Литературные пятницы
Отрывок из еще не опубликованного романа
Татьяны Шереметевой «Удавить ненасытную тварь» (рабочее название)
Продолжение. Начало см. здесь.
Картина Евгения Титова
… Наверное, именно так вещал бы и я, если бы дожил до преклонных лет: почтенный старец, одержимый эротическими видениями. Таким будет начало моего нового романа. И я уже знаю его название. На пути к Черной дыре есть такая «Точка невозврата». У астрофизиков она еще называется «Горизонт событий». Мой роман мог бы называться «Точка невозврата». Если бы только это название уже не растиражировали. Но ничего: я использую название-дублер, о котором, наверняка, знают немногие.
Сам я далеко не стар. Я пишу настоящие мужские триллеры, а не глупости в розовых обложках. И терпеть не могу беллетристику, выходящую не из-под моего пера. Потому дружу я с людьми успешными, творческими, но не писателями. Хватит с меня и меня самого.
Мой старец не по годам молод душой и весьма чувствителен. Эротоман? Нет, скорее, эстет. Таким я его задумал. Никак не может успокоиться. Он тщеславен и не чужд мелкого интеллектуального воровства, как и подобает творческим натурам.
Вот и сейчас, я чувствую, что он подворовывает. Мне уже пришлось подарить этому старому козлу кое-что из своих наблюдений. Теперь, я чувствую, он подбирается к той поездке. Нет-нет, ни за что. Я талантлив, и мне совершенно необязательно эксплуатировать собственный опыт для того, чтобы мой Герой зажил своей полноценной жизнью. Ту поездку я ему не отдам.
В плане издательства эта книга не стоит, и мне придется возиться с ней в свободное от работы время. Это снова будет роман-катастрофа. Но в этот раз мы с моим стариканом обойдемся без крови и груды обломков. Это будет моя первая книга о катастрофе внутренней. О полной капитуляции человека, понявшего простые истины уже тогда, когда жизнь прожита и главное потеряно безвозвратно. Я должен ее написать. Я хочу сбросить, наконец, этот груз пережитого.
Но мне придется побороться за право самому определить, что как этому типу – моему Герою – разбираться со своей жизнью. А это не так легко, как кажется.
Некоторые выдуманные мной существа часто ведут себя, как им вздумается, и не раз я обнаруживал, что незаметно для меня и события, и характеры моего очередного романа начинают развиваться совсем по другому сценарию.
Как только тот или иной совершенно умозрительный персонаж обретает зримые для меня очертания и свою индивидуальность, он тут же вступает со мной в пререкания, то и дело норовя выскочить из уготованного ему сюжетного пространства.
Самые нахальные идут еще дальше – они пытаются изменить себя, ну а самые оторвы пробуют изменить не только себя, но и меня. Это уже не лезет ни в какие ворота. Мой внутренний мир раздираем противоречиями. Бесконечный спор с моими же собственными персонажами изматывает меня, и я боюсь заработать себе шизофрению.
Я работаю в коммерческом секторе литературы, хотя разве может быть литература коммерческой? Тоже вопрос, но я не ищу на него ответа. Если однажды я отвечу себе на все вопросы, которые приходят мне в голову, то, боюсь, жить после этого мне будет трудно.
А жить хочется, и, что характерно, совсем не так, как в молодости. Тогда для меня самым важным было – успеть, догнать, добиться во что бы то ни стало. Прийти первым на всех дорожках одновременно. Теперь же я совсем не тороплюсь. Финиш все ближе, а мне хочется быть от него как можно дальше. И главное для меня теперь совсем не цель, а процесс, ну и цена успеха.
Цена бывает разная, но платить надо за все. Поэтому оставим, оставим философию до лучших времен. «Не буди лихо, пока оно тихо», – и я не стану его будить. Оно, мое «лихо», имеет исключительно неприятный внешний вид и примерно такое же внутреннее содержание. Знаю я его.
И вот давно я уже заметил, что они, эти выдуманные мной фантомы, занимаются в буквальном смысле слова подрывной деятельностью. Это они пристают ко мне с разными неудобными вопросами и все время возвращают меня в исходную точку: проблема выбора. Я-то давно для себя все уже выбрал, и знаю, как мне справляться с собственной жизнью. Но самые неприятные сюрпризы меня поджидают именно тогда, когда я пишу.
К счастью, жанр обязывает. Поэтому в моих книгах если дама – то с живым умом и убойным темпераментом, если мужик – то с сильным характером и несгибаемым – чего там? А, черт с ним, пусть тоже будет «характером», хотя я-то имел в виду совсем другое.
Но как только они дают слабину и становятся просто людьми – с ними сразу же начинаются проблемы. Да ну их к черту. Пусть себе лучше спасают мир от бубонной чумы, мирового зла или Жириновского. Что, впрочем, не сильно отличается друг от друга. И не лезут в мою жизнь.
Но это невозможно. Я давно уже понял одну закономерность. А потом понял, что другие это поняли намного раньше меня: даже когда человек говорит о других, он все равно говорит о себе. Он всегда подразумевает себя, свою собственную историю и смотрит на мир сквозь магический кристалл своего опыта. Он просто не в состоянии выскочить из своей собственной шкуры, хотя может искренне заблуждаться на этот счет.
Вот и мои «сверхчеловеки»: они упорно пытаются стать живыми людьми, заимствуя мои многочисленные тайные пороки, а я упорно загоняю их в отлитую из бронзы форму, не имеющую лично ко мне никакого отношения. И эта борьба меня измучила вконец. Вот когда речь идет о глобальных проблемах типа сохранении цивилизации, тогда все становится легко и просто. И я могу делать с ними все, что хочу. Как жаль, что в реальной жизни нельзя вот так легко и красиво управлять миром. У меня бы получилось, я точно знаю.
Да, я отвлекся. Как там мой старый хрыч? Это из-за него я опять вспомнил тот февраль.
Ах, сколько уже написано и про этот месяц, и про его колдовские метели. Недаром мой старик так носится с постмодернизмом: “Все слова уже сказаны”. И нового ничего не придумать и лучше уже не сказать.
Вот и тогда тоже мела метель. Двести лет назад про нее была написана Повесть и сто лет назад – Стихотворение. И ничего больше говорить об этом не надо, ибо «Все слова уже сказаны».
А я не и не говорю.
Картина Евгения Титова
