Елена Корусь
Она достала из своего ручного мешочка маленькую записную книжку в удивительном переплёте: на старом, стёршемся и посеревшем от времени синем бархате вился тускло-золотой филигранный узор редкой сложности, тонкости и красоты, — очевидно, любовное дело рук искусного и терпеливого художника. Книжка была прикреплена к тоненькой, как нитка, золотой цепочке, листки в середине были заменены таблетками из слоновой кости… А. Куприн. «Гранатовый браслет»
История моды XIX— начала ХХ века показывает, что аксессуары и детали одежды, наделённые порой символическим смыслом, оказывались вовсе не теми мелочами, которыми можно пренебречь. Ведь шляпы, зонтики, перчатки, сумочки, броши и кружевные воротнички способны были не только завершить образ, но и повлиять на его восприятие другими людьми. Нередко впечатление о литературном персонаже складывалось, в том числе, благодаря таким деталям: «высокий мужчина в цилиндре с тростью», «дама с тонкой талией и в большой шляпе с перьями», «она сжимала старомодный ридикюль, с которым никогда не расставалась»… Вполне закономерно, что аксессуары, позволяющие лучше понять эпоху, в которой они «жили», а, значит, и людей, пользовавшихся ими, заняли достойное место в экспозиции «VictoriaMuseum».
Ещё сравнительно недавно главным и непременным аксессуаром, в буквальном смысле венчающим женский наряд, была шляпа. Без неё, равно как и без перчаток, дама не выходила из дому и не могла появиться в обществе (этот обычай блестяще обыгран в знаменитой французской пьесе-водевиле «Соломенная шляпка» 1851 года). В XIX веке — а именно этим периодом в основном датируются предметы музейной коллекции — женские головные уборы имели достаточно компактные формы, как, например, капор, соединявший в себе черты чепца и шляпы. Этот фасон, вошедший в моду в наполеоновскую эпоху, в середине столетия был забыт, но потом вновь вернулся — уже в преображённом виде. Делали такие шляпки из прессованного картона, которому вначале придавали нужную форму, а затем обтягивали тканью. Сперва поля капора были настолько большими, что полностью скрывали лицо дамы, если она поворачивалась в профиль.
Однако со временем капор уменьшился: из-под него уже выглядывали уложенные локонами волосы, а впоследствии он стал напоминать небольшое украшение, которое удерживалось на голове с помощью завязанных на подбородке лент — мантоньерок. Именно такой вариант, изготовленный одной из американских фирм, представлен в музейной коллекции. Другим достаточно распространённым в ту пору аксессуаром был чепец. Свою родословную он ведёт от популярной ещё в XVI веке разновидности тонкой шапочки с завязками, которая служила для сна или защиты от солнца. Впоследствии на его основе создавались изысканные шляпки, как, например, небольшой прогулочный чепец из тёмно-красного бархата с синим бархатным цветком, сплошь покрытый декором из лент, атласных бантов и гагатовых бусин. Он был изготовлен в 1870-х годах в мастерской женских шляпок «MissSICoombs» города Бангор штата Мэн. Вслед за чепцом в обиход вошли береты и шляпы «ток».
Береты получили распространение в первой половине XIX века. Обыкновенно их шили из бархата, шёлка или парчи и украшали крупными перьями птиц и застёжками-аграфами. Разнообразные варианты таких головных уборов можно видеть на картинах живописцев и акварелистов пушкинской поры. Ну как тут не вспомнить: «Кто там в малиновом берете с послом испанским говорит?» Вероятно, к типу «ток» (фр. toque— шапочка) следует отнести бархатную шляпку 1870-х годов яркомедного цвета (производитель «Chappelle»; г. Леоминстер, штат Массачусетс), украшенную свободно висящими и уложенными в виде бабочек шёлковыми и сатиновыми лентами, перьями и гагатовыми бусинами на проволочном каркасе. Такой фасон круглого головного убора с едва заметными полями, а чаще вовсе без них стал популярным с 1860-х годов.
Длинные спускающиеся ленты гармонировали со шлейфами платьев, которые шутники сравнивали с хвостами ундин и русалок. «Токи» 1870–1880-х годов имели самую разную отделку: это были ленты из атласа, газа или тюля; перья цапли или страуса; гирлянды цветов из различных видов тканей, сделанные настолько искусно, что их можно принять за живые растения. К типу «ток» причислим также светлую летнюю шёлковую шляпку с узкими полями, украшенную перьями, соломкой, цветами и травами фиолетового, зелёного, пурпурного цветов. Обращают на себя внимание довольно яркие, неприродные оттенки декора. Это объясняется применением анилиновых красителей, в частности мовеина, синтезированного в 1856 году английским химиком-органиком, сэром Уильямом Генри Перкином. Летние шляпы часто делали из соломки — рисовой или других видов. Одна из таких шляпок, названная «Сладкая трава» (SweetGrass), украшена фантазийным цветком, лентой, завязанной в виде бабочки, кружевом, разноцветными цветами и травами. А чтобы «Сладкую траву» не унёс ветер, сзади к ней пришита металлическая пряжка с крючком для крепления к волосам.
Мужские головные уборы представлены в экспозиции двумя классическими цилиндрами и котелком. Котелок являлся повседневной разновидностью шляпы из чёрного фетра с круглой тульей и прямыми жёсткими полями, края которых чуть загнуты вверх и обшиты репсовой лентой. Но самым популярным мужским головным убором был цилиндр, долгое время остававшийся обязательным элементом парадного костюма. В начале XIX века он был исключительно аристократической принадлежностью, английские денди называли его «высокой шляпой для джентльменов, имеющих высокие цели».
Потом цилиндр стали носить представители всех слоёв населения. Изготавливался он путём наложения ткани — чаще всего шёлкового плюша — на плотную основу из нескольких слоёв проклеенной шеллаком марли. Особый интерес вызывает складной цилиндр «шапокляк» (от фр. chapeauclaque— шляпахлопóк). Благодаря вставленным в его боковые стенки металлическим пружинам, высокий головной убор одним взмахом руки превращался в плоскую «таблетку», которую удобно было носить под мышкой в помещении. Остроумный механизм придумал в 1823 году парижский шляпный мастер Антуан Жибю. Кстати, в Российской империи шапокляк так и называли: «цилиндр Жибю» — по имени изобретателя. Разумеется, парадный костюм дополняли и другие аксессуары. К примеру, чёрный галстук из хлопка и пара чёрных перчаток с маленькими застёжкамиклипсами, которые также можно увидеть в экспозиции. В XIX веке любое светское мероприятие предполагало наличие целого ряда аксессуаров.
Скажем, на балу вы не заметили бы ни одной дамы без перчаток — без них попросту не дозволялось танцевать. Перчатки могли быть белыми или одного цвета с платьем, но непременно длинными и очень тугими — такими, которые с трудом можно надеть на руку. Чтобы лайковые перчатки не ссыхались и не теряли форму, применяли специальные распорки в виде щипцов. В музее есть две пары таких приспособлений: одна из лакированного дерева, другая—из слоновой кости, причём оба экземпляра в рабочем состоянии.
Бальные залы освещались огромным количеством свечей в канделябрах. Исходивший от них жар, быстрые танцы, шампанское, а порой обычное желание пококетничать понуждали дам к использованию вееров. С уходом эпохи балов и изобретением электричества повсеместное увлечение веерами сошло на нет, и сегодня о них вспоминают лишь в жаркую погоду, да и то дамы постарше. В экспозиции представлено несколько вееров. Два чёрных 1880-х годов (один—из кружева шантильи с тонкой росписью, другой — с изысканным рисунком бабочек, порхающих вокруг незабудок) и красный бумажный в стиле шинуазри с росписью и кружевной отделкой. Есть и китайский веер начала XIX века из папье-маше с плоским экраном на ручке, покрытым лаковой росписью. Совсем недавно музейное собрание пополнилось испанскими веерами XVIII века с живописными сюжетами в стиле рококо. На сегодняшний день это самые ранние экземпляры коллекции.
Поскольку на балы не принято было ходить с сумочками, всё необходимое крепилось к поясу платья с помощью специального приспособления — шатлена (фр. châtelain— владелец замка). Это функциональное украшение представляло собой зажим с цепочками, на которые подвешивались самые разные полезные вещицы: флакончик с нюхательной солью (она спасала от обмороков, нередко случавшихся из-за жары и слишком узких корсетов), веер, портбукет, карне, крючок для обуви.
К одному из музейных шатленов прикреплён круглый кошелёк, имеющий клеймо: «27 февраля 1900 г». Его лицевая сторона сделана из посеребрённых стальных шариков, обратная — из гладкой кожи. Рамку кошелька украшают изображения путти, один из которых играет на мандолине, черепах, голубей и цветов. Другой шатлен с фигурками херувимов представляет собой типично викторианский образец: к нему цепочками прикреплены футляр для булавок, серебряный кошелёк и декоративный серебряный крючок. На раме кошелька вытиснены имя и дата «J. Girardot11 Juin1896».
Не менее занимательный аксессуар бальной моды — карне (фр. carnet— записная книжка, блокнот). В этой миниатюрной книжице со страничками из слоновой кости или бумаги были перечислены по порядку все танцы вечера; потом рядом с ними появлялись имена кавалеров, пригласивших даму на тот или иной танец. «Запись» на кадриль, мазурку, котильон — самые важные танцы — производилась заранее, на остальные — уже во время бала. Обещать один танец двум кавалерам запрещалось. Нарушить правило можно было лишь тогда, когда приглашение поступало от самого императора. Костяные странички карне служили вечно, ну, а текст легко стирался резинкой или влажной тряпочкой. Бальные книжки имели серебряный, костяной или кожаный переплёт, к которому подвешивался миниатюрный карандаш. Изящный экземпляр из слоновой кости, украшенный тонкой резьбой, можно видеть в экспозиции музея.
Есть в коллекции и серебряный портбукет 1860 года (фр. porte-bouquet— держатель для цветов). Такой аксессуар конической формы в виде небольшого ажурного футляра для цветов чаще всего крепился к платью, но иногда носился на цепочке на запястье. Его истинное предназначение нас, по меньшей мере, удивит: не украшать, а спасать от неприятного запаха, исходившего от разгорячённых танцами мужчин. И это, увы, было неизбежно, поскольку танцевали они в шерстяных фраках, а запах пота, смешанный с запахом влажной шерсти, легко мог вызвать приступ дурноты. В таких случаях выручали ароматные фиалки или другие цветы, вставленные в портбукет. Иногда цветы в портбукете могли сыграть роль послания кавалеру, если он, конечно, был знаком с символикой растений. Пик популярности портбукетов пришёлся на середину XIX века. В это время они изготавливались из серебра, украшались эмалями, перламутром, драгоценными камнями и представляли собой настоящие произведения ювелирного искусства. Роскошный золотой портбукет, декорированный эмалью, бриллиантами, рубинами, жемчугом и бирюзой, императрица Евгения (супруга Наполеона III) подарила королеве Виктории во время её визита в Париж в 1855 году.
Если во время бала сумочка даме была ни к чему, то в обычной жизни обойтись без неё было невозможно. С маленькой сумочкой отправлялись на прогулку, поместив туда флакончики с духами и нюхательной солью, табакерку, монетницу, таблетницу, коробочку для булавок. Эти вещицы зачастую играли роль статусных аксессуаров, а потому делались из серебра или оправлялись в него (как хрусталь и фарфор), имели богатый декор. Сами сумочки нередко украшались серебряным плетением наподобие кольчужки или бисерным шитьём; для рамок использовались серебро и даже панцирь черепахи, для внутренней отделки — атлас. Вышитые мелкими стеклянными бусинками аксессуары вошли в моду в эпоху романтизма, или бидермайера, как его называют в Австрии и Германии. Особенно эффектно смотрелись сумочки и кошельки, расшитые богемским гранёным бисером. Конкуренцию ему составлял круглый венецианский бисер, который был очень хорош в сюжетных композициях и цветочных орнаментах.
Ещё один аксессуар, необходимый даме, особенно в плохую погоду, — специальные застёжки-пажи, которыми удобно было приподнимать подол юбки. Они крепились к поясу и, кроме функциональной, исполняли ещё и декоративную роль. Представление об этом забытом в ХХ веке предмете даёт экспонат «VictoriaMuseum» — серебряный зажим с рельефной головкой пажа.
От милых мелочей перейдём к коллекции обуви, в которой есть и повседневные экземпляры, и те, что предназначены для особых случаев — например, свадебной церемонии. Одна пара свадебных туфель — из кожи и шёлка цвета «шампань» — выполнена фирмой «B. AltmanandCompany», основанной в 1865 году Бенджамином Альтманом, владельцем одного из крупнейших универмагов на Пятой авеню в Нью-Йорке.
История сохранила и имя невесты — Марты Йокум, которая в 1913 году сочеталась браком с Ричардом Кенфилдом. (подробней читать здесь.) В экспозиции можно также видеть фотографию невесты в свадебном наряде и само платье, сшитое более 100 лет назад, но на редкость хорошо сохранившееся. Следует отметить, что представленная модель туфель напоминает обувь эпохи рококо, когда для пошива использовались различные ткани, в том числе гобелен и парча. Примерно в середине XIX века мягкие шёлковые туфли сменились более практичной и строгой по форме кожаной обувью.
В моду вошли модели на застёжке и ботиночки на шнуровке на среднем каблукерюмочке. Эту тенденцию демонстрируют вечерние женские туфли из золотистого шёлка на деревянных каблучках и вторая пара свадебных туфель (1900– 1905), выполненная из белой ткани и кожи. Свадебные туфли имеют три поперечных ремешка на уровне подъёма, застёгнутые на перламутровые пуговки. Но поскольку пуговки очень маленькие, а петельки очень тугие, застегнуть их пальцами крайне сложно. Проблему решали специальные обувные крючки, которые, начиная с середины XIX века, были практически в каждом доме. Их разнообразные по форме ручки изготавливались из ценных пород дерева, слоновой кости, металла, а сами крючки— из серебра.
Необходимость в таком инструменте отпала к 1920-м годам, когда высокие облегающие ботиночки окончательно вытеснила обувь на шнуровке. Присмотревшись к модели конца 1900-х годов из светлой кожи, можно заметить, что она сшита ещё по старой традиции—без учёта различия между правой и левой ступнями. Но очень скоро обувщики стали использовать разные лекала, в чём нетрудно убедиться на примере элегантных чёрных туфель с металлической пряжкой. Безусловно, они весьма характерны для стиля рубежа XIX–XX веков, но кто из наших современниц рискнёт назвать их старомодными? Не зря ведь говорят, что новое — это хорошо забытое старое…
На фотографиях часть коллекции аксессуаров «VictoriaMuseum»
Материал на эту тему можно найти здесь.
Материал был ранее был опубликован в журнале “Антиквар” (2018)
