Tatyana Borodina, for ElegantNewYork
Любая перепечатка текста или использование авторских фотографий возможно только с разрешения автора проекта.
