От Редакции: Продолжаем рубрику “От очевидцев: Дни войны – дни противостояния ”.
В ней мы будем публиковать истории реальных люде о том что они видели и что пережили в дни агрессии России против Украины. Присылайте свои заметки на почту: tborodina@gmail.com и мы их опубликуем.
На 19-й день войны в Украине на мою электронную почту пришло письмо от моего одноклассника, начиная с 1 класса 13 мужской школы Харькова, Миши Краснова.
В нашем 1-А классе из 41 мальчика было 26 евреев. Миша – один из них.
Потом переписка продолжилась. Вот она.
Михаил КРАСНОВ (Харьков) – Владимиру ДАВИДОВИЧУ (Израиль)
Вова, привет.
Ну вот, 19-й день меня впечатляет и несколько неприятно.
Сначала о себе. Пока я в Харькове. Не уехали так как сын мой и сын и внуки жены между 18 и 60 годами, их не выпускают, а без них жена не хочет.
Живем на углу Отакара Яроша и проспекта Науки в сталинке на 3 этаже. Укрыться негде, переехали к сыну жены. Он между Обкомом и Петровского на противоположной стороне, на последнем высоком четвёртом. У него хороший подвал, но сырой. Вот мы по несколько раз на дню с вещами то вверх, то вниз. Зарядку отрабатываем за всю жизнь. Несколько дней тому и Обком и угол Петровского разбомбили. Вокруг дома с разбитыми стёклами, но нас пронесло.
Как часто будет проносить, одному богу известно, ты к нему поближе, спроси, но в психологическом плане не комфортно. В бытовом плане пока проблемы небольшие: ком. услуги все, продукты тоже есть. Сидеть в сыром подвале.
Теперь о городе и людях. Тут я мало могу просветить, я уже не такой шустрый, как несколько лет тому. Поэтому по большому кругу не хожу, а транспорт не ходит. Но то, что я видел, нам не привычно и ужасает. Разрушен Обком, по Сумской разбитые машины, асфальт покорёжен. В ста метрах от угла Петровского большой крепкий дом разрушен, вокруг дома где разрушены, где перебиты все стёкла.
Вчера кинули бомбу на АТС на ул.Иванова, вокруг руины. Это на нашем пятачке. Сегодня попало в дом на Мироносицкой (бывш. Дзержинского), все разворотило. Это недалеко от нас, наш дом ужасно тряхануло. Слышно постоянно взрывы, но далече. Когда к нам прилетит, нам не говорят и уже не добежишь в подвал, а там постоянно быть невозможно. Играем в русскую рулетку. Надеемся, что промахнутся.
Люди. Все напряжены, но паники нет. И люди стали другими: помогают другим, нет бывшего хамства, злости друг к другу, стали терпимее, много волонтеров: то лекарства, которых нет в аптеках, да и аптек тоже нет, то продукты, то помогают эвакуировать. То как-то связывают с оставшимися врачами, которых практически тоже нет.
Честно, я думал, что в Украине, как и России, народ – быдло и трусливый. Иногда счастье – ошибаться. У нас показывают кадры с других городов, там то же. Думаю, что если Украина выстоит, то есть надежда, что страна может действительно подняться и стать в ряд с другими. Вот только задачка для первоклассника с одним действием: как выжить. Ну, будем применять высшую математику.
Пока все. Мыслей тьма, но они путаются – старость, стресс, Альцгеймер.
Но выживем назло всем фашистам. Тебе всего доброго, не очень переживай: чему быть, того не миновать. Я сказал, что начал жизнь с войны и приходится ее оканчивать с войной. Но посмотрим. Если будет интересовать и дальше стратегия войска украинского – пиши. Почта пока работает. Если я что-то не так написал русским языком, не обессудь – этот автомат все перевирает.
Брыскину и Рахману, если ещё помнят, привет.
Не успел отправить, как начался приличный обстрел, дом дрожит, мы дрожим и летим в подвал.
Ну, бывай.
Владимир ДАВИДОВИЧ (Израиль) – Михаилу КРАСНОВУ (Харьков)
Письмо Михаила написано прямо во время этих страшных событий, под звуки бомбёжек и воздушной тревоги.
Письмо земляка, харьковчанина, одноклассника, с которым я знаком уже 74 года, с 1 класса 13-й школы. Он в 5 классе научил меня играть в шахматы. Миша тогда жил на Малой Гончаровке 2, в 100 метрах от моего дома.
В страшном для меня 2005 году он нашёл меня, уже израильтянина, только что похоронившего в Харькове своего единственного сына и угодившего в харьковскую больницу. Он всячески мне помог. В его зимнем бушлате я и улетел тогда в свой Израиль.
Письмо, где перечисляются знакомые с детства названия улиц, площадей и домов, на которые сегодня падают бомбы, снаряды и ракеты.
Миша!
Твоё письмо – это исторический документ живого свидетеля величайшего преступления 21 века, а, может быть, и всей истории.
Не будь я паталогическим атеистом, пошёл бы в синагогу молиться за тебя, за наш город, за всю мою любимую Украину. Поехал бы в Иерусалим к Стене Плача и вложил бы в неё записку всевышнему с просьбой четвертовать или сжечь на медленном огне трижды проклятого Путина.
Вместо этого я разослал твоё письмо всем, кого знаю, чтобы коллективное сочувствие и поддержка хоть как-то помогли Украине выстоять.
Первым отклинулся наш единственный в Израиле одноклассник Илюша Брыскин. Он мне немедленно позвонил и попросил извиниться, что написал тебе только несколько слов. У него проблемы со зрением и с пальцами рук. Печатать на компьютере ему трудно.
Но главное: что мы все, вместе с большинством Израиля, с тобой, с твоим городом, с твоей страной – он написать тебе сумел.
СЛАВА УКРАЇНІ! ГЕРОЯМ СЛАВА!
Михаил КРАСНОВ (Харьков) – Владимиру ДАВИДОВИЧУ (Израиль)
Дорогой Вова. Я написал тебе ответ сразу же по получению письма. Но что-то меня прервало, а потом всякие катаклизмы отодвигали ответ.
Здесь бомбежки постоянно, на дню по 15 – 20 воздушных тревог. Может для тебя это не удивительно – вас тоже бомбят, но мы непривычные и нам пока тяжело.
А ещё этот вой то ли бомб, то ли самолетов, то ли снарядов. Даже на мою дубовую психику действует, никогда не знаешь, когда прилетит к тебе. Состояние хреновое, настроение тоже…
Просто не было настроения писать. Очень много разрушений, несколько раз бомбы падали около дома сына на Сумской, смотреть страшно. Сейчас уже около 1000 домов, в т.ч. около 800 жилых полностью у нас разрушено. А там же жили люди. Уже к 1000 приближаются погибшие гражданские. Это за 25 дней.
Стали проявляться признаки настоящей войны – вчера где-то перебили водовод, и сутки воды не было. Без воды очень сложно даже сутки. А если представить, что может наступить время, когда будет некому и нечем чинить, становится моторошно.
А ещё для быта нужны и газ, и свет, и тепло, без которых не обойтись. Нет, плохо, что человечество придумало цивилизацию. Оказалось, что в 21 веке нужно умение «ходить на двор» и разжигать лучину. Вот такие рассуждения приходят в голову, когда изнываешь от безделья и ждёшь очередную свирель, пардон, сирену.
Но все же я решил отправить приостановленное письмо – там тоже мое настроение.
Михаил КРАСНОВ (Харьков) – Владимиру ДАВИДОВИЧУ (Израиль)
Дорогой Вова. Прочитал твоё письмо и оторопел. И ощутил себя и Хемингуэем и Ремарком в одном лице. И теперь я стану известным на весь свет. Ох, как это грустно и не про меня. Я весьма трусливый еврей, но с Козловым в нашем классе дрался и побеждал. За это он наотмашь ударил меня ручкой с пером и чуть глаз не выбил.
А так насилия не терплю. Но будь на пару десятков моложе, пошёл бы стрелять. Хоть в армии не был, но в военном билете написано «солдаты необученные – специалисты всех частей.» И вот с 18 лет ломаю голову, как необученный может быть специалистом.
А с шахматами, так у меня был корыстный интерес. У тебя была бутылка со старинными монетами. Вот на них играли. И я их у тебя выдурил. Теперь извиняюсь за свою подлость. Но пока я выдуривал, ты стал меня обыгрывать. Но все монеты я все же тебе не вернул. И все наше совместное детство я помню. И благодарен судьбе, что она свела меня и с тобой, и с Илюшей, Вовой, Кринкером, Пурицем и другими.
Я завидовал Илюшкиной начитанности, твоей памяти, Ленькиной музыкальности. Но не чёрной завистью, а по-доброму. Как хочется туда вернуться. К моей маме, к Рахмана маме – такой толстой еврейской тете, к Илюшкиным родителям и к твоей маме – тете Соне.
А что касается моей эсэмэски, то это мизер впечатлений. Есть море более подробных и трагичных сведений о зверствах этих подонков.
Но ты прав, нужны материалы для трибунала после нашей победы. А в неё я верю. Но хотелось бы после взятия в плен этих зверей, перед трибуналом провезти их в клетках по всей Украине и показать, что они натворили. И не вешать их, а растерзать собаками живых. Это малая часть за трагедии матерей погибших людей, военных и гражданских.
Я также, как и ты и другие, люблю родной Харьков. До слез обидно во что он превратился. Люблю Киев, люблю Украину.
Нет, не государство, и не большую часть народа – эту вату, равнодушную и корыстную. Но есть небольшая часть – мудрая, добрая, работящая. С юмором, оптимизмом. Люблю ее музыкальность, люблю природу. И думаю: такая богатая во всех отношениях страна богом дана такому безголовому народу.
А с Илюшкой ты меня расстроил. Передай ему от меня привет. Если честно, меня несколько удивило его холодное молчание столько лет после встречи в Израиле. Теперь понимаю, очень сочувствую. Пусть постарается сохранить то здоровье, что осталось. Уже и нам осталось не так много до 120-ти. А там и на покой. Но не меньше, передай ему.
А вот как, Вова, я не знаю, пусть шевелит свой сенат. И будем жить. А тебе я ужасно благодарен за сопереживание, за поддержку, здесь сейчас она ох как необходима.
