Интервью с известным мастером театральной фотографии, балетным критиком и, главное, необыкновенно интересным человеком Ниной Аловерт, представляем в первом выпуске
Elegant New York 2015 года.
Интервью вела Татьяна Бородина.
Нью-Йорк, декабрь, 2014
Биографическая справка. Нина Николаевна Аловерт родилась в Ленинграде 21 сентября 1935 года. Ее родители — Елена Александровна Тудоровская (фольклорист и литературовед) и Николай Николаевич Аловерт (химик по образованию), познакомились и поженились в ссылке, на которую были осуждены в начале 1920-х годов за участие в студенческих волнениях. Мать после освобождения в 1935 г. вернулась в Ленинград и жила в семье своего отца, Александра Иларионовича Тудоровского, известного физика, одного из основателей советской оптики. Отец, Николай Аловерт, был расстрелян в 1937 г в ссылке. Место гибели его неизвестно. Во время войны Аловерт была в эвакуации в Йошкар-Оле, вернулась в Ленинград в 1945 году. В 1954 году Нина окончила школу № 222 («Петришуле») и поступила в Ленинградский Государственный университет (ЛГУ). В 1959 г. окончила ЛГУ по специальности – история средних веков. По приглашению знаменитого театрального режиссёра и художника Николая Акимова поступила в Ленинградский Театр Комедии на должность заведующей музеем театра. Нина Аловерт работала театральным фотографом в Драматическом театре им. В. Ф. Комиссаржевской, Театре им. Ленсовета и в Ленинградском Дворце работников Искусств. В 1977 году вместе с матерью и двумя детьми эмигрировала в США, где и живёт в настоящее время, продолжая работать в области балетной и театральной фотографии в сотрудничестве с американскими и зарубежными издательствами.
Нина Аловерт автор книг: “Барышников в России”, «Борис Эйфман. Вчера, сегодня…», “Владимир Малахов”, «Мариинский театр:Вчера, сегодня, 21-й век…» и других.
Н.Долгушин в роли Ромео. “Ромео и Джульетта”, Ленинград, Малый театр, 1976.
– Нина, свой талант Вы посвятили балету и театру. Глядя на ваши виртуозные и очень эмоциональные снимки понимаешь – это страсть и любовь всей жизни. Как и когда начался ваш роман с балетом?
– Балет я впервые увидела, приехав в Ленинград из эвакуации после войны, в середине прошлого века. Звучит неправдоподобно? (смеется). Это было где-то в 46-м году. Тогда мама только начала водить меня в театр. Я увидела в нашем Мариинском, тогда Кировском театре, совершенно потрясающий балет – ” Спящая красавица”, посвященный юбилею артиста Солянникова, где в каждом акте Аврору танцевали знаменитые балерины: Уланова, Дудинская, Кириллова. Шелест танцевала Фею Сирени, Балабина – Фею Бриллиантов, Вечеслова – Белую Кошечку.. В общем, это было созвездие и спектакль меня невероятно потряс. Так я влюбилась в балет на всю оставшуюся жизнь.
– Фотография в вашу жизнь пришла позже?
– (смеется) Да, чуть позже, но не на много. Случилось это, когда я поняла, что не стану профессиональной танцовщицей, а какое-то участие в балете принять мне хотелось, и я начала снимать. Это была первая причина, а вторая, то, что я страшно влюбилась в одного балетного танцовщика и мечтала иметь его фотографию. Вот так все и началось.
– Романтично…
– Да, очень… Один мой знакомый, Лев Гительман, преподаватель Театрального института, тоже снимал балет, но сложность была в том, что снимать из зрительного зала было запрещено, и он научил меня, что нужно покупать билет на определенное место – первое место второго ряда. Это сбоку, тебя не видят из директорской ложи и, главное, в той стороне, в оркестре, гремят ударники, и никто не слышит щелчков фотоаппарата. Мама купила мне аппарат “Киев-2”, а он был “шторный”, а не “зеркалка”, то есть, он не громко щелкал, а издавал такой тихий, шипящий звук, и я начала снимать.
Алиса Фрейндлиь в роли Елизаветы.”Люди и страсти” 1974.
– Вы начали снимать не думая об этом как о профессии, не для публикаций?
–Да, я достаточно долго снимала просто для себя. Впервые я начала печататься только в конце 50-х – начале 60-х.
– Представляю какая у вас собралась коллекция уникальных фотографий.
– Коллекция есть, но, к сожалению, когда мы уезжали в Америку ничего нельзя было увезти с собой – это все «принадлежало народу». Поэтому я и не пыталась вывезти сама, а старалась передавать все с оказией. В первую очередь, те снимки, которые мне казалось тут будут интересны – Барышников, Макарова, Долгушин, Осипенко.
Люди вывозили мои фотографии, кто как мог. У кого-то получалось, у кого-то нет. Одна американка просто положила снимки в сумочку, когда на таможне их увидели, то просто взяли и выбросили вон. Но многое все же удалось вывезти, потом я это все отсканировала. Кое-что я собрала у друзей, когда начала ездить в Петербург, с конца 80-х, но многое просто пропало. Но, тем не менее, коллекция у меня собралась неплохая.
М.Барышников – Сын. “Блудный сын”, Ленинград, 1974
– Насколько я знаю, Вы приехали в США в 1977 году и, к счастью, вскоре смогли продолжить заниматься своим любимым делом. Как это случилось?
– Мне помог прежде всего Барышников.
– Вы были с ним знакомы еще живя в Союзе?
– Мы были с ним очень дружны, и я была почти единственным человеком, который общался с ним по телефону, когда он уехал.
– Судя по биографии, он в детстве был достаточно одинок.
– Да, у него было не простое детство, но когда я с ним познакомилась, он уже окончил хореографическое училище и был принят в театр. У него было очень много друзей и самых разных компаний – от Жванецкого и Юрского – до спортсменов и ученых…Его все любили, он был очень веселый и коммуникабельный.
Н.Макарова, М.Барыюников “Кармен” Американский балетный театр, 1981
– Сейчас он сдержан.
– Просто, прошла жизнь. И жизнь была сложной. Но тогда он был молоденький и общительный. Когда мы приехали, он мне очень помогал, поэтому у меня было очень благополучное начало, по сравнению с другими. Началось с того, что он позволил мне приходить на свои репетиции и это было замечательно и очень для меня важно, я снова оказалась в моей любимой театральной атмосфере, снова смогла снимать балет.
Нам в Америке вообще очень повезло – нас принимали как беженцев, помогали, оказывали огромное внимание. Например, фонд Форда открыл бесплатные курсы для фотографов с Востока. Ведь мы были отсталыми профессионально – тут уже использовали всевозможные фильтры и разные бумаги. Нас многому научили, у нас были три раза в неделю занятия в лаборатории, кроме того, нам давали профессиональный английский – фотографический. Это было так важно, просто потрясающе.
[quote style=”boxed”]Я купила какой-то простенький увеличитель и на кухне ночью напечатала некоторые фотографии с тех негативов, которые мне перевезли: Барышников, Макарова, Осипенко и пошла, «с улицы», в DansMagazine, – главный американский балетный журнал.
А в то время, “Железный занавес” все еще висел, и они ничего не знали о наших танцовщиках. И я, на своем «отсутствующем английском», что-то объясняла им про русский балет. И они взяли мои фотографии в журнал, – так я начала с ними дружить.
Потом, я познакомилась с газетой “Новое русское слово” – тоже пришла с улицы к главному редактору – Андрею Седых. Это был выдающийся человек, и газета при нем была интересная, неординарная. Так вот, впервые, когда я к нему пришла и сказала, что я фотограф и про балет могу писать, он восторга не выразил, потому что он сам писал о балете. Абсолютно непрофессионально, правда, но это было неважно. (смеется). Он мне ответил: “Ну ладно, у нас вчера сгорела типография, мы думаем ее сожгли, вот если вы снимите так, чтобы снимок напечатать было можно, возьму вас работать …. Я пошла – там чернота полная, все обуглено, всего одна лампочка, ну ладно, – я балетный фотограф, я привыкла к плохому свету. Я сняла и снимки напечатали. Так я и осталась с ними до того момента, как перешла в “Новый американец”, к Довлатову, затем начала постоянно работать с Русским Базаром, а теперь, вот и с вами мы начали наше сотрудничаство.
Редакция газеты “Новый Американец”. Слева направо: Б.Меттер, С.Довлатов, Л.Федорова, Е.Довлатова. Нью-Йорк, 1980.
– И всю жизнь вы писали на балетную тему?
– Да, театр и балет. Я иногда пишу и на другие темы, но, на самом деле, все другое это не совсем мое. Кроме театрально-балетной темы я писала, о своей парижской поездке, для Довлатова в “Новый американец”, о своих поездках в Россию, воспоминания об Университете. И еще, к своим фотографиям, я пишу «подписи» такие коротенькие зарисовки, миниатюры, но это все же другое.
Так я начала писать для газет и журналов, и значительно позже вышла моя книга о Барышникове.
– Ваша книга “Михаил Барышников. Я выбрал свою судьбу”, стала бестселлером, купить ее невозможно. Я пыталась и ничего не вышло! Какое счастье, что вы ее написали, многие считают эту книгу энциклопедией феномена Барышникова. Решиться на этот труд, наверное, было не просто? Это случилось по наитию, случай помог, или вам заказали книгу издатели?
Н.Макарова “Жизель”, Ленинград 1968
– Все по немного. (смеется). Но, скорее можно сказать, что без случая не обошлось. Началось с того, что в Америке, вскоре по приезде, я решила – пора сделать свою первую фотовыставку. Она была на частной квартире, хозяева были американцы, хотели открыть галерею. Тогда все мы, в эмиграции, выставлялись очень часто по частным квартирам, и вот, на эту выставку пришел мой знакомый, кубинец. Он был сын бывшего посла Кубы в Париже, до прихода Фиделя Кастро. Он учился в Сорбонне. Его тема была: «Дягилевские балерины в Южной Америке», он раскапывал всякие интересные вещи, позднее издал книгу. Он посмотрел выставку и сказал: “Вы знаете, у меня есть знакомая, которой могут показаться интересными эти фотографии. Давайте я устрою вам встречу.” А эта знакомая оказалась – совершенно незаурядная дама, Пармения Мигель-Экстром, она сама – аргентинка, а муж – скандинав, очень богатая дама. У нее был особняк на 86 улице и 1 авеню и, что самое главное, она тоже обожала дягилевский балет и создала «Фонд Дягилева». Весь западный мир пользовался ее материалами, которые там были собраны. Там было собрано более 300 фотографий по дягилевскому балету и много книг.
В.Малахов, студия,НЙ, 1994
– Где же это все сейчас?!
– Сейчас? Что-то после ее смерти, муж пустил по ветру, он так не любил это все. Это, конечно, было преступление…. Но, говорят, что частично коллекцию купили университеты Йеля и Колумбии, по-моему. Так что, хоть ее и разъединили, но она, хотя бы хранится в университетах.
Я принесла ей фотографии Барышникова, она посмотрела и попросила их ей оставить. Спустя небольшое время она мне позвонила и пригласила прийти в такой-то день, в 2 часа. Я пришла, а у нее сидит веселый такой американский человек средних лет, еще из – «старых американцев» – доброжелательный, приветливый.
[quote style=”boxed”]Оказалось, что это главный редактор крупнейшего издательства нью-йоркского – «Holt, Reinchart and Winston» – оно больше не существует. Говорит: «Да, это очень интересно, а что вы хотите с этими фотографиями сделать?» «Я бы хотела издать альбом». «Почему альбом, почему не написать книгу – Барышников в России?». Я задумалась, а он говорит: «Знаете, что, напишите какую-нибудь одну главу».
Пармения дала мне переводчицу – американочку из “Колумбийского”, которая знала русский и я написала главу – Барышников в телеспектакле Юрского – «Фиеста», она была маленькая, эта глава, фотографий было много. И вот прошло месяца два, и вдруг, он звонит, как Дед Мороз под Новый год и говорит: «Нина, поздравляю, будем печатать!»
Выход этой книги мне очень помог в балетном мире. У меня появилось имя.
– В каком году вышла эта книга?
Н.Бессмертнова, М.Барышников. “Жизель” Ленинградское ТВ, 1972
– В 1985. Действительно, все сложилось благополучно. Но только спустя 20 лет, уже в 21-м веке, в московском издательстве АСТПРЕСС вышла расширенная редакция книги на русском языке. В нее вошел как текст американской книги, так и мои статьи о Барышникове на западе и фотографии. В таком виде моя книга вышла в России в 2005 году
– Удивительная и счастливая история. Но вернемся к началу. Насколько я знаю вы учились на историческом, значит театр и фотография не должны были стать вашей профессией.
М.А.Гуковский. Кафедра истории средних веков. 60-е
– Да, после школы я поступила в Университет на исторический факультет на кафедру «История средних веков». Я знала немецкий и решила заняться Германией 14 века. У меня были совершенно потрясающие педагоги, профессора. Это была уникальная кафедра, она жила как будто не при советской власти. В конце моего обучения у нас появился профессор М.А.Гуковский – личность абсолютно уникальная. Он сидел, начиная с 1949-го года по 1954 год, а его брат Григорий Александрович, невероятно популярный лектор филфака, умер во время следствия. Матвей Александрович сидел с Левой Гумилевым и с кем-то из великих математиков, я уже не помню имени.
После смерти Сталина Матвея Александровича выпустили и реабилитировали и, как ни странно, не только вернули на работу в Эрмитаж и в университет, но сделали в 1960-м заведующим кафедрой истории средних веков, где я тогда уже работала лаборанткой.
Он был абсолютно уникальная личность, он, по-моему, знал все об Итальянском Возрождении. Но и другие профессора у нас были замечательные и я училась там с большим удовольствием. Но параллельно с этим я продолжала снимать балет и, кроме того писала пьесы.
Театр Комедии. Спектакль Н.П.Акимова “Тень” И.Ульянова, А.Бениаминов.1960г.
– Пьесы?! Можно подробней, пожалуйста.
– Да, но я об этом говорю, потому что, именно это, изменило мою жизнь и совсем не так, как я ожидала. (смеется).
Мне был 21 год, когда я написала первую пьесу. Я отправилась в Дом ученых на лекцию Н.П. Акимова – о молодых драматургах. Я выслушала лекцию, а потом пошла к Акимову за кулисы и спросила не хочет-ли он прочитать еще одну пьесу – мою. Ну, я была такая молоденькая, все казалось просто и возможно. Он, конечно, посмеялся, взял у меня эту пьесу и, надо сказать, прочел и позвонил. Но сказал: «Так, эту пьесу ставить не будем, а будем писать другую»
[quote style=”boxed”]Так, я написала пять пьес из которых на две с Театром Комедии у меня был заключен договор. Но ни одна из них не пошла, хотя, Николай Павлович считал их интересными, но их не разрешили. Трудно сказать почему многое не разрешали в то время. Мне до сих пор кажется, что там абсолютно ничего не было такого…
С. Юрский “Мольер” БДТ, 1973
Но благодаря этим пьесам я познакомилась с Театром Комедии, с Николаем Павловичем Акимовым и он, в конце концов, решил, что нечего мне заниматься историей и сделал для меня место зав. музеем Театра Комедии. А я к тому времени, уже написала первую главу диссертации на кафедре истории, где я работала, и сдала аспирантские экзамены. И я ушла, к ужасу всей кафедры, которая считала, что я буду преподавателем. Но театр я любила больше, чем что-либо другое.
– Вас повела ваша судьба.
– Да, это была судьба и случай. Я ушла в театр и начала снимать драматических актеров, тем же тихеньким аппаратом. Я очень любила драматический театр и здесь мне этого страшно не хватает.
В Америке совсем другие условия балетной, да и театральной съемки, – несколько ограниченные. Нас приглашают только на генеральные репетиции, которые проходят в костюмах, в гриме, все как во время спектакля. Но ты все видишь в первый раз и нужно очень быстро ориентироваться, а для того, чтобы “поймать” актера, надо его снять не один раз, а тут момент пропустила и все, повтора не будет.
[quote style=”boxed”]Я очень люблю снимать на сцене эмоциональные моменты. И в балете очень люблю лица снимать. У меня есть такая идея – сделать выставку портретов танцовщиков во время действия.
Когда открылись границы и в Америку стал ездить Мариинский театр я пользовалась тем, что могла снимать все, что хотела. Виноградов очень хорошо ко мне относился, он все разрешал, и я таким образом набрала некоторую коллекцию целого балетного поколения. Я снимала все так как мне хотелось.
– Была ли в Нью-Йорке ваша выставка фотографий Мариинского?
И.Марков “Карамазовы”. Балет Эйфмана. 90-е
– Да. Моя выставка была здесь в Линкольн центре. Там была выставочная галерея, после ремонта ее уничтожили. У меня там было две выставки и одна из них была посвящена исключительно Мариинскому, она была приурочена к приезду театра на гастроли в США. Потом у меня была выставка русских и зарубежных танцовщиков в Арт клубе в Гремерси Парке, – в «Доме актера», как я его называю. И в России, и в Англии у меня были выставки. Совсем недавно у меня была выставка в Колумбийском университете –фотографии русских и западных танцовщиков.
– С нетерпением будем ждать ваших новых выставок в Нью-Йорке. И очень хочется, чтобы поскорей была реализована ваша идея выставки портретов танцовщиков во время действия. Это должно быть потрясающе интересно.
– Нина, благодарю вас за сегодняшнюю беседу и буду с нетерпением ждать нашей следующей беседы, в которой, надеюсь, вы расскажите нашим читателям об Эйфмане, Макаровой и других выдающихся людях балета, с которыми вы близки долгие годы и дружны.
Любая перепечатка текста или использование авторских фотографий возможны только с письменного разрешения автора проекта.
Elegantnewyork.com (Elegant New York on-line magazine) is fully protected by copyright and nothing that appears in it may be reprinted wholly or in part without permission. For inquiries on republishing, you can contact us: editorial@elegantnewyork.com
