Юрий Кирпичев
Что касается привязки к местности, то при Трампе США все больше напоминают Россию, что ощущают и никербокеры. Им надо помнить, к чему ведут такие параллели…
Духота николаевщины и затхлость путинщины
Русская птица-тройка бешено мчится, затаптывая ближних и до смерти пугая дальних. Отчего и сторонятся ее иные народы и государства. Куда же летит она?
Вольнодумец Чаадаев и душитель вольностей Бенкендорф, шеф Отдельного корпуса жандармов и главный начальник III отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, верили, что к прекрасному будущему. Без малого век спустя Петр Струве, отец русского либерализма, указывал тройке верный путь, но еще через 30 лет генерал Миллер писал, что этот путь ведет в пропасть.
Герой нашего времени Навальный был оптимистом и даже ввел в обиход выражение Прекрасная Россия будущего (ПРБ), но плохо кончил, что обесценивает его тезис. В конце августа 2025 года главный кремлевский пропагандист Соловьев-Пометный снова призывал россиян потерпеть, мол, скоро воссияет прекрасная Россия будущего! В это же время Акунин, певец империи-лайт, на конгрессе славистов в Сорбонне заявил, что осознал суть России: это государство ордынского типа и потому о ПРБ не может быть и речи. Кто же прав?
Прогнозы, из века в век не сбывающиеся, свидетельствуют об ошибочности, и ПРБ Соловьева вкупе с нападением России на Украину укрепила давнюю мысль о том, что русская тройка веками мчится по замкнутому кругу. Мало того, крепнет подозрение, что нападение стало фатальным и этот круг последний.
Завершая в 2022 году книгу «Синоп – пиррова победа», я еще надеялся, что ее можно будет издать в России, поэтому не подчеркнул сходство душной николаевщины и затхлой путинщины. Тем более, что отличия не в пользу современности. Так, в первой главе книги я писал, что идеологический базис Крымской войны и Синопа крепили Чаадаев и Пушкин, Надеждин и Тютчев. Но фигур такого масштаба нет сейчас. Нет ни лермонтовых, ни гоголей – хоть шаром покати! Акунин, возможно, сравним с Карамзиным, но Быков не дотягивает до Пушкина, да и этих из России выжили. Катастрофическое духовное обнищание – генерал Миллер как в воду глядел – также говорит о последнем круге птицы-тройки.
Нешкольный Чаадаев
В мое время, в 60-е, его проходили в школе и рисовали обличителем-бичевателем язв отечества, чуть ли не революционером. В стиле Пушкина: «он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес». Это ему поэт посвятил хрестоматийные строки:
Товарищ, верь: взойдёт она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Кто же не помнит его разящих инвектив? «Иногда кажется, что Россия предназначена только к тому, чтобы показать всему миру, как не надо жить и чего не надо делать». «Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в род человеческий, а существуют лишь для того, чтобы преподать великий урок миру», ― писал он в «Философических письмах».
На него ссылались Герцен, Тютчев и Жуковский, сравнивали с Паскалем и Ларошфуко! Считали прототипом Чацкого. Он осмысливал историю родины, сокрушался о ее цивилизационном отставании, видя причину в инертности народа, недостатке творческого начала и раболепном отношении к власти. Считал своей задачей «изъяснение моральной личности отдельных народов и всего человечества».
Однако не все современники восхищались им, отнюдь и даже наоборот, и он не только обличал язвы, но и пророчил отечеству блистательное будущее, заодно восхваляя государя императора. Этого Чаадаева мы в школе не проходили.
Этот Чаадаев писал: «Мы призваны… обучить Европу бесконечному множеству вещей, которых ей не понять без этого. … Придёт день, когда мы станем умственным средоточием Европы, как мы уже сейчас являемся её политическим средоточием, и наше грядущее могущество, основанное на разуме, превысит наше теперешнее могущество, опирающееся на материальную силу». «Россия призвана к необъятному умственному делу: ее задача дать в свое время разрешение всем вопросам, возбуждающим споры в Европе».
Вы скажете, что Чаадаев писал их в «Апологии сумасшедшего», встретив всеобщее, от царя и Пушкина до студентов Московского университета, неприятие после публикации «Философических писем», когда он был официально объявлен сумасшедшим? Да, есть такая версия, встречалось даже мнение, что это был сарказм. Но версия неубедительна, ибо «Апологию» Чаадаев так и не опубликовал, зато в тех же «Письмах» восторгался выступлением Николая I в 1830 году в Варшаве перед сеймом, когда царь резко отверг попытки Запада смягчить политику России.
Комментируя либерализацию Европы, начавшуюся июльской революцией во Франции, и всеобщее неприятие методов «жандарма Европы», каким стала Россия, он не без подобострастия приветствовал разрыв:
«Могучий голос, на этих днях раздавшийся в мире, в особенности послужит и ускорению исполнения судеб наших. Пришедшая в остолбенение и ужас Европа с гневом оттолкнула нас; роковая страница нашей истории, написанная рукой Петра Великого, разорвана; мы, слава Богу, больше не принадлежим к Европе: итак, с этого дня наша вселенская миссия началась, в данном случае само Провидение говорило устами монарха».
Меланхолично заметим, что противоречив и нестоек был вольнодумец, и что история повторяется: Россия снова рвет со всем цивилизованным миром, напав на Украину. Между прочим, тогда ее «вселенская миссия» началась с подавления польского восстания 1830-31 годов, и это удушение воспевал Пушкин, мол, Польша не бутерброд…
Но продолжим. Отмечая межеумочное положение своей страны, которая не принадлежит ни Западу, ни Востоку и не имеет традиций ни того, ни другого, Чаадаев делает мессианский вывод… о ее превосходстве!
«Россия, не довольствуясь тем, что она как государство входит в состав европейской системы, посягает еще в этой семье цивилизованных народов на звание народа с высшей, против других, цивилизацией … И эти претензии предъявляет уже не одно только правительство, а вся страна целиком».
Вполне созвучно нынешним временам, когда Мединские и Дугины разглагольствуют об особой российской цивилизации и вносят этот тезис в учебники истории. Причем писано это было в самый застойный и душный период, во времена николаевщины. Где ж тут ум и вольнодумство?! Кажется, к разрушенью самовластья и начертанию своих с Пушкиным имен на его обломках Чаадаев отнюдь не стремился.
Пытаясь сгладить негативное впечатление после публикации «Философических писем», он и написал «Апологию сумасшедшего» (1837), где был то жалко искателен, то становился на котурны: «Я не умею любить свою страну с закрытыми глазами, склоненным лицом и сомкнутыми устами». Но опубликовать побоялся. Он лебезит и раболепствует:
«Мы с изумительной быстротой достигли известного уровня цивилизации, которому справедливо удивляется Европа. Наше могущество держит в трепете мир, наша держава занимает пятую часть земного шара, но всем этим, надо сознаться, мы обязаны только энергичной воле наших государей, которой содействовали физические условия страны, обитаемой нами. Обделанные, отлитые, созданные нашими властителями и нашим климатом, только в силу покорности стали мы великим народом».
В силу покорности…
В общем, при ближайшем рассмотрении этого свободолюбца симпатии к нему гаснут, поэтому перейдем к бравому генералу. Который знал толк в литературе.
Многогранный Бенкендорф
Начальник III отделения ЕИВ канцелярии, органа политического сыска, Александр Христофорович Бенкендорф был не только боевым генералом, другом царя, но и ценителем изящной словесности, а возглавляемое им отделение императорской канцелярии не в шутку называли «министерством литературы». Он организовал пропаганду на Западе, поощрял полезных государству авторов, помогал печатать их произведения, и даже Пушкин обращался к нему за помощью – безрезультатно. Зато царь поручил ему надзор за поэтом.
Именно он предложил царю создать высшую полицию – корпус жандармов, каковой он же и возглавил. При этом он писал Дельвигу: «Законы пишутся для подчиненных, а не для начальства, и вы не имеете права в объяснениях со мною на них ссылаться или ими оправдываться». Как видите, генерал ясно мыслил и четко излагал.
Император Николай примерно так же понимал назначение и соблюдение законов. Когда на его вопрос к наследнику, чем держится государство, тот заученно ответил, что законами и самодержавием, царь махнул рукой, сжал кулак и поднес тому к носу:
–– Законами!? Самодержавием и вот чем, вот чем!
Популярен Бенкендорф и сейчас, сами посудите: 15 киновоплощений с 1991 года! Причем последние два – в 2025-м. Конечно, благодаря Пушкину и декабристам, однако параллели между николаевщиной и путинщиной очевидны, цвет времени тот же. Только и того, что сейчас в России нет ни Пушкиных с Лермонтовыми, ни Гоголей, ни Тютчевых. Чаадаевы есть, но не в школьной трактовке…
Уже хотя бы по этой причине генерал ошибся в своем известном прогнозе о будущем России. Бенкендорф и сам неплохо владел пером, его мемуары легко читаются, их живой язык выгодно отличался от тяжеловесного языка той эпохи. Он умел формулировать. И сформулировал: «Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается до будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение».
Н-дас, будущего, какое наступило, он и в страшном сне не мог увидеть, но заметим, что бенкендорфы Николая I были классом выше путинских.
Антиподы ли?
Итак, во взгляде на будущее России антиподы вольнодумец Чаадаев и душитель вольностей Бенкендорф сошлись – оно прекрасно! Значит, не такие уж антиподы были…
Вскоре после их предсказаний Россия потерпела унизительное поражение в Крымской войне, после чего император провел реформы. Они пошли впрок, страна быстро развивалась экономически, но и снова набирая сбитую было имперскую спесь. Она вновь полезла куда не надо – и снова была разгромлена в русско-японской войне. Это поражение стало еще большим унижением – в Крымской войне России надрала задницу коалиция, включающая сильнейшие державы мира, а тут погром учинила маленькая Япония, которая еще недавно была отсталой страной. С тех пор слово «цусима» стало нарицательным и означает позорный, сокрушительный разгром.
На этот раз дело дошло до низов, до масс, разразилась революция – и в стране появились демократические партии. Не РСДРП, она была столь же демократичной как и гитлеровская НСДАП, нет, речь о Конституционно-демократической партии, более известной как кадеты. Ее создали в 1905 году, объединив Союз земцев-конституционалистов с либеральной интеллигенцией Союза освобождения. Одним из создателей и идеологов партии был Петр Струве, фигура колоритная и противоречивая – его либерализм сочетался с русским национализмом, если не шовинизмом, и преклонением перед мощью государства. Что, впрочем, характерно для российских вольнодумцев всех времен.
Петр Струве – отец русского либерализма
Как и Бенкендорф, Струве имел некоторое отношение к Пушкину – написал цикл работ о том. Но интересен больше тем, как в России преломляется либерализм, а также тем, что его путь и идеи повторяют сейчас российские релоканты-иноагенты – и в этом Россия неизменна.
В первом номере журнала «Русская мысль» за 1908 год П. Б. Струве опубликовал нашумевшую статью «Великая Россия. Из размышлений о проблеме русского могущества», где призывал интеллигенцию «пропитаться духом государственности», а национальной идеей современной России считал «примирение между властью и проснувшимся к самосознанию и самодеятельности народом, который становится нацией». Он льстил своему народу – прошел век, а тот так и не проснулся и не стал нацией.
В статье он писал, что «быть могущественным — значит обладать непременно «внешней» мощью», и что «Оселком и мерилом всей так называемой «внутренней» политики как правительства, так и партий должен служить ответ на вопрос: в какой мере эта политика содействует так называемому внешнему могуществу государства?» Уже этого достаточно, чтобы заметить, что либерализм Струве весьма специфичен.
Далее он на примере русско-японской войны доказывает, что поражение в ней было предопределено ошибочной политикой, неправильным выбором цели. Мысль, что можно было не начинать войну, просто не приходит ему в голову. Вместо этого он определяет «правильное» направление экспансии – Причерноморье:
«Теперь пора признать, что для создания Великой России есть только один путь: направить все силы на ту область, которая действительно доступна реальному влиянию русской культуры. Эта область — весь бассейн Черного моря, то есть все европейские и азиатские страны, «выходящие» к Черному морю. Здесь для нашего неоспоримого хозяйственного и экономического господства есть настоящий базис: люди, каменный уголь и железо. … Основой русской внешней политики должно быть, таким образом, экономическое господство России в бассейне Черного моря. Из такого господства само собой вытечет политическое и культурное преобладание России на всем так называемом Ближнем Востоке».
Не он ли вдохновил Путина? А то все твердят, что Ильин его вдохновляет, что фашиста Ильина он читает и цитирует. Русские либералы не хуже!
Собственно говоря, Струве и не отрицал своего национализма, даже подчеркивал его и ради Великой России предлагал ассимиляцию и «эмансипацию» евреев, как полезных для государства, а интересами прочих инородцев совершенно пренебрегал. Что касается имперства, то оно само собой разумелось, как вода для рыбы. То-то он считал совершенно необходимым «сохранить в «составе» Империи Царство Польское».
В статье Петра Бернгардовича еще немало поразительных для нашего упрощенного, школьного представления откровений, помогающих понять русский менталитет. Как и в случае Чаадаева.
Герой нашего времени
А теперь возьмем программу Навального к выборам 2018 года: «Россия должна быть лидирующей страной Европы и Азии. Страна должна расширять свое влияние через экономическую мощь и культурную экспансию, в том числе поддержку русского языка во всем мире». Или соседний пункт о мигрантах: «России нужен визовый режим со Средней Азией и странами Закавказья. Трудовые мигранты должны приезжать по рабочим визам, а не бесконтрольно как сейчас».
Не правда ли, живо перекликается с пассажами Чаадаева и Струве? Характерно, что все они относят апофеоз России в некое будущее, тем самым подтверждая, что страна не меняется – и за двести лет не изменилась. Вспоминается известная фраза о том, что в России за 10 лет меняется всё, а за 200 лет ничего.
Пункт программы Навального перекликается с мессианством Чаадаева! От него веет запашком русской исключительности, это уже смрад тлена разлагающейся империи, но россияне принюхались и даже свежий воздух зарубежья не всем помогает. Через несколько дней после гибели героя Акунин опубликовал текст «Что делать без Навального». В нем он пишет, что надо продолжать его дело: «Не нужно объединяться вокруг лидера. Нужно объединяться вокруг системы ценностей, вокруг идеи, и совсем хорошо, если существует план или программа. И такая программа есть – ее разработали Алексей и его команда. Программа эта осталась, и она актуальна».
Актуальна ли? Скорее опасна. Насмотрелись мы на это осточертевшее расширение влияния России, на культурную экспансию и на поддержку русского языка во всем мире.
Между прочим, в разработке и редактировании программы принимали участие сам Акунин, экономист и бывший замминистра энергетики Владимир Милов; юрист и руководитель правозащитной группы «Агора» Павел Чиков; экономист и предприниматель Елена Масолова; экономист и первый зампред правления Центробанка в 1995-1998 гг. Сергей Алексашенко; экономист Максим Миронов; доктор юридических наук Елена Лукьянова.
Имена известные, все они противники Путина, но неужели в 2018 году, когда уже было совершенно ясно, к чему ведет логика событий, эти умные люди всерьез мечтали о ПРБ и считали необходимой борьбу с мигрантами? Вы скажете, что литератор Акунин, певец империи-лайт, в данном случае не показатель? Гм, а по-моему как раз его участие в подготовке программы и показательно! Ну хорошо, он ностальгирующий романтик, однако как быть с согласием с экспансионистской и дискриминационной программой трезвых профессионалов Алексашенко, Чикова и Милова?
Не подтверждение ли это имперства в сознании россиян, точнее именно русских как «государствообразующего народа»? А также того, что их менталитет не меняется. Есть у экономистов выражение «социальная наследственность» (она эффективнее генетической), а провидец Лем в «Эдеме» придумал для таких клинических случаев убийственно точный термин социозамыкание.
Володин, председатель Государственной думы, прав: Путин — это Россия. Ибо общественное сознание и менталитет россиян не слишком отличаются от таковых у московитов во времена Ивана Грозного. То бишь бешеная Русь-тройка веками мчится по замкнутому кругу.
Этот путь не ведёт к ПРБ и, как стало очевидным после трех с половиной лет русско-украинской войны, уже никогда не приведет. В заключение и подтверждение сказанного приведем мнение еще одного генерала.
Эпитафия генерала Миллера
В сентябре 1937-го в Париже агенты НКВД выкрали и вывезли в СССР председателя РОВС, Русского общевоинского союза, генерал-лейтенанта Евгения Карловича Миллера, одного из руководителей Белого движения, бывшего главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами России, действующими против большевиков на Северном фронте. В мае 1939-го он был расстрелян во внутренней тюрьме НКВД.
За пару месяцев до похищения генерал написал провидческие строки:
«Пройдет лет сто или двести. Большевики рухнут. Потому что никаких природных ресурсов не хватит даже в такой стране, как наша Россия, чтобы прокормить безумное стадо. И вот тогда придут больные, изуродованные люди и попытаются — может быть даже искренне — что-то изменить. И ничего не получится, потому что заряд векового бессилия слишком силен. Но это, поверьте, не самое страшное…»
Что мы и наблюдаем. Путин прекрасный эвтанатор, он намного ускорил гибель России! Ну а сорвется ли она в пропасть и разобьется на части или медленно сгниет заживо гадать не будем, главное, что гибель неизбежна.
