Виталий Орлов.
14 июля 2018 года исполнилось 100 лет со дня рождения Ингмара Бергмана – величайшего режиссера кино и театра, писателя, драматурга. Последние годы жизни Бергмана мало кто видел. Он не снимал кино, не давал интервью, не брал присуждаемых премий и почти не покидал своего дома на уединенном шведском острове Форё.
Большинство зрителей в мире знают Бергмана как кинорежиссера по его гениальным фильмам. Он довел до предела духовную драму человека в своих религиозных притчах «Седьмая печать», «Источник», «Лицо» и «Как в зеркале». Бергман безжалостно препарировал человеческую личность в «Персоне», в «Шепотах и криках». Он же показал, как возможно вновь обрести цельность, как гармонично могут сплестись природа и культура, как в каждом большом человеке заключен ребенок и, наоборот, в сыне – отец, в матери – дочь. О могуществе памяти, о силе фантазии, способных победить отчаяние и холод жизни, поведали самые личные и самые универсальные фильмы Бергмана: «Земляничная поляна» и «Фанни и Александр».
Бергман был первым, кто привнес на экран метафизику: религию, смерть, экзистенциализм. И все же лучшее в его фильмах – это его мысли о женщинах, о взаимоотношениях между женщиной и мужчиной. Он, как шахтер – из черной пыли извлекает абсолютную чистоту.
Бергман признавал, что его картины в большей или меньшей степени автобиографичны: «в том смысле, что опыт и эмоции трансформируются в мечту».
“The Seventh Seal”
В СССР цензура закрыла путь почти всем фильмам Бергмана. Главной причиной этого были не эротика и не мистицизм, а то, что шведский режиссер бесстрашно рассказал о присущем каждому человеку страхе перед жизнью.
Единственным фильмом Бергмана, официально выпущенным в советский прокат, в течение двух десятков лет оставалась «Земляничная поляна».
Некоторые фильмы, например, «Молчание», имелись лишь в спецхране Комитета по кинематографии и были недоступны даже вполне благонамеренным специалистам-киноведам. Зато, как гласят московские легенды, их крутили для курировавших учреждения культуры сотрудников КГБ, а также для рабочих, которые обустраивали начальственные кабинеты, – в качестве порнографии…
В год 100-летия со дня рождения Бергмана как российские кинорежиссеры, придерживающиеся самых разных принципов – от Никиты Михалкова и Федора Бондарчука до Александра Гордона и Сергея Гармаша, – так и западные высказываются о том, как неодолимо повлияли на их творчество открытия Ингмара Бергмана.
У меня была возможность попросить Славу Цукермана – легендарного режиссера, одновременно российского и западного, автора культового фильма «Жидкое небо», назвать, с его точки зрения, три лучших фильма всех времен и народов. Он ответил: «Если бы ты спросил о десяти лучших фильмах, то большинство из них были бы американскими. Но если речь идет о трех… Пожалуй, это «8 1/2» Феллини, «Иван Грозный» Эйзенштейна и «Персона» Бергмана»…
В 1967 году, когда на экран вышла «Персона», Ингмару Бергману было около 50 лет.
“Persona”. Bibi Andersson and Liv Ullmann / 1965
В 80 лет Бергман из кино ушел, однако это не означало, что поиски нравственной и философской истины, на пути к которой мэтр метался от состояний отчаяния и безысходности до проблеска надежды, он прекратил. Нет, он перенес их на театральную сцену своего театра – Королевского театра Швеции «Драматен». Впрочем, начинавший свой творческий путь как театральный режиссер, Бергман никогда и не расставался с театром на протяжении нескольких десятков лет: ставил пьесы Шекспира, Ибсена, Чехова, Стриндберга. Но если фильмы Бергмана-кинорежиссера сегодня физически доступны в принципе любому зрителю в мире, то его театральные спектакли могли увидеть относительно немногие, и если говорить об Америке, то только в Бруклинской Академии Музыки – БАМ. Поистине золотая страница истории БАМ – дебют в 1988 году театра «Драматен» с «Гамлетом». С тех пор театр бывал в БАМ каждый год, а в 1995 году в Нью-Йорке состоялся большой фестиваль, посвященный Бергману.
В 2003 году «Драматен» побывал в Бруклине в двенадцатый раз – последний при жизни Бергмана, хотя сам Мастер в БАМ никогда не приезжал. (Он панически боялся самолетов).
В этот раз Театр Бергмана представил драму Генрика Ибсена «Привидения». Кроме этого спектакля мне довелось в предшествующие два года посмотреть «Сонату призраков» Стриндберга (2001) и «Марию Стюарт» Шиллера (2002).
БАМ справедливо гордится тем, что был единственным театральным домом Бергмана в США, где сценические шедевры мэтра оставили яркую память в жизни зрителей как эталонные.
Все три виденных мной спектакля поставил Бергман – режиссер, применивший на сцене найденные им самим кинематографические средства выражения. А можно сказать и иначе: аналитический театр, с которого Бергман начинал свою карьеру, он продолжил потом в кино. Однако правильнее всего было бы отметить, что Бергман в обеих своих ипостасях оставался равно тончайшим художественным исследователем тайн человеческой души.
«Соната призраков» – фантасмагория о всеобщем разложении общества и тотальной лжи. Постановка «Марии Стюарт» отличалась поразительным режиссерским умением уловить тончайшие движения души героини, в роли которой блистала замечательная актриса Лена Андрэ, на фоне феноменально изобретательного изображения на сцене крупномасштабных исторических событий.
Bergman Festival New York, 2018
«Привидения» Мастер выбрал для постановки под занавес своей карьеры. Это история о широко распространенных в лицемерном обществе, но мертворожденных идеях и изживших себя условностях, за которые люди хотя и цепляются, но которые, в конце концов, – не более и не менее – сводят на «нет» их жизни.
Героиню пьесы сыграла другая потрясающая бергмановская актриса Пернилла Огюст.
При столь тесных связях Театра «Драматен» с Бруклином нет ничего удивительного в том, что Бруклинская Академия Музыки, уже через четыре месяца после смерти одного из самых значительных художников века Ингмара Бергмана, последовавшей 30 июля 2007 года (по дьявольской иронии судьбы в этот же день 30 июля 2007 года в другом конце Европы – в Риме – скончался еще один гений кино – Микельанджело Антониони), решила посвятить его памяти еще один фестиваль, на который были приглашены Пернилла Огюст, Лена Андрэ, Биби Андерссон, Лена Олин и Петер Стормаре – ведущие актеры бергмановского театра. Фестиваль, получивший название «Улыбки осенней ночи», по аналогии с названием фильма Бергмана «Улыбки летней ночи», начался 20 ноября 2007 года вечером памяти, в котором, кроме актеров театра Бергмана, приняли участие руководители БАМ, представитель Правительства Швеции – министр иностранной торговли Ева Бьерлинг и Президент общества Американо-шведской дружбы Эдвард Галлахер.
Актрисы Театра Бергмана. В центре Пернилла Огюст. Фото Виталия Орлова.
Актеры «Драматена» читали фрагменты из книг и сценариев Бергмана, вспоминали о своей работе с ним.
«Во время работы над спектаклем «Привидения» Ибсена , – рассказала Пернилла Огюст, – мы постоянно возвращались к теме привидений. На репетициях Ингмар, который решился дописать сам целую сцену к пьесе, все время «разговаривал» с Ибсеном. Он опасался, что драматургу могло что-то не понравиться в том, что он сделал с его пьесой. Каждый раз, когда что-то не получалось, он говорил: «Это призрак Ибсена. Ему это не нравится».
Бергман (справа) во время съёмок фильма «Кризис» (1944 год)
Биби Андерссон было 16 лет, когда она впервые работала с Бергманом – над рекламой какого-то моющего средства. «Как режиссер, – вспоминала Биби, – он был очень мягким и приятным в общении. Но как человек – часто срывался».
Во время приема, устроенного после вечера памяти, я попросил Лену Андрэ сказать несколько слов о ее работе с Бергманом. «Сегодня был очень трогательный вечер, – сказала Лена. – Летом мы были на похоронах Бергмана, и должно было пройти какое-то время, пока мы приедем сюда, чтобы почтить память Ингмара. Я запомню этот вечер так же, как и те наши приезды, когда мы играли «Марию Стюарт», другие спектакли. Документальный фильм, который сегодня показали, тоже взволновал меня снова. Двадцать лет длилось присутствие Бергмана в БАМе, и то, что здесь отдают Мастеру дань памяти, делает БАМу честь. И для меня участвовать в этом вечере – тоже большая честь».
Лена Олин (Lena Olin)
Рассказы актеров сопровождались фрагментами из документального фильма Мари Нирерод «Остров Бергмана» – последнего интервью режиссера, снятого в его доме на острове Форё незадолго до смерти. Он встретился с представительницей масс медиа впервые за много лет своего одиночества на острове, который он очень любил.
«Я не люблю яркий свет, – говорит в фильме Бергман, – потому что он – агрессивен, а здесь свет очень мягкий…
Меня с детства мучили мысли о смерти, я ее невероятно боялся. Я всегда ожидал, что случится что-то плохое, и боялся кошек, собак, насекомых, самолетов, людей, толпы. Моей жизнью управляют демоны гнева, плохого характера, зависти. С этим трудно бороться в повседневной личной жизни, но зато это очень хорошо для творчества».
Психологический сдвиг произошел во время краткого пребывания в госпитале, где после анестезии у Бергмана случилась клиническая смерть.
Когда он пришел в себя, то понял, что больше не боится смерти. С тех пор все его фильмы говорят о том, что единственная надежда на спасение – это любовь.
Он был женат много раз, у него были широкоизвестные страстные романы с его ведущими актрисами. Долгие отношения были у него с Лив Ульманн, у которой от него есть ребенок. Расставшись с Бергманом, Лив стала выдающимся самостоятельным кинорежиссером, при этом продолжая снимать фильмы по его сценариям.
Ingrid Bergman
С Ингрид Бергман Ингмар прожил более 20 лет – больше, чем с какой-либо другой женщиной. Смерть Ингрид была для него страшным потрясением.
«У нее было то, чего никогда не было у меня, – считал Бергман, – она твердо стояла на Земле, у нее был абсолютный контакт с реальным миром. И я этим пользовался.
Мне трудно общаться с новыми людьми, – говорил он, отвечая на разные предложения последних лет. – Я с удовольствием говорю по телефону. Я считаю телефон замечательной вещью. Этот аппарат дает возможность получить радость от общения с добрыми друзьями. Но сейчас я провожу время в одиночестве. В полном. И это мне нравится. Так мне легче переносить мое положение». Живя в одиночестве на острове Форё, он продолжал писать новые сценарии.
Бывший Президент БАМ Харви Лихтенштейн на вечере памяти Бергмана 20 ноября 2007 года сказал:
«В свое время я поставил себе цель – познакомить Нью-Йорк с тремя гигантами европейской театральной режиссуры: Джорджем Стрелером, Питером Бруком и Ингмаром Бергманом.
Поэтому, когда в 1987 году из одного из крупнейших банков Швеции позвонили мне и предложили показать на сцене БАМ спектакль Королевского театра Швеции «Гамлет» Шекспира в постановке Бергмана, я, конечно, согласился. Два условия для этого выполнялись: был великий режиссер и были деньги. Однако, было и «но»! Спектакль, длящийся 3,5 часа, должен был идти на английском языке, на большой сцене БАМ и 10 или больше раз. Тем не менее сомнений не было. Я был поклонником Бергмана. Моим любимым фильмом была «Земляничная поляна». В 1981 году в Лондоне, во время Международного театрального фестиваля я уже видел спектакль «Гамлет» с Петером Стормаре в роли Гамлета и Перниллой Огюст в роли Офелии. Это был необыкновенно интересный спектакль, где в сцене сумасшествия Офелии в глаза бросались не цветы в ее руках, а ногти. Гастроли театра прошли с большим успехом, и с тех пор «Драматен» был постоянным участником наших театральных фестивалей.
В 1991 году театр привез к нам сразу три замечательных спектакля «Фрекен Юлия» А.Стринберга, «Кукольный дом» Г.Ибсена и «Долгий день уходит в полночь» Юджина О’Нила. Все три – глубочайшее проникновение в мысли драматургов при невероятной режиссерской интуиции. В этих спектаклях участвоали Петер Стормаре, Биби Андерссон и Пернилла Огюст – все они сегодня в этот вечер с нами.
Потом я поехал в Стокгольм разговаривать с мэтром о том, что будет показано в дальнейшем. Предварительно договорились о двух спектаклях: «Пер Гюнт» и «Мадам де Сад». Я их посмотрел, и мне хотелось оба показать в Нью-Йорке. Но позже выяснилось, что на два спектакля денег нам не хватит. Я с беспокойством думал, как сказать Бергману о том, чтобы он сам выбрал только один. Но Бергман не огорчился. «Вы знаете, Харви, – сказал он, – когда я ставлю пьесу, всегда есть что-то, что меня не устраивает. Но «Мадам де Сад» Юкио Мисима – это почти совершенное произведение».
Два года спустя, в 1995 году, этот спектакль был показан в БАМ».
Биби Андерссон (в центре). Фото Витали я Орлова.
О том, что было дальше, рассказывает г-жа Карен Хопкинс, действующий в то время президент БАМ:
«В 1995 году я работала над организацией фестиваля Бергмана в Нью-Йорке. Ведущие культурные институты города приняли в нем участие. Спектакли шли у нас, художественные фильмы – в Линкольн-центре и в Музее MovingImage, а телевизионные – в Музее телевидения и радио. По всему городу проходили семинары, читались лекции, посвященные творчеству Бергмана. Когда я приехала в Стокгольм, чтобы пригласить Бергмана на фестиваль, у него на глазах были слезы благодарности, но лететь в Нью-Йорк он категорически отказался: «Никакой фестиваль не может заставить меня сесть в самолет».
Помню, тогда я сказала ему: «Спонсором фестиваля является водка Absolute. Можем мы назвать наш фестиваль AbsoluteBergman? – Абсолютно нет, – ответил он.
– В следующий раз я встретилась с Бергманом на острове Форё, и тогда я поняла, что он не может жить ни в каком другом месте. Он сам был частью этого острова: плывущих над ним облаков, деревьев, набегающей на берег волны…»
За проведение Фестиваля Бергмана в Нью-Йорке в 1995 году Карен Хопкинс была награждена медалью театра «Драматен» – впервые ее получил человек, живущий вне Швеции. Кроме того, К.Хопкинс, а также исполнительный директор БАМ Джозеф Мелилло, теперь уже на Фестивале памяти Бергмана, получили награду – орден Полярной звезды – от его Величества короля Швеции Карла XVI. Награды были вручены накануне памятного вечера Генеральным консулом Швеции в Нью-Йорке.
Лена Эндре, Петер Стормаре. Фотографии Виталия Орлова
Два последующих дня в BAM Cinematek демонстрировались три, возможно, лучших ленты Бергмана: «Персона» (его представила зрителям снимавшаяся в нем актриса Биби Андерссон); «Стыд» (1968) с Лив Ульманн и «Фанни и Александр» (1982), перед началом которого с кинозрителями беседовала снимавшаяся в нем еще в юности Пернилла Огюст.
Лучшие театры мира Франции, Германии, Англии, Польши, России, Японии, других стран показывают свои спектакли в стенах залов БАМ. Но эти стены и сегодня хранят атмосферу бергмановских шедевров.
100-летие со дня рождения Ингмара Бергмана БАМ отметил в сентябре 2018 года показом двух его редко демонстрируемых поздних фильмов, которые отражают постоянное увлечение режиссера театром: «В присутствии клоуна» (1997) и «Последний крик» (1995).
Бергман скончался во сне на 90-м году жизни в одиночестве, в своем доме на острове Форё.
В одиночестве он остался и в истории искусства: мастера театра, равного по масштабам Бергману, пока не было, а кинематограф свернул на такую дорогу посредственности, где подобную Бергману фигуру встретить просто невозможно.
Пернилла Огюст и Виталий Орлов
